– Стой. У нас есть шанс, Дэвид. Мы можем снова стать друзьями. Ведь это редчайшая возможность, какой почти никогда не выпадает.
Писатель попытался придать своему голосу спокойствия и твердости:
– Послушай. С деньгами у меня туго. Я вряд ли могу дать тебе того, чего ты хо… мог бы захотеть.
– Как ты ошибаешься! – с чувством выдохнул его собеседник, подаваясь вперед. – Вот так обитать здесь, видеть Доун… Ты понятия не имеешь, как много это значит. А она – она прекрасна. Чудесна. Ты действовал молодцом, дружище. Впору тебе позавидовать. Поздравляю.
Дэвид уставился, внутренне холодея от того, как непринужденно этот проходимец пробросил имя его жены.
– Так, – решительно сказал он. – Пора положить этому конец. Сейчас же. Иначе я отсюда прямиком иду в…
Послышалось зудение вибрирующего телефона.
Незнакомец, ругнувшись, вынул из пальто дешевый сотик – одноразовый, проплаченный на пару разговоров, без контракта на абонентское обслуживание. По детективным сериалам Дэвид знал: их еще именуют «чиркалками», и они обычно в ходу у криминалитета, поскольку ими легко обзавестись и от них так же легко избавиться. Наверно, этот тип как раз оттуда? Из какой-нибудь банды, что подослала его сюда для хитроумного вымогательства – что-то вроде реальной версии интернет-фишинга?
– Надо ответить, – нервно взглянув на дисплей, вздохнул странный собеседник. Сотик у него в ладони настырно зудел. – Ты подождешь?
Его тон вызывал двойственные чувства. Встреча вообще становилась все более запутанной. В голосе этого человека не чувствовалось угрозы, он звучал скорее просительно.
Сотик все зудел. Человек, прижимая его к уху, встал и зашагал к двери, на ходу жестом призвав Дэвида оставаться на месте.
Едва барная дверь захлопнулась снаружи, писатель протяжно выдохнул. Руки у него дрожали. Как быть, что делать? Выход из этой забегаловки только один, так что, если этот тип сейчас на стоянке, они непременно столкнутся. А если взять и пойти прочь – он увяжется следом? Если да, то что тогда делать? Ничего такого уж угрожающего этот человек не делал. Он вел себя, как эдакая незлобивая прилипала, хотя местами и с мрачноватым оттенком. Но он явно был из той породы балагуров, что вдруг р-раз – и может обнажить из-под полы сокрытый там нож или ствол.
Литератору мучительно захотелось, чтобы их разделяло расстояние, и желательно как можно большее. Единственный для этого способ – покинуть бар. Выйти и сразу же обратиться в полицию. А иначе никак. Сколько уже видано-перевидано фильмов, где герой, пустивший ситуацию на самотек, потом расплачивается за свое недомыслие куда более серьезными последствиями. Он таким героем быть не собирается – особенно после того, как услышал от Доун, что Анжела якобы видела его у школьных ворот.
То, что это именно Дэвид, коллега его жены не утверждала, но все равно она видела кого-то. И вполне вероятно, что этот кто-то пробросил имя Доун так запросто, будто являлся ее давним знакомым.
А может статься, и подслеживал за ней.
Сзади кто-то осторожно кашлянул. Писатель резко обернулся, отчего-то уверенный, что это тот скользкий типчик успел снова неслышно просочиться внутрь бара. Но нет: это был человек лет под шестьдесят, с пузом и тумбоногий. Лицо у него было как блин, с мясистыми брылами, а в руке он держал стакан с пивом.
А, понятно кто. Наверное, Джордж Лофланд из «Бедлоуз» – страховой конторы, что вверх по улице от офиса «Ай Тис Медиа», где Дэвид когда-то работал.
– Привет, – поздоровался новый собеседник.
– Вы, видимо… Джордж? – спросил Дэвид с осторожным кивком.
– А вы, наверно, тот писатель. Тальин знакомый.
– Да.
Гляди-ка, попадание! В первый раз его кто-то в глаза именует «писателем». Ну, да даст бог, не последний. Между тем этот человек поглядывал на Дэвида несколько странно.
– Все нормально, Джордж? – спросил тот на всякий случай.
– Неделька выдалась странная, – вместо ответа пробубнил страховщик.
Ощущение было такое, что стакан Джордж выхлебывает уже не первый, а как минимум третий. А еще, что он взвешивает возможность изложить еще на раз историю, которую уже поведал Талье, – насчет таинственно исчезнувшего автостопщика. Трудно сказать, имеет ли смысл выслушивать ее повторно. Он ведь, если уж на то пошло, всего лишь ЗэЗэ, «знакомый знакомого».
– Хм, – вдумчиво хмыкнул писатель в надежде, что этим тема будет исчерпана.
– Вы здесь… один? – спросил Лофланд.
– Да, – ответил Дэвид, едва сдерживая желание покоситься на дверь. По крайней мере, в данную минуту его ответ звучал правдиво. Вопрос, судя по всему, был задан неспроста, но что ответить, мужчина и сам не знал.
– В самом деле?
– А вы кого-нибудь видите?
– Нет. Хотя мне что-то такое показалось. Пару минут назад. Что вот тут, напротив вас, кто-то сидел.
В затылке у Дэвида нестерпимо зачесалось.
– Только, как он ушел, я не видел, – заметил Джордж задумчиво, как будто сам себе. – А вы?
– Со мной здесь никого нет, – повторил писатель.
Его новый знакомый еще с полминуты оглядывал пустующий стул напротив Дэвида.
– Да и ладно, – сказал он. – Извините, что побеспокоил.
Джордж убрел обратно в дальний угол. Дэвид подождал, пока он обоснуется за столиком, после чего встал и, стараясь не привлекать к себе внимание, вышел из бара.
Снаружи тучи набухали дождем. Постепенно усиливался ветер. Легковушки и грузовики на парковке стояли на некотором расстоянии друг от друга – словно осторожничали. Так обычно люди ждут роковых для себя результатов анализа крови.
На противоположном конце строения под тусклым фонарем виднелась тень. Через секунду стал слышен и голос. Судя по всему, телефонный разговор все еще длился.
Дэвид решительно зашагал в ту сторону. Судя по всему, его приближение оказалось замечено: человек скользнул за угол, где тень была гуще, очевидно для того, чтобы оградить свое личное пространство. Для литератора это оказалось последней каплей: уж его пространства этот нахал не щадил ни в коей мере!
– Слушай меня, ты! – грозно объявил писатель, сворачивая к нему за угол. – Не знаю, чего тебе нужно, но если я тебя еще хоть раз увижу, то сразу же иду…
Там никого не оказалось. С этой стороны у бара было кладбище тарных ящиков. Тут и там из спутанной травы проглядывали ржавые газовые баллоны, квелыми привидениями топорщились старые мешки…
А больше ничего – и никого.
Тот незнакомец как сквозь землю провалился.
Через мусорные завалы и травяные заросли Дэвид пробрался на тылы стоянки, которая терялась в кустах ивняка: дальше бормотал мутный, полный мусора ручей. Чтобы не сорваться по откосу в топкую прибрежную грязь, литератор предусмотрительно ухватился за щербатую стену бара и еще раз огляделся. Вокруг не было ни души.