– И что теперь?
Женщина и сама не заметила, как история о таинственных убийствах захватила ее настолько, что она уже почти безоговорочно верила в то, что именно сегодня неуловимый убийца нанесет новый удар. Сейчас ей больше всего на свете, до зуда в кончиках пальцев, хотелось достать из сумочки телефон и начать обзванивать подруг, чтобы каждую поставить в известность о новом злодейском убийстве, о котором первой узнала именно она! А что касается призраков Ночи, порожденных накрывшим город смогом, о них бы она, пожалуй, рассказывать никому не стала. Ну, во-первых, призраки – это не тема для телефонного разговора даже между близкими подругами. Во-вторых, она пока еще и сама не определила своего отношения к этому вопросу. С одной стороны, теория о порожденных смоговым облаком призраках Ночи казалась сущим бредом, но, с другой стороны, разве не безумие все то, что происходит вокруг?
– Теперь нам остается только ждать, – сказал мужчина и выпил бальке. – Завтра все равно известно будет, прав я или нет.
И не было ни в голосе, ни во взгляде его ни грусти, ни жалости к тому, кто должен погибнуть, а только надежда радостная – вот когда все произойдет так, как я предсказал, тогда и посмотрим… Посмотрим!
– Официант! Еще бальке!
Женщина озадаченно прикусила губку. В анкете написал, что не любитель выпить, а сам уже третий стакан заказывает. Мало того, что выпивоха, так еще и лжец?
Официант аккуратно поставил на стол наполненный до краев стакан бальке, забрал пустой и повернулся к столику спиной – клиенты, заказывающие в час по стакану бальке, не вызывали у него ни малейшего интереса.
– Секундочку. – Поднявшись со стула, мужчина успел поймать официанта за локоть. – Скажи-ка, друг мой, – поинтересовался он, понизив голос до конфиденциального полушепота, – а где тут у вас сортир?
На лице официанта появилась и тотчас же исчезла мстительная ухмылка.
– Туалетная комната закрыта, – произнес он достаточно громко, чтобы сидевшая за столом женщина услышала.
Сконфуженный мужчина бросил на спутницу быстрый взгляд и смущенно улыбнулся – два стакана бальке! Женщина недовольно поджала губы, сложила руки на коленях и отвела взгляд в сторону.
– Как это закрыта? – вновь обратился к официанту мужчина.
– Очень просто, – ответил тот. – По распоряжению санитарной инспекции. Пришли, проверили и велели закрыть.
– А как же?… – еще один тревожный взгляд в сторону женщины. – Как же вы сами?
– Мы пользуемся туалетом в здании Министерства рыбного хозяйства. – Официант взглядом указал за окно, где на другой стороне улицы возвышалось огромное уродливое серое здание с большими тяжелыми дверями и ведущими к ним широкими каменными лестницами.
– Так, может, и мне?…
– Тебя, уважаемый, туда не пустят, – как будто с сочувствием, а на самом деле с затаенным злорадством посмотрел на мужчину официант. – Хозяин для нас неделю пропуска выбивал.
– Пропуска, говоришь?… – мужчина погладил гладкий, с ямочкой, как у младенца, подбородок.
Официант верно определил направление его мысли.
– Пропуск именной, по-моему, тебя не пропустят.
– Так как же?… – вконец растерялся мужчина.
– А как все, – ответил не без ехидства официант.
– А как все?
– В подворотне.
– В подворотне?
Мужчина не хотел мочиться в подворотне. Он был квалифицированным государственным служащим, к тому же считал себя интеллигентным человеком, поэтому сама мысль о том, чтобы облегчить мочевой пузырь в какой-то подворотне, где его могли увидеть случайные прохожие, казалась ему дикой. Однако давление в мочевом пузыре с каждой минутой становилось сильнее, серьезно давая понять, что выбора у него нет.
– Где подворотня?
Официант посмотрел на мужчину – теперь уже с откровенной издевкой.
– Может, тебя проводить, уважаемый?
– Нет. – Мужчине уже было не до шуток. – Как пройти?
