Сирена ухватилась за Лавру, пробуя стащить её с раковины, но девушка пнула противницу коленом в оцарапанный живот и откинулась на противоположный край.
– Для тебя всё кончено, – оскалилась Валсея, в очередной раз набросившись на соперницу. – Ты только продлеваешь свои муки!
– Оставь меня… Оставь меня… оставь, – шептала Гербер, потеряв голос. Она хоть и отмахивалась от русалки, но никак помочь себе этим уже не могла.
Велина и Веда с радостными лицами появились с обеих сторон от неё, протягивая окровавленные руки. Втроём они стащили свою жертву на землю.
– Не хочу… оставьте меня!.. – прохрипела Лавра и ударилась о мостовую. Огонь, сжигавший её внутренности, усилился и парализовал все мысли и движения.
Теперь справиться с Лаврой стало намного легче. Сирены вцепились в неё и поволокли к краю моста, который до недавнего времени был загорожен чугунными решётками. Лавра упиралась, пробовала брыкаться, толкать обидчиц, но это ровным счётом ничего не давало, и через секунду она оказалась в мутной воде.
Течение в этом месте было не таким быстрым, поэтому в первые мгновенья девушка просто барахталась под мостом. Однако следом в реку спрыгнули и сирены. Они тут же схватили Гербер за руки и ноги и потянули за собой под воду. Лавра даже не успела как следует набрать в лёгкие воздуха, как оказалась под мутной поверхностью Смоленки. Два голубых хвоста ударили её по голове. Вира и Веда понесли жертву ко дну. Девушка стиснула зубы в надежде, что пузырьки воздуха перестанут покидать её. Однако это ни на секунду не сдержало рвущийся наружу воздух. Когда он покинул тело Лавры, вода стала по чуть-чуть заполнять нос и рот.
Валсея и Веда прицепили к рукам Лавры что-то большое и тяжёлое. Открыв глаза, она увидела, что это мощные цепи, которые точно не позволят ей всплыть на поверхность. Русалки усмехнулись и удалились на несколько метров, наблюдая, как будет умирать их жертва. А она тем временем проглатывала всё больше и больше речной воды. На какое-то мгновение это сбило огонь, сжигавший внутренности, но он быстро вернулся и на сей раз заметно усилился.
Лавра обречённо посмотрела на своих убийц и погрузилась в странное незнакомое состояние. Каждую клеточку её организма охватила приятная теплота. Стало отчётливо слышно сердцебиение. Правда, скоро оно сделалось сбивчивым. Перед глазами вспыхнул алый огонёк.
В первые мгновенья после этого необычного ощущения Лавра ещё могла воспринимать, что находится в холодной воде, что привязана заросшей илом цепью к какой-то каменной глыбе, торчащей из грязного дна. Но потом жар, бушующий в её груди, подавил все чувства и окунул тело в огненную реку.
Теперь вместо сумрачной глубины Лавра видела поистине яркое зрелище. Огромное раскалённое течение окутывало её, слегка обжигало и пускалось дальше, вспыхивая красным пламенем. И вроде бы она сама уже в центре этой реки сгорает, как лучина, или всё это не более, чем бред?.. Непонятно. Трудно различить, что и где находится, в какой части этого мира её искалеченное тело, а в какой душа. Рукам уже сделалось легко и свободно, да так, что можно было взмахнуть ими и вернуться на воздух. Вот только горящая река опять окутала её и понесла куда-то вдаль, в какой-то чёрный водоворот, и тут же отбросила в сторону. Такая игра была очень кстати. Она давала знать, что жизнь ещё не утеряна, что есть шанс преодолеть себя и вырваться из этой смертельной пропасти навстречу свету. Что же это? Агония, полёт в преисподнюю, мираж, смерть?.. И как далеко её занесло? Неужели туда, откуда никогда не возвращаются?..
