– Превосходно, – кивнула Фрида. – Под арками. Запирающийся гараж. Вы еще куда-нибудь ходили?

– Когда я был ребенком, то часто ходил в молодежный клуб. Он находился в чем-то вроде хижины на границе спального района. Мы играли в настольный теннис. Я почти всегда проигрывал.

Фрида на мгновение задумалась. Она понимала, что задает вопросы «в лоб», что они слишком поверхностны и не дают конкретной информации. Несколько недель назад Алан не знал, что у него есть брат-близнец. Теперь он знает. Источник уже загрязнен, как выразился бы Сет Баунди. Он застенчив, он играет на публику – для нее. Возможно, нужно немного ему польстить.

– Я хочу, чтобы вы кое-что представили, – попросила она. – Мы говорили об убежищах далеко от дома. О местах, куда можно убежать. Представьте, что у вас на самом деле была бы тайна. Вам было что прятать, но вы не могли спрятать это у себя в доме. Где бы вы его спрятали? Не думайте об этом умом. Думайте сердцем. Что вы чувствуете?

Повисла длинная пауза. Алан закрыл глаза. Затем открыл их и загнанно посмотрел на Фриду.

– Я понял, о чем вы спрашиваете. Речь не обо мне, верно?

– О чем вы?

– Вы играете со мной. Используете меня, чтобы узнать о нем.

Фрида промолчала.

– Вы задаете вопросы не для того, чтобы помочь мне, не для того, чтобы разобраться в моих проблемах, а потому что считаете: это может подсказать, где искать того ребенка. Дать информацию, с которой вы можете пойти в полицию.

– Вы правы, – наконец сказала Фрида. – Возможно, я поступила неправильно. Нет, я определенно поступила неправильно. Но я подумала: если то, что вы сообщите, даст возможность хоть как-то помочь полиции, значит, нам нужно попробовать.

– Нам?! – возмутился Алан. – Что вы имеете в виду? Я считал, что прихожу сюда за помощью в решении моих проблем. Когда вы задавали вопросы, я думал, что так вы стараетесь вылечить меня. Вы меня знаете. Я бы сделал все, что угодно, лишь бы вернуть этого ребенка. Вы можете ставить на мне какие угодно психологические эксперименты, я не против. Такой малыш… Но вы должны были сказать мне. Вы, черт бы вас побрал, обязательно должны были сказать мне!

– Я не могла, – возразила Фрида. – Если бы я сказала вам, то прием не сработал бы – хотя он и так не сработал. Эта мысль пришла мне в голову исключительно от отчаяния. Мне нужно было знать, что именно вы ответите без подготовки.

– Вы использовали меня, – горько произнес Алан.

– Да, я вас использовала.

– Значит, теперь полиция может начать искать его в гаражах и под железнодорожными арками?

– Да.

– Но они там, возможно, уже искали.

– Наверное, – согласилась с ним Фрида.

Повисла очередная пауза.

– Думаю, мы закончили, – заявил Алан.

– Мы проведем другой сеанс, – предложила ему Фрида. – Настоящий.

– Мне нужно подумать.

Оба встали, испытывая неловкость, как два человека, уходящие с вечеринки одновременно.

– Мне нужно кое-что докупить к Рождеству, – сказал Алан. – Я ведь дойду отсюда до Оксфорд-стрит?

– Да, туда идти минут десять.

– Вот и хорошо.

Они направились к двери, и Фрида открыла ее, пропустив Алана вперед. Он пошел было, но обернулся.

– Я нашел свою семью, – сказал он, – но это не очень-то похоже на воссоединение.

– А чего конкретно вы хотели?

Губы Алана растянулись в легкой улыбке.

– Вы типичный психотерапевт. Я много думал. Чего я действительно хотел? Того, что иногда показывают в фильмах, о чем пишут в книгах: когда люди идут к могиле родителей или бабушки и дедушки, сидят там, разговаривают с ними или просто думают. Конечно, моя мать еще жива… Возможно, мне будет легче разговаривать с ней, когда она умрет. Тогда я смогу притворяться, что она была тем, кем на самом деле никогда не была, – тем, кто всегда готов выслушать меня и понять; кому я мог бы излить душу. Вот чего мне хотелось бы. Сесть у могилы и поговорить с предками. Конечно, в фильмах обычно показывают живописное кладбище на стороне горы или еще в каком-нибудь красивом месте…

– Всем нам нужна семья.

Фрида понимала: кому-кому, а ей говорить такое не стоило.

– Звучит, как долгожданный подарок под елкой, – вздохнул Алан. – Думаю, сейчас самое подходящее для этого время года.

Глава 40

– Я готовлю пудинг, – сообщила Хлоя необычно оживленным голосом. – Не рождественский пудинг. Я его терпеть не могу. Кроме того, в нем сто тысяч миллионов калорий на порцию. И готовить его пришлось бы еще несколько недель назад, когда я думала, что поеду к папе, – до того, как он решил, что у него есть дела поинтереснее. Конечно, пудинг можно было бы купить, но это нечестно. Нужно самой приготовить рождественский ужин, а не просто сунуть тарелку в микроволновку на пару минут, верно?

– Правда?

Фрида, не убирая телефонную трубку от уха, подошла к большой карте Лондона на стене. В помещении царил полумрак, и она прищурилась.

– Поэтому я сама готовлю пудинг по рецепту, который нашла в Интернете: с малиной, земляникой, клюквой и белым шоколадом.

Фрида ткнула пальцем в интересующий ее район и провела ногтем по карте, прокладывая маршрут.

– А ты что готовишь? – не унималась Хлоя. – Я надеюсь, не индейку? У нее вообще никакого вкуса. Мама сказала, что ты совершенно точно индейку готовить не станешь.

– Я не была бы так в этом уверена.

Фрида начала подниматься по лестнице в спальню.

– Только не говори, что даже не думала об этом. Только не говори так! Пожалуйста, не надо! Завтра сочельник. Мне плевать на подарки, мне не очень-то и важно, что мы станем есть. Но я не хочу, чтобы ты вообще об этом не думала, словно для тебя это совершенно неважно. Я этого не выдержу! Сейчас Рождество, Фрида. Не забудь. Все мои друзья собираются семьями, или едут на Маврикий с родителями, или делают еще что-то. Я приеду к тебе. Ты должна приложить хоть какие-то усилия, чтобы встреча получилась особенной.

– Я знаю, – заставила себя ответить Фрида. Она достала из ящика толстый свитер и бросила его на кровать; туда же полетела и пара перчаток. – Я все сделаю. Я уже все делаю. Обещаю.

Мысли о Рождестве вызывали у нее легкую тошноту: похищен мальчик и пропала молодая женщина, Дин и Тэрри Рив на свободе, а она должна есть, пить и смеяться, нацепив на голову бумажный колпак.

– Мы будем втроем, или ты еще кого-то пригласила? Меня любой вариант устроит. Вообще-то я за большую компанию. Жаль, что Джек не сможет прийти.

– Что?

– Джек. Ты его знаешь.

– Но ты не знаешь Джека.