Дейзи проследила за его взглядом. Ее связанные руки прикоснулись к распятию на шее.
– Это?
– Сними, я сказал!
– А что вам с этого? Зачем?
– Сними!
Дейзи выдержала его взгляд.
– Сами снимайте. Как я его сниму со связанными руками, придурок?
Граф резко выкрикнул, и от этого крика Дейзи по-черепашьи втянула голову в плечи. Двое похитивших ее мужчин шагнули вперед.
– Дайте ей полную дозу, – сказал граф сквозь сжатые зубы. – Оденьте для игр. И уберите чертов крест!
– Будет сделано, хозяин.
Последнее, что она запомнила, были толстые пальцы, сорвавшие цепочку у нее с шеи, и падающее на пол распятие…
* * *
Граф смотрел на огонь. Девчонка-ведьма вывела его из равновесия. Он до сих пор чувствовал любопытные взгляды подчиненных, удивленных ее насмешкой.
А вы-то кем себя возомнили. Графом Дракулой, что ли?
Она пожалеет об этом. О, как она пожалеет!..
Тишину прорезал резкий сигнал тревоги. Батори отвернулся от огня и подошел к экранам камер наблюдения.
На мониторе он увидел перед воротами замка девушку с темно-рыжими волосами. Сильный ветер трепал ее волосы, сдувая их на лицо. Она щурилась от ветра, но он узнал это лицо.
Он узнал это лицо!
Граф взглянул на портрет графини, потом снова на экран монитора.
Ну лбу у него лихорадочно запульсировала жилка. Он прижал пальцы к холодной коже и закрыл глаза, беззвучно шевеля губами.
Пещеры замка Батори
Высокие Татры, Словакия
28 декабря 2010 года
Бетси посветила фонариком на капающую воду. Сияние жидкости исчезало в маленьком отверстии в скале за растрескавшимися остатками деревянного бруса. Над входом повисли летучие мыши, скрестив перепончатые крылья перед сонными мордочками.
– Вот, – прошептала повариха. – Здесь путь в пещеру, подземный ход. В замок.
Матильда еле стояла на скользком камне, и ее тяжелое дыхание вырывалось облачками пара в свете фонарика.
– Ano [94] , – пробормотала повариха. – Да. Я думаю. Может быть. Да. Ты идти туда. – Она покачала головой. – Но я не могу. Ребенком – да. Но теперь… – Она показала на широкую талию.
– Ничего. Я смогу, – сказала Бетси.
– Будь осторожна. Там дыры, в разных местах подземелья. Вниз, вниз, вниз. Если ты падать, ты умирать. Держись этот путь. Не сворачивать. В конце дверь. Деревянная.
Бетси осветила фонариком каменные стены в поисках опоры для ноги. Она собиралась подняться до отверстия, откуда текла вода.
– Думаю, я смогу это сделать, – сказала она.
Потребовалось всего несколько движений, чтобы взобраться на каменную стену и добраться до отверстия. Она была обута в зимние туристские ботинки, и ей доводилось карабкаться еще и не на такие скалы…
Коварным участком была скользкая скала. Не совсем лед, но тем не менее довольно скользкая. Нога дважды съезжала в сторону, когда Бетси пыталась носком ботинка отыскать опору, но она всегда поддерживала себя двумя руками и надежно опиралась на вторую ногу.
Добравшись до прогнившего дерева и узенького входа, женщина кивнула вниз Матильде и посветила фонарем на пол пещеры.
Теперь нужно было войти.
Бетси с опаской приблизилась к летучим мышам. Выбора не было – нужно пробраться под ними. Вход едва достигал двух футов в высоту, а это означало, что придется проползти вплотную к этим тварям.
Сразу вспомнились рассказы о том, как летучие мыши вцеплялись женщинам в волосы…
Были эти рассказы правдой или вымыслом? Мифы, твердила она себе. Мифы, чтобы пугать детей и дураков.
Бетси сняла головной фонарь, чтобы вспугнуть мышей.
В темноте она вдруг ощутила вес маленькой пергаментной книжки в кармане. Книжка будет мешать карабкаться сквозь узкий каменный тоннель.
Бетси вынула ее из кармана, засунула в отделение рюкзака у поясницы и застегнула молнию.
Она понятия не имела, куда карабкается и сколько еще ей осталось. Не знала, какие еще твари могут обитать в пещере. Змеи? Ей вспомнился рассказ отца о том, как в Словакии гадюка укусила лесоруба. Остался ли он жив после этого? И обитают ли змеи так глубоко под землей?
Вот если здесь еще водятся крысы…
Растопыренные пальцы вслепую ощупывали мокрую скалу.
Наверху послышалось какое-то шуршание.
Летучие мыши используют эхолокацию, не так ли? Твари, наверное, чувствуют, как она движется под ними?
Снова послышался шорох. Бетси ползла вперед, стараясь как можно быстрее миновать мышей.
И вдруг послышался писк и какое-то трепыхание. Она включила фонарь и увидела десятки мышей, ползущих прямо к ней!
Она прижалась к скале и закрыла голову руками, сплетя пальцы и прижав ладони к ушам.
Потом, сделав несколько глубоких вдохов, чуть-чуть продвинулась вперед, пробираясь сквозь холодный мокрый туннель. Ее голые руки ощупывали края и уступы скалы.
Легкий минеральный запах вызвал в памяти египетскую могилу, которую они с отцом посетили много лет назад.
Вместе с отцом.
Сейчас не время было думать о нем. Он уже ничем не мог ей помочь. Отец мертв.
В тесном пространстве единственным отблеском жизни было ее собственное тело и запах ее пота, острый и едкий.
Головной фонарь она включала лишь изредка, больше полагаясь на свое осязание, а не на зрение. Нельзя было рисковать, иначе кто-то мог заметить свет, когда она, наконец, достигнет подземелья. Проход то сужался, стискивая ее со всех сторон, то расширялся, а потом снова делался еще уже. «Просунуть правое плечо, потом выкрутить голову, подтянуть туловище через дыру в камне», – снова и снова повторяла она себе. Используя давно не напрягавшиеся мышцы, Бетси передвигалась не как человек, а как змея. Просунувшись вперед, она выключила фонарь.
Ее плотно обволокла тьма. Эта тьма приобрела свое собственное измерение, став чем-то бо́льшим, чем просто отсутствие света. Плотность и глубина заставляли Бетси вглядываться еще пристальнее, еще напряженнее – и пытаться высмотреть что-то в этой чернильной тьме.
Она отчаянно напрягала глаза.
И увидела вспышки цвета, плывущие ветки и пятна, – то опускающиеся, то поднимающиеся в странном карнавале движений. Бетси почувствовала, как сердце отчаянно забилось.
Нет. Она услышала это.
Она увидела красное. Что-то плывущее и красное. И в ужасе отдернула правую руку. Какие повсюду гладкие камни, в этом было что-то зловещее! Бетси замерла, парализованная, вглядываясь в пульсирующие волны вокруг.