Сколько прошло времени, когда голову обуяли странные видения, было сложно сказать. Казалось, что минула вечность, прежде чем сознание вернулось к Лавре. Однако перед глазами всё так же стояла мгла, лишь изредка пробиваемая слабыми лучиками, идущими сверху. Девушка прислушалась к чувствам и поняла, что никакого огня в ней больше нет. Она открыла наполненный водой рот и удивилась тому, почему до сих пор жива. Может, ещё не поздно вырваться наружу и спасти себя?
Взглянув на колышущуюся поверхность, Лавра убедилась, что глубина в этом участке Смоленки вовсе не велика и стоит только хорошенько взметнуться, чтобы снова задышать воздухом. Воспользовавшись этим странным улучшением состояния, она распутала цепи на своих руках и поплыла наверх. Возвращение к миру было быстрым и безболезненным. Её даже не сдавил кашель. Может, так и должно быть?
Тишина вокруг немного пугала. Конечно, время позднее, люди спят или ещё не успели вернуться с праздника, но ведь это же центр Петербурга! Не может быть такого, чтобы вся улица пустовала. Сюда, по меньшей мере, давно должны были примчаться катера береговой службы и милицейские машины. После того, как Протей разгромил баржи, все силы города были брошены в этот район. Однако оба берега до сих пор казались тихими и тёмными. Город словно вымер. Перестали гореть фонари. Даже деревья в парке не шевелились от ветра.
Изучив обстановку, Лавра подплыла к разгромленному после боя с сиренами мосту, на котором, раскинув порезанные руки, лежал Тритон. Со стороны он казался мёртвым, но в следующую минуту шевельнулся и что-то прохрипел.
– Игорь… ты жив… – Гербер не сразу сумела вылезти к любимому, сильно ослабев после схватки с русалками. – Пожалуйста, держись, я помогу тебе, сейчас помогу…
Она вскарабкалась на залитый кровью, керосином и водой асфальт, покрытый многочисленными трещинами, как и стрелка Васильевского острова после столкновения с одним из сухогрузов. Сначала девушка совладала со своими отёкшими от цепей руками, затем попыталась вытащить из воды ноги, но сделать это оказалось ещё сложнее. Наконец она дотянулась до Селивёрстова и ужаснулась от температуры его тела. Кожа Игоря была холодна как лёд. Он умирал… Медленно, с беззвучными муками, едва ли имея возможность осознавать то, что с ним происходит. Дотронувшись до его израненного торса и плеч, Лавра не выдержала и расплакалась от неизбежности, что скоро потеряет любимого.
– Лавра, – прохрипел вдруг мужчина, – не надо, Лавра…
– Ты должен держаться, – возразила Гербер, обняв его липкую от крови шею. – Их здесь больше нет, они ушли, они решили, что я утонула, и ушли… Игорь, любимый, умоляю тебя, держись. – Лавра снова оглядела округу и закричала – На помощь! Вызовите скорую! Помогите, умирает человек!!! Люди, кто-нибудь!.. Сюда нужен врач, пожалуйста!!!
Она отёрла его веки и губы от пыли и песка и быстро осмотрела травмы. Сирены постарались на славу, оставив глубокие раны на самых уязвимых местах – на голове, шее, в области сердца, печени, почек, паха… Их было слишком много, чтобы надеяться на лучшее. И он знал, что ему отведены минуты, а может, даже секунды.
– Лавра, – обратился Игорь к ревущей девушке, – не надо… Мой век истёк, Валсея была права… – Он простонал от попытки приподняться и посмотрел на любимую, хрипя и отплёвываясь. – Мне трудно, очень трудно жилось… Ты знаешь… Ты меня понимаешь… Я…
– Умоляю, держись, – всхлипнула Гербер, утирая слёзы. – Осталось подождать совсем чуточку, помощь уже на подходе…
– Я люблю тебя, – выдавил Тритон и попробовал улыбнуться, однако вместо этого поморщился, и целый клок его седой бороды вдруг упал на асфальт. – Я всегда тебя… любил, всегда… с того самого дня, когда мы познакомились…