— У меня нет времени на объяснения. Отряд из пяти английских солдат, священник и с ним еще один человек возвращаются в замок. Надо перехватить их, прежде чем они прибудут туда. У них письмо, предназначенное Брюсу. Если оно будет доставлено в замок, это повлечет смерть преданного нам человека. — Она почувствовала движение одного из людей со стороны Магнуса и инстинктивно прижалась к груди Юэна. Даже под забралом было видно, какой гнев выражало лицо этого мужчины.
— Назад, Змей, — сказал Юэн. — Что с тобой, черт побери?
Воин проигнорировал его. Не отрывая сурового взгляда от Джанет, он спросил:
— Когда они уехали?
— Несколько минут назад. — Джанет немного подумала. — Возможно, минут пять назад?
— Я еду, — сказал воин, которого Юэн назвал Змеем.
Джанет повернулась к Юэну.
— Ты тоже должен поехать. Ты должен убедиться, что эти люди найдут их и никто не ускользнет.
Юэн сжал челюсти. Он казался непоколебимым, как каменная стена.
— Я не оставлю тебя.
— Пожалуйста, — сказала Джанет. — Ты должен сделать это ради меня. Прошу тебя.
Он встретился с ее взглядом.
— Не требуй этого от меня. Ты серьезно пострадала. Боже, Джанет, ты вся в крови, и твое лицо… — Его голос оборвался. В лунном свете казалось, что его глаза блестели от слез.
Она улыбнулась, губы ее дрожали от боли.
— Мое лицо излечится, а кровь не моя. — По крайней мере, большая часть была не ее. — Мне необходимо, как можно скорее найти Роберта, но я не могу сделать это, пока не узнаю, что женщина из замка в безопасности.
— Змей позаботится об этом, — сказал Юэн. Однако, по-видимому, он прочитал что-то на ее лице. — Это очень важно для тебя?
Она кивнула.
— Переговоры в Селкеркке являются ловушкой. Англичане намереваются нарушить перемирие. — Мужчины, услышав эту новость, выругались.
— Ты уверена? — спросил Юэн. — Нарушение мира во время переговоров за гранью даже обычного вероломства англичан.
Джанет опять кивнула.
— Да, я уверена. Доказательства содержатся в том письме.
Воин по кличке Змей прервал их разговор.
— Нам надо немедленно ехать, если мы хотим перехватить их до прибытия в замок, который находится не так далеко.
И все же Юэн колебался. Он не хотел отпускать Джанет.
Ее сердце сжалось.
— Все будет хорошо, — тихо сказала она. — Мой зять обеспечит мне безопасность. Не так ли, сэр Кеннет?
Муж Мэри улыбнулся и выступил вперед.
— Я буду беречь вас, как собственную жизнь, миледи.
Сэр Кеннет протянул руку, и Юэн неохотно отпустил Джанет.
— Я надеюсь на тебя, Лед, — сказал он с чувством.
Юэн, Змей и мужчина, в котором Джанет узнала Маклина, двинулись в путь, но Магнус остановил их.
— «Лучше умереть, чем сдаться!» — провозгласил он их лозунг. Затем обратился к Юэну: — Послушай, Охотник. — Тот повернулся и посмотрел на него. — Поскорее возвращайся. Мне кажется, ты забыл кое-что рассказать нам.
Лицо Юэна помрачнело при мысли о том, что случилось с Джанет. Бросив на нее прощальный взгляд, который выражал то, что осталось невысказанным, он вместе с двумя товарищами двинулся в путь.
Джанет хотела вернуть его. Хотела чувствовать его объятия. Хотела уткнуться головой в его грудь, свернуться калачиком, и пусть он пошлет все к черту.
Но они оба должны делать свою работу.
Когда только все это кончится…
Впервые с тех пор, когда она оставила Юэна в ту памятную ночь в сарае, у нее возродилась надежда на то, что они смогут быть вместе.
Замок Данстаффнэйдж, Лорн, Северная Шотландия, канун Рождества 1310 года
Джанет сидела на сундуке в изножье кровати. Служанка только что закончила укладывать ее волосы золотистым венцом, когда раздался стук в дверь.
Она разрешила войти, и в комнате появилась ее сестра-близнец, Мэри. Их взгляды встретились. Мэри покачала головой в ответ на ее немой вопрос, и плечи Джанет опустились.
Удивительная бессловесная связь, которая установилась между сестрами с детства, вернулась к ним, когда они вновь воссоединились.
Эмоции переполняли грудь Джанет. Она не представляла, как сильно соскучилась по сестре, пока Мэри не ворвалась в комнату, где Джанет находилась по прибытии и где леди Хелен, жена Магнуса, обрабатывала ее раны. Сестры взглянули друг на друга и разразились слезами. Потребовалось некоторое время, прежде чем Хелен смогла продолжить лечить лицо Джанет, ее ребра и сломанную кисть.
Джанет все еще не могла поверить, что сестра простила ее. И если Мэри говорила правду, она никогда не осуждала ее. Сестра не представляла, как много ее прощение значило для Джанет. Казалось, с ее плеч свалился огромный груз. К ее удивлению, разговор о том, что произошло в ту ночь, когда погибли люди Калеба и Макруайри, не возобновлялся. Она будет сожалеть о погибших людях всю оставшуюся жизнь, однако была готова окончательно закрыть эту тему.
Несмотря на радость от встречи с сестрой, отрицательное покачивание ее головы заставило сжаться сердце Джанет.
— Все еще никаких известий о нем?
Это была скорее мольба, чем вопрос. Вскоре после того, как Джанет удалось остановить короля всего в нескольких милях от Селкеркка и предупредить его о предстоящем предательстве, Змей — теперь она знала, что это военная кличка Лахлана Макруайри, — и Йен Маклин встретились с ними. Их миссия оказалась успешной. Они забрали письмо для короля и обеспечили безопасность информатора. Однако Юэн покинул их в Роксборо ради цели, которую не назвал. Он передал письмо для нее, в котором сообщалось, что он скоро вернется, однако прошло больше недели, и Джанет начала терять надежду.
Она ничего не понимала. Она думала, что, когда он нашел ее в лесу, когда держал в своих объятиях, когда смотрел в ее глаза с такой нежностью, с таким трогательным чувством, он изменил свое мнение. Казалось, он понял, что любит ее и намерен бороться за их будущее.
Но где же он? Почему не пришел за ней? Что случилось?
Ее преследовала мысль о его ноге и о том, как близок он был к смерти. Она не могла простить себе свою ошибку, когда приняла его лихорадочное состояние за результат излишнего потребления эля и покинула его, такого больного.
Мэри опять покачала головой.
— Кеннет разговаривал с королем, но никто не знает, где он. Даже Роберт.
Джанет поморщилась, забыв о своих ранах на лице. Хотя Хелен сказала, что раны заживают, суровые испытания все-таки оставили свой след в виде небольших шрамов, порезов и синяков.