Официант наклонился и доверительным тоном произнес:
– Подворотен вокруг множество. Но я лично рекомендовал бы ту, что ты без труда отыщешь, если пройдешь вверх по улице и свернешь налево, в первый же переулок.
– Спасибо. – Мужчина рванулся было к двери, но, вспомнив о женщине, обернулся. – Дорогая, я ненадолго тебя покину. – Прикинув что-то быстро в уме, он уточнил: – Ровно на три минуты.
Женщина глубоко вздохнула, с тоской как будто, и сделала короткий, неопределенный жест рукой, который можно было истолковать, к примеру, так: поступай как знаешь, но не удивляйся, если, вернувшись, не застанешь меня.
– Три минуты! – Мужчина показал даме три пальца, словно облагочеститься хотел, изобразил на лице улыбку клоуна, упавшего с трапеции на кучу колотого кирпича, и, неловко лавируя меж столиков, побежал к двери.
Официант с сочувствием посмотрел на оставшуюся в одиночестве женщину. И неожиданно в голову ему пришла блестящая мысль.
– Быть может, уважаемая желает что-то заказать? – обратился он к даме. – Уверен, твой спутник просто забыл предложить тебе это. – Он улыбнулся. – Твой столик ужасающе пуст.
Женщине не потребовалось много времени на то, чтобы в полной мере оценить красоту и изящество сделанного в нужный момент предложения.
– Да, – победно улыбнулась она. – Устрани, пожалуйста, этот недостаток.
Превосходно! Они поняли друг друга!
– Уважаемая желает сама сделать выбор?
– Полностью полагаюсь на тебя.
Официант наклонился к плечу женщины и произнес негромко, с придыханием:
– Поверь, ты не будешь разочарована.
– Надеюсь, – скосила взгляд в его сторону женщина. – Но все же не переусердствуй.
– Я все понял.
Официант выпрямился во весь рост, галантно наклонил голову, прижав на мгновение подбородок к белому накрахмаленному воротничку, и, ловко развернувшись на носках, быстро заскользил в сторону окна заказов, на ходу обдумывая меню, которое собирался предложить даме еще до возвращения ее кавалера. На все про все у него было, пожалуй, все же не три, но в любом случае не более семи минут.
Тем временем мужчина, не имея ни малейшего представления о том, какой заговор плетется у него за спиной, выбежал на улицу, глянул по сторонам и быстро, насколько позволяла толпа гуляющих – радостные крики: «Сим! Сим! Куда ты запропастился!«, громкая музыка, воздушные шарики, взрывы петард, бенгальские огни, бумажные фонарики на длинных палочках, – начал пробираться в указанном официантом направлении.
Поворот налево. Отлично. Узкий полутемный переулок. Глухие стены домов, едва не наползающие одна на другую, три машины, припаркованные в ряд, – на руках их сюда заносили, что ли? – какие-то странные пристройки, похожие на сложенные штабелями деревянные ящики, даже странно, что их никто еще не подпалил, просто так, забавы ради. Как и все родившиеся Днем, мужчина был подвержен приступам никтофобии. Но случалось с ним такое нечасто, обычно после нескольких малых циклов усердной работы, полнейшую бессмысленность которой он сам понимал лучше, чем кто-либо другой, когда вместе с отупляющей усталостью накатывала волна депрессивного безразличия ко всему, что происходит и что еще только должно случиться в его жизни, такой же пустой и бессмысленной, как те бесконечные отчеты, которые он проверял, перепроверял, отправлял в вышестоящие инстанции и снова получал с пометками, сделанными красным маркером, и требованием внести новую правку. В такие малые циклы он предпочитал вообще не выходить из дома без крайней необходимости – сидел на кровати, ел горячие бутерброды с сим-ветчиной от «ГБ Ше-Матао» и смотрел экран, отдавая предпочтение сводкам криминальной хроники и детективным сериалам. Своего призрака он знал в лицо. Как правило, призрак не наведывался к нему домой, а ждал возле подъезда, прячась в тени палатки, торгующей проездными талонами.