Герда изящно впорхнула в ловушку и разместилась внутри саркофага. Дрозд закрыл крышку и дрожащим голосом воскликнул сквозь слезы:
– Что же я наделал?!
– Не пугайте ее, профессор, – деликатничал Бравый.
– Саркофаг герметичен и звуконепроницаем. Она меня не слышит!
Дрозд рассматривал красивое ангельское личико через стеклянную верхнюю часть крышки, стараясь запомнить Гертруду улыбающейся и счастливой.
– Эта девочка не знает, что она больше не проснется? – уточнил генерал-полковник, все это время наблюдавший за происходящим из дальнего угла комнаты допросов.
– Это наивное дитя верит в волшебство, – протянул профессор, не отводя взгляда от Герды. – Мне ведь так и не удалось испытать это устройство на моих воспитанниках. Поэтому я не совсем представляю, сколько времени займет весь процесс…
Рука Дрозда замерла над кнопкой «пуск», он не мог заставить себя нажать ее.
– Давай покончим с этим, профессор! Нажми эту чертову кнопку! – зарычал человек в форме, нервы Колосова сдали.
Профессор запустил устройство. Через шум работающего саркофага послышался пронзительный визг. От слишком сильной боли Герда билась изнутри, чем напугала присутствующих. Все отошли к стенам комнаты и замерли в ожидании.
– Вы же говорили, он звуконепроницаемый, – испуганно произнес Бравый. Зрелище бьющейся в смертельной агонии Герды ужасало его.
– Ей слишком больно! Поэтому ее слышно даже сквозь прочные стенки, – пробубнил Дрозд, он тут же бросился к саркофагу и закричал: – Прости меня, девочка! Прости!
Лицо Герды, искаженное ужасом и болью. Хлопок – плоть девушки разорвало на мелкие части.
– Ее больше нет! – сквозь рыдания промямлил Дрозд. – Сейчас начнется вторая стадия – эффект крематория. Высокая температура превратит ее останки в пепел.
Спустя несколько минут вместо красного месива на стекле оказался серый порошок. Автоматизированная машина для убийства ДУО-людей зашумела, вентилируя уже пустое пространство, затем затихла и выключилась.
– Вы не предупреждали, что это столь… жестокое зрелище, – выдавил Бравый, вспомнив, что в нижнем ящике стола в кабинете у него спрятана пачка сигарет для непредвиденных ситуаций.
– Я выполнил свою часть сделки, – трагическим голосом произнес Дрозд. – Теперь я могу забрать мои деньги?
Генерал-полковник сделал несколько шагов к профессору и, остановившись рядом с ним, на мгновение застыл, пристально разглядывая лицо палача. Дрозду казалось, что пауза слишком затянулась, он виновато опустил голову, будто нашкодившая собака, осознающая, что обгадила дорогой ковер. Колосов напоминал сжатую пружину, он был на пределе и едва сдерживался, чтобы не ударить торговца смертью «койотов». Генерал-полковник нашел в себе силы сдержаться и, не проронив ни слова, вышел в коридор.
– До сегодняшнего дня я считал себя не особо впечатлительным человеком, – произнес Бравый задумчиво, – Но я ошибался! Дайте мне несколько минут, профессор. Я сейчас вернусь.
Дверь за Бравым захлопнулась, и Дрозд остался один на один с пустым саркофагом.
– Я все правильно сделал! – убеждал себя вслух пожилой мужчина. – Ты ведь хотела свободы, Герда! Ты умоляла меня освободить тебя! Ты была готова на все! Ты прошла через этот маленький ад, чтобы расправить крылья и свободно порхать!
Невыносимая боль сдавила грудь перепуганного Дрозда, от неожиданности он повалился на пол. Профессор попытался встать, но болевой приступ повторился снова, пригвоздив его к полу.
– Помогите мне, – захрипел профессор. – Помогите… кто-нибудь…
Домой Бравый вернулся ближе к полуночи. Лидия услышала, как открывается входная дверь, и поспешила встретить жениха в коридоре.
– Запах сигарет! – капризно воскликнула она. – Опять, да? Опять кто-то умер!
Сотрудник спецслужб беспомощно моргал, не зная, что ответить.
– Этот запах после смерти Вани у меня ассоциируется со слишком плохими новостями! Не молчи, Руслан! Кто погиб? Кто-то из новеньких? Из новобранцев? Ты переживал, что они совсем неопытные…
Бравый подошел к кудахтавшей Лиде и крепко ее обнял.
– Это была преступница! – прошептал он на ухо паникующей невесте. – Нам пришлось это сделать…
– Что именно?
– Наказать ее… за содеянное. Опасная преступница из банды «койотов» представляла угрозу для общества. Мы не могли поступить иначе! – выкручивался Бравый, ненавидя себя в этот момент. Этими словами он убаюкивал свою совесть.
Кто знает, может быть, жить – это значит умереть, а умереть – жить.
Еврипид
Санрайз напоминала тряпичную куклу в руках Макса. Он бережно положил ее на спальное место Даяны – все еще разобранный диван в общей комнате.
– Что случилось?! – испуганно воскликнул Чоп, вскочив со стула. – Почему она в отключке?
– Мы вышли на улицу искать Герду, и она ни с того ни с сего потеряла сознание, – пояснила Даяна, торопливо наливая в стакан воды, после чего набрала жидкость в рот и опрыскала Санрайз.
– Нить оборвалась! – пробурчала Санрайз, приходя в себя. – Ее больше нет! Ее нет, я это чувствую!
– Ты же сама говорила, она тренируется, чтобы не определяться! – утешал ее Макс. – Это просто очередной трюк Герды.
– Ее сердце перестало биться, Макс! Я это знаю!
Санрайз вдруг издала отвратительно жалобный звук, словно смертельно раненное животное.
– Чоп, проверь в моей комнате чемодан! – спохватился Макс, вспомнив, что профессора в квартире тоже нет. – Ищи на кровати внутри матраца.
– Я уверена, Дрозд замешан в ее исчезновении! – зловеще прошептала Санрайз.
– Мы этого не знаем наверняка, – произнес Макс, протягивая руку вернувшемуся с ДУО-пультом Чопу. Он открыл чемодан. По его вытянувшемуся лицу «койоты» поняли – что-то не так.
– Макс, не молчи! – воскликнула Даяна.
– Все лампочки стали синего цвета.
– И что это означает? – уточнил Чоп.
– Дрозд нажал остальные девять кнопок. Активированы все дремлющие ДУО-люди.
– И что теперь?
– Если бы я знал, Чоп!
Санрайз резко вскочила с дивана и со всех ног бросилась к выходу с криком:
– Я знаю, Дрозд замешан в том, что она пропала! Я найду его!
– Держи ее, Чоп, не дай ей уйти, – резко бросил Макс.
Сильные руки Чопа вмиг обездвижили Санрайз, она беспомощно барахталась, извергая ругательства в адрес присутствующих.
– Может, ее гипнозом убаюкать? – негромко предложила Даяна.
Макс кивнул, но не сдвинулся с места.