«Дались ему эти русские! – мысленно сокрушался он. – Угораздило их поселиться в нашей с Розой гостинице. Как будто мало отелей на побережье! Из-за этих двоих я попал в дерьмо!»

Он не понимал, откуда на него свалилась беда. За что приходится платить такую страшную цену? Антонио совершил грех, убил беспомощную пожилую сеньору, а потом и ее мужа. Он сделал это, потому что не видел другого выхода. Очевидно, такова его доля.

– Почему именно к нам? – шептал он, шагая по раскаленной добела мостовой. – Почему?.. Почему?!

Теперь Антонио вынужден следить за ними и докладывать о каждом их шаге. Подслушивать, подглядывать, ехать за ними в Рим. Не проще ли убить постояльцев? Страх перед куратором останавливал Антонио от опрометчивого решения.

Тот поручал ему странные вещи. Например, оставить закладку в подшивке газет вековой давности. Для этого Антонио явился в музей, улучил момент и спустился в архив. Пустячная просьба! Он готов был оставлять закладки где угодно, лишь бы его не заставляли делать то, что ему не под силу…

Глава 19

Рим

Страсть заразна, – это Ренат ощутил на себе. После эротических сновидений, где в роли любовников выступали мичман Брасов и обольстительная сицилийка, его влечение к Ларисе росло с каждым днем.

Жаркое южное солнце, синее небо и вечный город Рим с его Колизеем и фонтанами создавали достойный антураж для развития этого необыкновенного романа. До сих пор Ренату не приходилось добиваться расположения женщины, которая вроде бы отвечала ему взаимностью. Он забыл, зачем они приехали в Рим, и готов был сутками заниматься любовью вместо того, чтобы раскручивать клубок старинных тайн.

– Ты слишком вошел в роль Брасова, – смеялась Лариса. – Но ты не он! А я не Франческа! Не стоит увлекаться чужими страстями.

Несмотря на любовный угар, Ренат внимательно наблюдал за окружающими людьми, ища в ком-нибудь из них враждебного соглядатая.

– За нами будут следить, – предупредил он Ларису. – Не знаю, кто они и на кой черт мы им сдались, но лучше быть начеку.

– Нам остается смириться.

– Ты не боишься?

– Они нас не тронут, пока…

– Пока что?

– Пока их интерес совпадает с нашим.

– Угу, – кивнул Ренат. – Куда мы сегодня направимся? В адвокатскую контору, где работает Тереза Саджино? Или на тусовку к свободным художникам, которые могут быть знакомы с ее сестрой Кармелой?

– Сначала съездим на вокзал.

– Объясни мне наконец, что мы ищем? Поезд дьявола, который курсирует по средневековым монастырям? Это абсурд, дорогая. Абсурд!

– Ты сам говорил о железнодорожной компании.

– Ладно, сдаюсь…

Ренат чувствовал, что рельсы на месте бывшей обители косвенно подтверждают безумную идею о поезде. Однако в чем суть этой идеи?

На вокзале Лариса с трудом выпытала у служащего, который давал справки, с кем можно поговорить об истории Римской железной дороги. Языковой барьер был преодолен с помощью Рената. Лариса задавала вопросы, служащий отвечал, а Ренат переводил. Железнодорожник нашел в базе данных адрес нужного человека и дал его любознательной туристке.

– Старик работал у нас инженером. Он собирал все, что касалось железной дороги. Он фанат! Таких больше нет. У него была мечта устроить музей. Не исключено, что он добьется своего.

Лариса сияла. Ренат не разделял ее оптимизма. Он опасался, что «поезд дьявола» выходит за рамки компетенции инженера-железнодорожника. Детективная интрига захватила его. Он все глубже увязал как в этом виртуальном расследовании, так и в своих чувствах к Ларисе.

– Мичман Брасов наверняка открыл бы нам секрет рукописи, которая нечаянно попала к нему в руки, – сказала вдруг она. – Почему он не отдал пергамент Франческе?

– Не знаю.

– А ты узнай! Ты сжился с ним, значит, можешь думать, как он. Загляни ему в душу!

– Там тьма…

– Пролей на нее свет. Давай пройдемся по вокзалу…

Они задумчиво бродили по залам ожидания, потом вышли на перрон. Лариса была взволнована и растеряна. Ей понадобилось обойти все пассажирские платформы. Ренат молча следовал за ней. Молодой граф Брасов не шел у него из головы. В самом деле, почему тот не отдал рукопись Франческе?..

– Здесь! – заявила Лариса, схватив его за руку. – Это было здесь!

– Что?

– Поезд отправлялся отсюда… В полдень!

Ренат непроизвольно взглянул на часы, стрелка приближалась к полудню. Все сходится. Вокзал, перрон, жаркий летний полдень. Пассажиры в легких светлых одеждах. Запах цветов и угольной пыли. Ветер. Веселый смех провожающих…

– Это случилось летом, – завороженно бормотала Лариса.

На нее начали оглядываться. Пожилая дама с лохматой собачкой на поводке кого-то встречала. Она косилась на подозрительную пару – молодой человек и женщина, которая, словно сомнамбула, медленно передвигается с закрытыми глазами. Ее спутник бережно поддерживает сеньориту за локоть.

Ренат улыбнулся даме с собачкой, и та отвернулась.

– На нас обращают внимание, – прошептал он на ухо Ларисе. Та молча отмахнулась. Он мешал ей сосредоточиться.

К перрону подтягивалась разношерстная публика: яркие, как бабочки, девушки; парни в шортах и темных очках; утомленные зноем туристы.

Ренат вдруг «провалился» в прошлое. Он увидел других пассажиров и других провожающих. Респектабельные господа ведут под руку разодетых дам. Длинные приталенные платья, дорогие шляпки, изящные кружевные зонтики. Официанты разносят бокалы с шампанским. Прямо на перроне!

Пассажиры прогуливаются вдоль короткого, украшенного цветами и ленточками железнодорожного состава. Старомодный паровоз и три новеньких блестящих вагона. Всего три! Это экскурсионный поезд. Сеньорам предстоит увеселительная поездка с осмотром местных достопримечательностей.

Женщины делятся светскими сплетнями, мужчины обсуждают биржевые новости. Все они в предвкушении приятного путешествия рассаживаются по вагонам. Паровоз с шипением выпускает облако пара, и поезд трогается…

– Я вижу ее! – воскликнул Ренат, крепко сжимая локоть Ларисы.

Она ойкнула, и он пришел в себя. Картинка прошлого рассеялась. К перрону приближался современный скоростной состав. Дама с собачкой отошла от края платформы. Окна вагонов были занавешены, чтобы не пекло солнце.

– Она села в поезд.

– Кто?

– Франческа! – прошептал Ренат. – Я узнал ее! Она пила шампанское на перроне…

– Она была одна?