Он ударил ее по лицу, и она замолчала. Крыса продолжала жрать обездвиженное тело. Он ударил девушку в пах, оглушив копошащуюся там тварь. Когда крыса затихла, он достал влажное от крови тельце и бросил на пол. Встал и с силой наступил на крысу. Под ногой хрустнуло, чавкнуло и стихло.
Женщина у ног застонала. Пора и с ней заканчивать. Он подошел и ударил ее по лицу ногой, потом еще раз и еще. Он не сомневался, что девушка умерла, но решил все-таки внести последний штришок. Он раздел ее, сложил одежду на ее животе и поджег. Пламя охватило вещи, лизнуло кожу…
У выхода он обернулся, чтобы убедиться в ее смерти. Мертва. Огонь не хуже зубов грызуна мог привести в чувство. Если, конечно, эти самые чувства вообще когда-то были. Он улыбнулся и направился к парку, погрузившемуся во тьму.
3
Виктор Ильин вошел в подвал, переступив через раздавленную тушку крысы. Тусклая лампочка над дверью едва освещала помещение вглубь на пару метров. Вся трагедия разыгралась именно здесь.
– Смотри-ка, какое нам тут послание пришло, – Гринько подошел к Виктору, размахивая пакетиком для вещдоков.
– Что это? – спросил Ильин, хотя уже догадывался.
– Член. Надо полагать, нашего скейтбордиста.
– Где нашел?
– Лежал на выключателе.
– Не понял? – Ильин в удивлении задрал брови.
– Я бы тоже удивился, – кивнул Гринько. – Но да, были такие и, оказывается, еще и есть, поворотные выключатели для наружной проводки. На таком бы еще парочка херов поместилась.
– Он оставил его на выключателе?
– Ну, если он не свалился туда откуда-нибудь, то да.
– То есть мудак хотел, чтобы мы его нашли. Иначе он бросил бы его на пол. И тогда бы крысы поужинали человечинкой. Что-то еще?
– Да. Кровавый след.
– Размер? – спросил Ильин.
– И размер, и рисунок характерный.
– Он что, сука, издевается?
– Играет, – произнес Гринько и ушел.
Майора распирала злость. Обычно он не выходил из себя, по крайней мере на людях. Но теперь его разозлила столь явно навязываемая следствию игра.
Ильин еще раз обошел комнату, заглянув в каждый угол. Он сделал это скорее по привычке. Необходимости не было. Ведь сегодня Гринько занимался делами сам, без своего подчиненного, поэтому вряд ли пропустил хоть что-то. Вспышка фотоаппарата выхватила из темноты раздавленный труп крысы. Ильин обернулся.
– Еще разок пройдусь, – сообщил он Гринько. – Может, чего пропустил.
Снова вспышка. Виктор посмотрел в дальний угол. Вспышка. Ильину показалось, что он увидел уголок какой-то книжечки.
– А это что там такое? – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Достав мобильный телефон, включил фонарик и посветил в темноту. Блокнот или какая-то тоненькая книжка – бумажный краешек торчал из щели в бетонном полу. Ильин подошел и двумя пальцами вытянул предмет. Еще не открыв его, Ильин понял, что это паспорт.
– Гринько, смотри-ка, чего тут у нас.
Виктор открыл паспорт. С фотографии на него смотрела красивая девушка. 1990 года рождения, город Москва. Владимирская Тамара Аркадиевна. Перелистнул, глянул прописку. Местная.
– Что тут? – Гринько убрал фотоаппарат в чехол.
– Наверное, когда снимал с нее одежду, паспорт выпал из кармана, – предположил Ильин.
– Если это вообще ее паспорт, – пожал плечами Гринько.
– Да уж.
Майор сел в машину и сложил руки на руле. Голова не соображала. Бессонные ночи и проблемы в семье пагубно влияли на мыслительный процесс.
Связь между новым преступлением и убийством подростка очевидна. Половой орган пацана на месте преступления – словно издевка. Вот, мол, ребята, вам для объединения этих дел. Связующее звено.
Ильин достал из бардачка лист бумаги и ручку. Нарисовал четыре фигурки – одну под другой. Мальчик, девочка, мальчик, девочка.
Напротив двух верхних фигурок нарисовал кружок, внутри которого написал: «рука». Напротив нижних фигурок в таком же кружке написал: «член». Не рисовать же все в подробностях, как Миша Леонов. Это просто схематический разбор.
Хотя – мимоходом подумал майор – на рисунках человека, не умеющего рисовать совсем, половые органы, как правило, получаются лучше всего. Итак, убив гомосексуалиста в лесу, убийца отрезает ему руку и уносит с собой. Ильин провел стрелочку от «мальчика» к «руке». На следующем месте преступления следствие обнаруживает руку. Совпадение? «Не думаю», – как говорит телеведущий Киселев.
От «руки» стрелочка указала на «девочку». Связь двух убийств в Мамонове очевидна. Далее – убийство подростка в парке. Убийца покромсал пацана и унес его половой орган, чтобы подбросить на следующее место преступления. Все так. Снова две стрелки прочертили лист. От «мальчика» к «члену» и от «члена» к «девочке». Во втором случае также все на поверхности. Часть тела – как связующее звено, эстафетная палочка. Кроме того, как и в первом случае, оба убийства объединены местом. Мамоново и Выхино. Что связывает два этих места? Автобусный маршрут? И есть еще кое-что. Напротив пары «рука – член» Ильин написал: «След». Информация на девяносто пять процентов подтверждена Гринько. След в крови – тот же, что и в Мамонове. Он запомнился эксперту из-за специфического рисунка. Майор провел стрелки от «следа» к «рука – член».
Удовлетворенно кивнул, смял схему и хотел выбросить, но передумал. Содержимое рисунка могло бы стать темой для диссертации какого-нибудь психиатра. Виктор завел машину и, выехав из лабиринта дворов, повернул к Волгоградскому проспекту. Пора выяснить, удалось ли что-то разузнать Мише Леонову. Вряд ли стоило надеяться на большее, но, если выжившая жертва назвала им хотя бы свое имя – в их ситуации и это было б счастье. Ведь это чудо – то, что она выжила.
4
Ильин позвонил около трех ночи. Михаил уже начал привыкать. Странное чувство дежавю не покинуло его до самой больницы. Разница только в том, что на этот раз жертва нападения выжила.
В палате, несмотря на ночь за окном, было настолько светло, что Миша даже прищурился. Что-то пищало и хлюпало, сопело и клокотало – все эти громкие приборы даровали последний шанс куску мяса на кровати. И жутко раздражали невыспавшегося Мишу Леонова. Сочащееся кровью тело, лежащее перед ним, когда-то принадлежало девушке. К такому зрелищу капитан Леонов не был готов. Когда посылают опросить, то это как минимум должно означать, что… Здесь разговор точно не получится. Миша посмотрел на прилипшую ко лбу женщины паклю, и с отвращением понял, что это кусок скальпа. Он опустил взгляд чуть ниже и отшатнулся. С кровавого месива над кислородной маской на него смотрели два помутневших от невыносимой боли глаза. Капитан Леонов всмотрелся в два белых шарика с застывшей в них ненавистью и – под тонкой оболочкой – страхом и только теперь понял, что веки отсутствовали, обрекая эти глаза на вечное бодрствование.