Слова иссякли, и она осталась стоять со стаканом в руке, не зная, что еще сказать.

– Это было необязательно, Мириам. Мы доверяем тебе, – улыбнулся Зигги. – Но спасибо.

– Я ее посоветовал, значит, она уже в игре, я прав? – улыбнулся Якоб.

Мириам снова села, чувствуя себя немного глупо из-за несколько преувеличенного представления себя, в котором не было необходимости, но кажется, все прошло хорошо. Юлие погладила ее по спине, а парень в свитере теперь улыбался ей, поднял свой стакан и одобрительно кивнул головой, в качестве небольшого извинения.

– Хорошо, значит, мы разобрались, как быть с сигнализацией.

Зигги хлопнул в ладоши и осмотрел присутствующих.

– У кого-нибудь есть вопросы перед тем, как пойдем дальше?

47

– Ну, что думаешь? – спросил Мунк.

Он только что, сохраняя равновесие, принес пиво и «Фаррис» к их столику в «Юстисене» и поставил перед ней.

– Задержать ли их на ночь?

– Да.

– Даже не знаю, – сказала Миа, отпив небольшой глоток из своего бокала, стараясь скрыть от Мунка, как ей на самом деле хотелось выпить.

Она не принимала таблетки уже почти целые сутки и чувствовала, что сейчас ей необходимо пиво, чтобы вытравить беспокойство из тела.

– Я не думаю, что в этом есть необходимость.

– Так ты не думаешь, что это один из них?

– Нет, – ответила Миа. – А ты?

– Вполне возможно…

– Что же?

– …что мы все усложняем, – сказал Мунк, положив пальто на соседний стул.

– Что именно?

– Ну, давай на секунду забудем о том, как это было сделано, и посмотрим на мотивы.

Миа сделала еще небольшой глоток пива.

– Она ревновала?

– Да, – кивнул Мунк. – И она немного не в себе, тебе не показалось?

– Да-да, – кивнула Миа. – Но не настолько. Не до такой степени, чтобы она сделала что-то подобное, как мне кажется. Я хочу сказать, если она хотела избавиться от Камиллы, зачем укладывать ее в такую позу, как мы ее нашли?

– Согласен, и все же?

– Она не похожа на преступницу. Слишком чувствительная. Рассеянная. Здесь все было просчитано. Спланировано. Убийства на почве ревности редко такими бывают.

Она сделала еще глоток, на этот раз махнув рукой на то, что он вышел большим. Целые сутки без таблеток, теперь она отчетливо это почувствовала.

– И все-таки, может быть и так? – сказал Мунк.

Миа посмотрела на него, пытаясь разгадать, почему он не хочет полностью отказаться от этой версии. Что Бенедикте Риис или Паулус Мунсен – это тот, кого они ищут. Для нее было довольно очевидным, что не за ними они ведут охоту. Двое молодых людей просто запутались, достаточно невинный и наивный треугольник, Миа поняла это за несколько минут в комнате для допросов, но Мунк как будто все равно не хотел сдаваться.

– Может, но я просто не могу этого представить. А какой у него мотив? Секс с несовершеннолетней девочкой? Пара растений марихуаны в парнике? Ты о чем вообще?

– Может быть, оба, сообща? – предположил Мунк, отпив «Фарриса».

– Сказать тебе, что я думаю? – спросила Миа, осушив свой бокал.

– Да.

– Что все было просто-напросто так, как они и сказали. У Бенедикте Риис нездоровое отношение к Паулусу. Я ее хорошо понимаю, в каком-то смысле, он симпатичный, харизматичный парень. Приходит Камилла и нравится Паулусу больше. Он влюбляется. Эти двое вступают в отношения. Потом Камилла исчезает. Бенедикте находит ее телефон, посылает сообщение, что с ней все хорошо и чтобы никто ее не искал. И так она может заполучить парня себе.

– Прямо слово в слово как они рассказали? – спросил Мунк.

– Думаю, так, – кивнула Миа, подозвав официанта и указав на свой пустой бокал.

– Так почему тогда мы продолжаем это обсуждать?

Миа улыбнулась.

– Это ты говоришь об этом, а не я.

– Значит, ты считаешь, нам нужно отпустить их вечером?

– Может статься, что не помешает еще один круг. Может всплыть что-то полезное завтра, хотя я в этом и сомневаюсь.

Миа улыбнулась официанту, пришедшему с новым пивом.

– Так ты думаешь, она выбросила телефон в мусорку и нам его никогда не найти?

Миа кивнула, приложив стакан к губам. Она все решила. Больше никаких таблеток, пусть и будет трудно, пусть она и будет скучать по забытью, зато удастся избежать этих картин в голове все время.

Обнаженное изогнувшееся тело в вереске.

Тень на стене.

Кошмар, из-за которого она на мгновение потеряла связь с действительностью.

Я думаю, ваша работа сводит вас с ума.

Это зло.

Эта тьма.

Она явно ощутила, как пиво начало помогать.

– В Природно-историческом музее ничего? – спросил Мунк, сделав глоток «Фарриса».

– Пустое дело, – сказала Миа. – А что Людвиг? Парик? Этот специализированный магазин?

– Там тоже по нулям, – вздохнул Мунк. – Парик купили не у них, но есть еще одно место, он поедет туда завтра.

– Ок, – кивнула Миа.

– Так какие у нас предположения?

– По поводу?

– Если это не один из тех, кого мы задержали?

– Хелене Эриксен. Два учителя. Одна из семи оставшихся девочек.

– Андерса Финстада вычеркиваем?

– На мой взгляд, да.

– Значит, кто-то в садоводстве?

– А ты как думаешь?

Мунк еще раз вздохнул и на мгновение умолк, и тут она поняла, почему он по-прежнему не исключал возможности, что убийцей может оказаться один из молодых людей, только что несколько часов просидевших на допросе. У них вообще ничего нет. Столько информации, материалов, перья, свечи, видео, и тем не менее они блуждали в потемках, и ему это не нравится.

– По-прежнему ничего с места преступления? – спросила Миа.

Мунк подавленно покачал головой.

– Никаких следов, которые можно использовать. Никаких следов ДНК на теле Камиллы.

– Она ведь не была беременна?

– Что? По словам Вика, нет, а что?

Мунк с любопытством посмотрел на нее.

– Пентаграмма, – пояснила Миа. – Я немного ее изучила. Какое значение за ней стоит.

– Да?

– Я к тому, что должен быть какой-то смысл, ее ведь не просто так положили в такую позу, ты не согласен? Если никто не хочет навести нас на ложный след?