– Здесь я временно, – вежливо объяснил Глумз. – Помогаю больному. Но, простите, с кем имею честь?..
– Павел нашел вас? – не ответив на вопрос Глумза, спросил пленник.
– Павел?.. – От неожиданности Глумз больше ничего не смог сказать.
– Так зовут второго наемника, который помог вам бежать, – объяснил кьют, решив, что Глумзу неизвестно настоящее имя Павла. – Он добрался до вас?
– Где вы видели Павла? – Глумз схватил бестелесника за плечи.
Казалось, он готов был вытрясти из него ответ в случае, если тот станет молчать.
– Развяжите меня, и мы сможем спокойно поговорить, – сказал кьют. – Честное слово, я не убегу. Я шел в Тер для того, чтобы найти вас. Я и сам могу развязаться, но боюсь, что в этом случае у моих охранников появится сильное искушение попытаться перерезать мне горло.
Развязать пленника горцы согласились с большой неохотой только под мощным давлением непререкаемого авторитета Йорка Ора. После того как согласие с их стороны было получено, кьют вытащил из-за спины уже свободные руки и, улыбнувшись, отдал своим охранникам аккуратно смотанную веревку.
Глумз отвел кьюта в дом Йорка. Вскоре пришел и Гайно, за которым послали соседского мальчика.
– Мое имя Шайха, – начал кьют. – Я из Катнара, помощник и доверенное лицо герцога Кайры ди Катнара.
– Впечатляет, – усмехнулся Гайно. – Но бездоказательно.
Ему не внушала доверие и автоматически настраивала против бестелесника уже сама серая форма центуриона, в которую тот был одет.
– Я тоже до сих пор не могу заставить себя поверить, что передо мной сидит тот самый знаменитый Гельфульд Глумз, о смерти которого известно всем, кто его когда-то знал, – спокойно ответил Шайха.
– Это действительно я, – сказал Гельфульд Глумз. – Как я остался жив – долгая история. Рассказывать ее сейчас нет времени.
– Я не поверил, что вы живы, когда мне сказал об этом Павел, – обращаясь к Глумзу, сказал Шайха. – Он совсем недавно попал в Мир сна и поэтому вполне мог ошибаться. Сомнений в его правоте у меня не осталось после того, как я услышал, как о том же самом говорили Глоры.
– Ты и с Глорами успел побеседовать, – недоверчиво прищурился Гайно.
– Да, – кивнул головой Шайха. – Несколько дней назад. Я был в плену, в замке Хана Глора.
– И тебя отпустили? – язвительно поинтересовался Гайно.
– Я сбежал, – ответил Шайха.
– Сбежал из замка Хана Глора? – Гайно восхищенно округлил глаза и вдруг, ударив кулаками по столу, вскочил на ноги. – Ты лжешь!
Шайха оперся руками о колени и, опустив голову, уставился в пол.
– Не горячись, Гайно. – Взяв друга за руку, Глумз заставил его сесть на место.
– Из замка Хана Глора невозможно сбежать, – убежденно повторил Гайно.
– Глор считал, что нельзя сбежать и с Мертвого берега, – возразил ему Глумз.
– Можно я продолжу? – все так же глядя в пол, спросил Шайха.
– Да-да, конечно, – торопливо, чтобы опередить Гайно, ответил Глумз.
– Павел – человек из Реального мира, – сказал Шайха. – К тому, что он оказался в Мире сна, тоже приложил свою руку Глор. Глор охотится за ним, потому что Павел может прочесть книгу Глумза, и Глору это каким-то образом стало известно.
– Но, насколько мне известно, у Глора нет моей книги, – покачал головой Глумз.
– Книга находится в голове у Павла, и извлечь ее оттуда не составит для Глора большого труда. Герцог ди Катнар разыскивает Павла для того, чтобы спасти его от Глора. Когда ди Катнар узнал, что Павел записался в Корпус наемников, он послал в Страну фараонов меня, тоже под видом наемника. К сожалению, я смог найти Павла, лишь когда он вернулся в лагерь после вашего побега. Я подобрал для него хорошего проводника и уговаривал идти в Катнар, но он настоял на том, что сначала отправится в Хайралак, где ждете его вы. По моим расчетам, он должен был быть здесь, по крайней мере, два дня назад.
– Пройдите сюда. – Глумз встал, чтобы проводить Шайху в комнату, где лежал больной. – Вам знаком этот человек?
– Это Понтий Пилат, проводник, с которым должен был идти Павел, – ответил Шайха. – Что с ним?
– Его нашли горцы недалеко от Снежного перевала, – ответил Глумз.
– Одного?
– Да.
– Что он говорит?
– Пока ничего. Он не приходит в сознание.
– Что же могло случиться? – Шайха нервно прикусил губу.
Глумз пожал плечами и прикрыл дверь комнаты больного.
– Ты еще не закончил свою историю, – обратился к Шайхе Гайно. – Как ты попал к Глору?
– Совсем просто. Когда Павел уходил из лагеря, мы обменялись с ним куртками, – Шайха щелкнул ногтем по полоске с кодом на кармане куртки Гайно. – И прислужники Кита Глора похитили меня, думая, что я Павел. Глоры решили прекратить войну, и Кит преподнес меня своему дядюшке в качестве военного трофея. Однако Хан Глор быстро разобрался, что я не тот, кто ему нужен, и приказал отправить меня в Кайенские рудники. Мне удалось бежать. Для этого пришлось оставить Хану Глора тело наемника, переодеться центурионом и угнать машину. Я подумал, что Хан Глор скорее всего решит, что я попытаюсь прорваться через Пустые земли в Вавилон, – куда еще бежать из Империи Глоров? Именно поэтому я и поступил иначе. Бросив машину неподалеку от Пустых земель, я вернулся в центральные казармы центурионов – почти к тому же самому месту, откуда убежал и где искать меня никому бы не пришло в голову. Чуть позже я пристроился к отряду центурионов, которые шли сменять охрану у прохода в страну Тер. Я знал, что Павел с Понтием Пилатом идут в Хайралак и рассчитывал, что, если успею, Пилат проводит нас всех в Катнар. Ночью я ушел из лагеря, спокойно прошел через проход и почти сразу же попал в руки горцев. Вот и все.
– У нас есть основания ему верить? – повернулся Гайно к Глумзу, демонстративно игнорируя Шайху.
– У нас нет оснований не верить ему, – ответил Глумз. – Он знает очень много о нас и о Павле.
– Это еще ничего не значит, – скептически поджал губы Гайно. – О Павле знает даже Глор.
– Мне кажется, что, посылая к нам своего шпиона, Глор не стал бы наряжать его в форму центуриона, – заметил Глумз.
– Возможно, вы и правы, – согласился Гайно. – Но тем не менее, – он пристально посмотрел в глаза Шайхе, – я буду присматривать за тобой.
– Согласен, – как можно дружелюбнее улыбнулся Шайха.
Вечером того же дня в дом Корли снова прибежал мальчик, посланный Глумзом, с известием, что больной пришел в сознание.
Оставив Шайху под присмотром старшего сына Корли, Гайно поспешил в дом Йорка.
Впервые после забытья Понтий Пилат открыл глаза и долго смотрел в потолок жутким, ничего не видящим и не понимающим взглядом. Сделав усилие, он заставил глаза проясниться и, посмотрев вокруг уже осмысленно, сфокусировал взгляд на лицах людей. С трудом разлепив сухие, потрескавшиеся, покрытые коростой губы, он едва слышно произнес: