– Жаль, что не в красоте счастье…
– Ты о чем? – обиделась Кармела.
– Да вот, нашла фото русского моряка, любовника нашей прапрабабки.
– Сожги его! Прямо сейчас сожги! Прошлое приносит несчастье!
– Ничего не осталось от прошлого, кроме этого снимка. Разве что примесь графской крови в наших жилах.
Кармела выхватила у сестры из рук карточку и принялась рвать ее. Плотная бумага не поддавалась. Она швырнула фото на пол и заплакала.
– Ну хватит, хватит, – усмехнулась Тереза. – Георгий Брасов давно мертв и ответил перед Богом за свои поступки. Он соблазнил честную девушку, а потом бросил ее.
– Она не бедная! Она – подлая распутница! За что таких любят? А?
– Помилуй, ты сама проповедуешь свободу нравов.
– Сейчас другие времена, – всхлипывала Кармела. – Наш прапрадед души в ней не чаял. Она свела его с ума! Он рехнулся и погубил всех нас…
Она вытирала слезы, размазывая по щекам желтую краску. Ее блузка была в масляных пятнах, волосы растрепаны. Пейзаж, который писала Кармела, отвлекал ее от страшных мыслей. Это была бездарная живопись, но Тереза в кои-то веки похвалила сестру. Ту не утешили фальшивые слова.
– Нас тоже убьют… – бормотала она, вздрагивая всем телом. – Я боюсь…
* * *
Постояльцы выглядели усталыми. Роза подошла к ним и участливо спросила:
– Как Рим? Большие города отнимают много сил. Верно?
Лариса молча кивнула. Она мечтала о душе и прохладной постели.
– Обедать будете?
– Принесите нам обед в номер, если можно, – на ходу бросил Ренат. – Через час, не раньше.
Роза кивнула и отправилась в кухню. На плите варился любимый суп ее мужа Антонио. Она привыкла называть его на итальянский манер, и вообще Сицилия пришлась ей по душе. Здесь она наконец стала хозяйкой отеля на берегу моря. Ее мечта сбылась!
Роза готовила еду и думала о муже. У него был грустный голос, когда он позвонил и сказал, что едет домой. Она соскучилась по нему. В последнее время они почти не расставались. Антонио брал отпуск в разгар сезона и помогал ей в гостинице. Этим летом что-то пошло не так, как обычно. Муж нервничал, отлучался из дома, даже нагрубил ей пару раз. Может, у него неприятности?
Пора было нести заказанный русскими обед. Эти двое вызывали у Розы недоумение. Они проводили мало времени на пляже, редко загорали и купались в море. Странные молодые люди.
Она постучала в дверь номера и прислушалась. Уснули, что ли? Поднос с тарелками был тяжелым, и Роза нетерпеливо постучала еще раз, громче.
– Обед! Обед!
Открыл ей Ренат, извинился и пропустил внутрь. Пока Роза накрывала стол, он молча наблюдал за ней.
– Приятного аппетита, – пожелала она, ощущая неловкость от его пристального взгляда. Словно постоялец не просто смотрел на нее, а читал ее мысли.
– Спасибо.
Роза перевела дух, закрыв за собой дверь номера. Лариса и Ренат вели себя подозрительно. Пока они ездили в Рим, ей было легче. А теперь она снова почувствовала напряжение. Может, она зря рассказала мужу про открытку, которую ей показывали русские? Там была изображена вилла Саджино, где вскоре произошли два убийства.
Роза боялась даже подумать, что это каким-то образом связано. Вдруг к ней придут из полиции? До сих пор у нее не было проблем с законом, и она надеялась, что не будет. Червячок тревоги грыз ее изнутри, несмотря на здравый смысл. Ведь она не имеет отношения к убитому адвокату и его жене.
– Боже! – задохнулась хозяйка отеля.
Сердце ее забилось сильными толчками, в горле пересохло. Ей пришла на ум страшная мысль. Нервозность Антонио, его внезапные отлучки приобрели в глазах Розы несколько иную окраску. Что, если ее супруг замешан в убийстве?..
* * *
Поместье казалось безжизненным. Фонтанчик во дворе молчал. Крыша дома темными очертаниями выделялась на фоне звездного неба. Сад был окутан лунным маревом.
Ренат помог своей спутнице перелезть через забор, потом сам забрался на каменное ограждение и спрыгнул в траву.
– Слава богу, что нет собак, – прошептала Лариса.
– Если бы они тут были, мы бы не рискнули нарушить границы частной собственности.
– Зато в доме сидит охранник…
Ренат прижался спиной к забору и замер, настраиваясь «на волну» охранника. Тот дремал в холле у телевизора.
– Он спит!
– Чуть что, парень всполошится и вызовет патруль.
– Мы не дадим ему шанса. В доме нам делать нечего, а в саду растет трава, которая скрадывает шаги.
Лариса молча кивнула и двинулась вперед. Она понятия не имела, что нужно искать. Клад, зарытый в этой древней земле?
– Не думаю, что здесь зарыты сокровища, – возразил Ренат. – Их бы давно нашли. Прочесали бы с металлоискателем каждую пядь.
– За чем тогда охотятся Антонио и тот человек в шляпе, который следит за нами?
– Непонятно.
– Вдруг они используют нас в качестве ищеек? Мы должны вывести их на след.
– Какой след? Чей?
– Если бы знать!
– Надеюсь, нас не прикончат в случае неудачи?
Перешептываясь, они медленными кругами бродили между деревьев. Это были цитрусовые с глянцевыми листьями и характерным тонким запахом. В лунном свете листья отливали серебром.
– Интересно, почему Сцилла и Харибда жили по сторонам Мессинского пролива?
– Они что-то охраняли. Мифические чудовища всегда что-нибудь охраняют. Только боги могли подчинить монстров и заставить служить себе.
– Вот и я думаю: неужели Сцилла и Харибда должны были тупо топить суда древних мореплавателей? Даже если это корабль самого Одиссея, все равно мелковато для богов. Ты не находишь? Могли бы придумать развлечение покруче.
– Чудовища охраняли то, что принадлежало богам. А корабли топили для острастки. Чтобы людям не повадно было шастать, где не положено…
Ренат не договорил. В темном углу сада хрустнула ветка. Он сделал Ларисе знак остановиться. Они замерли и прислушались.
Кто-то крался за ними от гостиницы до поместья через весь город. Ренат почувствовал слежку, но промолчал.
– Это Антонио, – прошептала Лариса. – Интересно, на кого он работает? Кто-то сделал ставку на нас?
– В нас верят! – усмехнулся Ренат.
– Что же охраняли Сцилла с Харибдой? И если наша гипотеза верна, почему они бросили свой ответственный пост?
– Времена изменились.
В темноте опять раздался хруст. Антонио был дилетантом. Он выдал себя практически сразу. Ренат с Ларисой не мешали ему заниматься своим делом. Уж лучше пусть за ними следит хозяин отеля, чем какой-нибудь отпетый головорез.