– Названия краски. Мрачные цвета – как у вас в кабинете. Бледные, тусклые цвета. «Бечевка», «солома», «провод», «камень». Вот.
– О-о! – протянула Фрида. – Джозеф, вы просто гений!
– Я?
– А как насчет букв? «П, ЛС, ПЛ».
– Это просто, – снова сказал Джозеф. На краткий миг в его голосе даже послышалась радость. Он указал пальцем вверх: – П – потолок. – Он пошевелил пальцем как часовой стрелкой. – ЛС – левая стена. И… – Он опустил палец.
– Плинтус, – закончила Фриду. – Как я же сама не догадалась!
– Вы доктор, не строитель.
– Значит, кто-то красил дом. – Она посмотрела на часы. Была почти половина пятого. – Если мы выйдем немедленно, то, возможно, успеем добраться туда до пяти часов. Можете пойти со мной? – Он сразу не ответил, и она добавила: – Мне очень нужна ваша помощь, Джозеф. Как раньше.
Начинало темнеть, а дождь превращался в град. Фрида подумала, что Джозеф похож на большого беспомощного ребенка: он тащился по улице, надвинув шапку до самых бровей и глубоко засунув руки в карманы потертых брюк. Она позвонила Рубену и сообщила, что вечером они с Джозефом придут к нему в гости, так что пусть застелет кровать и, возможно, положит в микроволновку печеный картофель.
– Что мы искать? – спросил Джозеф.
– Я пытаюсь кое-кого найти. Это довольно долгая история, я ее вам потом расскажу.
– Значит, мы искать стены цвета «камень» и «солома»?
– Мы не можем стучать в двери каждого дома. Но я подумала, что если мы заметим внешние признаки строительных работ, то в такую дверь можно и постучать.
– Значит, вы идти по эта улица, а я по та. – Джозеф поднял свой телефон. – Я звонить вам, вы звонить мне.
Фрида обрадовалась таким признакам участия. Она кивнула, и они разошлись в разных направлениях, встретились на перекрестке, поняли, что ходили безрезультатно, и снова разошлись по параллельным улицам, уходящим от проспекта, на которые, очевидно, доставляли флаеры «Пиццы Энди».
Фрида уже прошла две трети Талли-роуд, когда у нее зазвонил телефон.
– Да, Джозеф!
– «Покраска и косметический ремонт. Серьезно относимся к самой мелкой работе». Фургон здесь, возле меня, одно колесо, похоже, проколото. У дома тридцать три, Оуэнс-клоуз.
– Никуда не уходите. Я уже иду.
Но в доме по Оуэнс-клоуз не горели огни, и никто не открыл дверь, когда Фрида нажала на кнопку звонка. Тогда она позвонила в дом № 31, отошла от двери и стала ждать. Наконец раздались шаги, дверь приоткрылась, и в проем высунулась голова бритого налысо молодого человека. Фрида заметила, что он одет в костюм, а в руке держит телефон.
– Что такое?
– Простите, что беспокою вас, – сказала она, спиной чувствуя Джозефа, переступавшего с ноги на ногу у дороги, – но я надеялась, что вы мне поможете. У вас, случайно, маляры не работают?
– Работают. Постойте, я сейчас закончу разговор. Прости, Кас, я перезвоню, ладно? Да, работают. Я заказал косметический ремонт всего дома. Они сейчас в гостиной, как раз заканчивается рабочий день. Но вам-то что? Мы соседи? Хотите, чтобы вам покрасили стены? Если так, то вынужден вас огорчить, потому что, честно сказать, рекомендовать этих…
– Нет-нет. Это трудно объяснить. Я ищу одного человека и, думаю, вы можете мне помочь.
– Я? Ничего не понимаю. Может, войдете в дом? На улице уже холодает. И ваш, гм, друг тоже пускай зайдет.
– Я не отниму у вас много времени. – Фрида вошла в прихожую, где стоял запах свежей краски, и достала из сумочки флаер. – Узнаете?
– Ну… – Молодой человек подозрительно покосился на Фриду, словно боялся, что она может оказаться ненормальной. – Это флаер, судя по всему. От «Пиццы Энди».
– Вам их приносили? Флаеры, конечно, не пиццы.
– Ага. Думаю, да. К нам в ящик какую только макулатуру не кидают.
Фрида перевернула флаер.
– А это узнаете?
Он покосился на бумажку, нахмурился.
– Не похоже, что это мой почерк. Или почерк Кас. Это моя жена. А что это?
– Вы используете для стен краску цвета «солома», «бечевка», «провод» и «камень»?
– Ага. Кажется. Впрочем, я уверен. Но вы меня пугаете… Если вы понимаете, о чем я.
– Простите. Я еще хотела бы показать вам один рисунок. Вы можете сказать, не знакомо ли вам это лицо?
Фрида достала свой рисунок из конверта и подала ему. Он внимательно посмотрел.
– Возможно.
– Возможно?
– Определенное сходство есть. Был тут парень – собирался сделать нам косметический ремонт. Очень классный, честно. Хороший парень. Всегда готов помочь. Ваш рисунок на него немного похож. И теперь, когда я подумал о нем, то вспомнил: он записывал названия краски. Но мы к нему так и не обратились, если вы это хотите узнать. Он просто исчез. Не отвечал на звонки, очень нас подвел. Потому нам и пришлось нанимать этих маляров.
Фрида попыталась не выдать своего волнения.
– Когда он исчез?
– Ну… Возможно, недели две назад или около того. Я точно не знаю. Может, Кас помнит точнее. А что, у него проблемы? Он что-то натворил?
– Как его звали?
Она услышала собственный голос, задающий вопрос в прошедшем времени, но молодой человек этого не заметил.
– Роб. Роб Пул.
– У вас есть его адрес?
– Нет. Ничего такого. Только номер мобильника. – Он порылся в телефоне, нашел номер и записал его на обратной стороне потрепанного флаера Энди. – Впрочем, он все равно не берет трубку. Я ему с десяток сообщений оставил.
– Спасибо.
– Вы его знаете?
– Не совсем. Не могли бы вы дать мне ваше имя и номер телефона?
– С какой стати?
– Я думаю, полиция захочет побеседовать с вами о нем.
Рубен не положил картофель в микроволновку, он приготовил жирную, вкусную лазанью, чесночный хлеб и зеленый салат. Запах ударил им в нос, как только открылась дверь. На хозяине был передник и очки-полумесяцы, норовящие свалиться с кончика носа. Рубену хватило одного короткого взгляда, чтобы понять, в каком состоянии Джозеф. Он похлопал товарища по плечу.
– Слава богу, ты вернулся, – заявил он. – Я уже начал думать, что мне снова придется платить кому-то, чтобы починить крышу и собрать чертов «легкий в сборке» комод.
– Я не оставаться, – пробормотал Джозеф. – Я только поздороваться и забрать свои вещи.
– Может, войдем в дом? – спросила Фрида. – Если мы и дальше будем стоять здесь, я окончательно замерзну.
Итак, они завели Джозефа внутрь, вытащили его из куртки и ботинок, и Рубен тут же сунул ему в руку бутылку пива и повел показать, где протекает крыша, и как-то так получилось, что уже через десять минут Джозеф погрузился в обжигающе горячую ванну. С того места в теплой, даже душной кухне, где сидели Фрида и Рубен, было слышно, как он плещется и стонет.