24 декабря 2010 года
Компьютер Бетси зазвенел, извещая о вновь поступившем электронном сообщении. Она нахмурилась, увидев адрес британского домена и неизвестного отправителя.
Уважаемая доктор Пэт,
я внештатный редактор публикаций журнала «Сайколоджи тудэй». Я был в отъезде и не присутствовал, когда мои коллеги послали вам свою корреспонденцию, касающуюся вашего труда по лечению шизофрении с использованием свободных ассоциаций при помощи гравюр из «Красной книги». Вы когда-нибудь рассматривали применение гравюры 34, с высокой горой, которая кажется пациенту непреодолимой, особенно во время эпизодов бегства? Было бы крайне интересно понаблюдать, как через 4–6 часов (от P.) после сильной дозы клозаприна пациент реагирует на задачу нахождения извилистой дороги к реальности.
Крайне важно, чтобы пациент понимал, что он не одинок. Что есть много других, кто страдает от галлюцинаций и нуждается в помощи.
Бетси ощутила на шее теплое дыхание Джона. Он склонился над ней, читая пришедшее письмо, и щекотал ее своим дыханием.
– Дай-ка я угадаю, – сказал Джон. – Нет никакой гравюры тридцать четыре с горой.
– Да, да, нет такой.
– Так что же? От четырех до шести часов? P означает вероятность? Какое отношение имеет вероятность к синтаксису письма?
– Это не строчное p для обозначения вероятности. Это заглавная P. Пьештяны [79] . Наверное, у нее были часы, и она засекла, сколько времени ее везли, хотя и не знала, куда.
– Пьештяны?
– Джон! Ее похитили, как тех девушек. Они исчезали в Братиславе и Пьештянах!
Бетси встала и провела рукой по волосам, а потом схватила их в кулак и стала теребить, что-то соображая.
– От четырех до шести часов. На восток, запад, север или юг?
– Дай-ка взглянуть на карту, – сказал Джон, садясь за ее компьютер.
Он щелкнул по Пьештянам и развернул карту пошире, чтобы рассмотреть топографию высоких гор.
– Как она посылает нам эти сообщения? Должно быть, кто-то ей помогает, – сказала Бетси.
– Смотри! На востоке есть только одни высокие горы – Татры. Три тысячи метров. То есть… сколько это? Ах да, десять тысяч футов.
Она села рядом и склонилась над экраном, чтобы рассмотреть получше. От Джона пахло жвачкой с перечной мятой.
– Можно мне кое-что посмотреть? – сказала Бетси, отбирая у него компьютер.
Она нашла туристический сайт с рекламой лыжных курортов в Татрах.
– Замок с высокой крепостной стеной в Татрах. Не слишком много, чтобы продвинуться в поисках.
– Горы довольно удаленные, – заметил Джон. – Там не может быть много замков.
– И мы ищем такой, где кто-то живет. Это уже кое-что. – Бетси постучала по экрану. – А как насчет последней части: «Есть и другие, кто страдает»? Что, по-твоему, она хотела этим сказать?
Джон глубоко вдохнул, и Бетси подождала, когда он выдохнет теплый аромат перечной мяты.
– Думаю, там могут быть другие жертвы похищения.
Аспен, штат Колорадо
24 декабря 2010 года
Как избалованный ребенок богатой разведенной пары, Дейзи пользовалась такой роскошью, как собственная карта Visa. Разумеется, золотая. Не тратя время на размышления о том, удачная или неудачная это идея, после разговора с посольством она сразу же купила билет на самолет в Братиславу через Денвер и Франкфурт.
Но потом все-таки задумалась, не следует ли известить об этом путешествии мать…
Может быть, лучше просто уехать? Оставить записку, что вернется через неделю-две. А школа… ну, школа никуда не денется до возвращения. Все равно сейчас зимние каникулы. Кроме того, ребята из лыжных команд исчезают на несколько недель подряд, а учителя размещают домашние задания на школьном сайте. Она наверстает – если захочет.
Дейзи разыскала прогноз погоды в Словакии.
– Вау! А там, оказывается, тоже холодно.
Ей понадобится шерстяной свитер и джинсы, теплые носки и черные сапоги. Порывшись в ящике стола, она нашла свой паспорт, полученный для поездки во Францию – они ездили туда вместе с матерью.
Когда утром мать вернулась домой после игры в теннис в аспенском клубе, Дейзи набрала в грудь воздуха и сразу взяла быка за рога.
– Мама, ты знаешь, где расположена Братислава?
– Это что, твое домашние задание? Зайди в «Гугл».
– Да нет. В общем, я собираюсь туда на Новый год.
– Что?
– Я лечу в Братиславу. Это столица Словакии.
– Как это – ты летишь?
– Ну, я могла бы уехать завтра, но сегодня вечером есть рейс через Денвер во Франкфурт…
– Ты поняла, что я хотела сказать. Сейчас Рождественский сочельник, черт возьми! С чего это тебе вздумалось, что можно просто так взять и улететь в Европу? И почему именно в Словакию?
– Мама, это долго объяснять. Но мне очень нужно.
– Дейзи Харт! Ты никуда НЕ летишь, какое бы дурацкое место ни назвала.
– Нет, лечу. Лечу в Братиславу. Мама, я должна: Бетси в опасности, я чувствую!
– Бетси? Ты чувствуешь? Бетси сейчас в этой… Бакалаве?
– Братиславе, мама. БРА-ТИ-СЛА-ВА! Она в страшной опасности. Я чувствую это… костями! Кожей! Все мое тело пульсирует этим страхом.
– О боже! – сказала мать, прикрыв ей рот рукой. – Ты совсем с ума сошла. Я сейчас же позвоню твоему отцу.
– Мне все равно.
– Он заблокирует твою кредитную карточку.
– Лучше не надо, а то я умру с голоду.
– Тогда ты останешься здесь и с голоду не умрешь. Не сходи с ума.
Дейзи потопала вверх по лестнице, а мать уже звонила ее отцу. Ну и пусть.
Но ей стало легче, когда отец не ответил.
У нее будет только ручная кладь. Она упаковала свои готические принадлежности – белила, черную тушь для глаз, черную губную помаду, старинные ожерелья. Достаточное количество белья, носков и свитеров, чтобы хватило на неделю. Потом все это можно постирать.
И, конечно, оба телефона – черный айфон и рубиново-красный мобильник, подаренный отцом. Если отец заблокирует кредитную карточку, она обойдется без еды. Но без связи – вряд ли…
Где-то в Словакии
24 декабря 2010 года
Послышался тихий стук в дверь кабинета.