– Да, я вас очень хорошо понимаю, – кивнул Маркиз, записывая что-то в своем блокноте. – Значит, Владимир – глава семьи, а кто еще проживает в этой квартире?
– Какой он глава, если денег не зарабатывает! – фыркнула начальница. – Глава семьи – это который добытчик, который деньги в дом приносит! Говорю же – тунеядец! Кроме него на этой жилплощади проживают его мать Клавдия Петровна, жена Алена и дед, Павел Потапович, инвалид по психическому расстройству…
– И что вы можете сказать о каждом из них?
– Ничего хорошего! – твердо заявила женщина. – Начать с Клавдии Петровны. Все время жалуется, все время всем недовольна! То ей батареи недостаточно теплые, то вода не такого напора, джакузи у нее, видите ли, не работает, то электричество ей отключили…
– А его действительно отключили?
– Так не ей конкретно, а всему дому! И не нарочно же отключили, Ахмет проводил земляные работы согласно графику и нечаянно повредил кабель. И всего-то два дня не было света, а она сразу жаловаться! А у самой столько разных приборов понаставлено, сколько простому человеку и не нужно!
– Значит, Клавдия Петровна – склочная особа, – Маркиз снова что-то записал в блокноте. – А что насчет остальных?
– Склочная – это еще мягко сказано! – начальница поджала и без того узкие губы. – Я вам прямо скажу – настоящая мегера!
Маркиз отметил про себя: он давно замечал, что многих людей больше всего раздражают в других свои собственные недостатки.
– Мегера – это, конечно, нехорошо, – проговорил Леня рассудительно. – Однако это не подпадает ни под одну известную мне статью Уголовного кодекса.
– А жаль! – вздохнула начальница. – Надо бы такую статью ввести… Зато вот отец ее, дед Паша…
– Как это – отец? У нее отчество – Петровна…
– А он ей не родной отец, а отчим. Так вот он прямо-таки подпадает под статью «Хулиганство»!
– Как? – изумился Маркиз. – Вы же сказали, что он инвалид!
– Вот только это его и спасает! Соседи уже перестали милицию вызывать, потому как те приедут, увидят, что он инвалид, да еще в таком преклонном возрасте, и обратно уезжают… себе только дороже!
– Что же он такое устраивает?
– Да чего только не устраивает! Шум, гам, грохот в неположенное время… один раз из окна кошку выкинул, прямо гражданину Усыскину из двадцать четвертой квартиры на голову, а Усыскин, между прочим, заслуженный деятель чего-то там…
– Так, с инвалидом более-менее понятно… кто у нас еще остался неохваченный?
– Невестка осталась, Владимира жена, – начальница вдруг понизила голос. – Вот это-то самая и есть подозрительная личность…
– Подозрительная? – переспросил Маркиз. – Чем же она так подозрительна?
– Во-первых, она – стюардесса… – проговорила женщина с явным неодобрением.
– Ну и что? Профессия как профессия! У нас все профессии пользуются заслуженным уважением…
– Может быть, и все… у меня вот племянница, Тамара, тоже стюардесса, и я против нее ничего плохого не скажу, да только вечно этой Чемодановой дома нет. Неделю поживет, вещички соберет – и пропадает на неделю, а то и на две!
– Ну, так вы же сами сказали, что она стюардесса. Такая у нее работа – вся жизнь в полете… улетает в рейс надолго…
– Не знаю, не знаю! Вот я вам доложила, что у меня племянница Тамара тоже стюардессой работает, так она больше чем на сутки из дому не пропадает. Слетала, допустим, в Кишинев или там в Пермь – и обратно домой… потому как приличная женщина должна дома находиться, в кругу семьи…
– Ну, наверное, у разных авиакомпаний разный график работы. У вашей племянницы рейсы более короткие, а у этой Чемодановой – длиннее… может, она куда-нибудь в Австралию летает или на какие-нибудь Каймановы острова…
– Вот то-то и оно! – начальница проницательно взглянула на Маркиза. – Что это за острова такие подозрительные? И что она на тех самых островах делает? Не зря же вы этой семьей интересуетесь, ведь не из-за инвалида деда Паши!
– Что верно, то верно, не из-за инвалида… – протянул Маркиз со значением.
– То-то и оно! – припечатала начальница. – А еще прибавьте, что больно много она зарабатывает! Моя племянница Тамара, которая тоже стюардессой работает, еле концы с концами сводит, у меня вечно деньги занимает, то на одно, то на другое, а эта – Чемоданова – вроде такая же стюардесса, а гребет большие деньжищи!
– Откуда вам достоверно известно о ее доходах? – строго осведомился Маркиз. – Вы что, имеете доступ к ее банковскому счету?
– Чего не имею, того не имею! – вздохнула начальница. – А только сами посудите: в этой семейке, кроме нее, никто денег не зарабатывает. Муж, как я уже докладывала, тунеядец. Свекровь – пенсионерка, а с пенсии сильно не разгуляешься. Дед Паша – тем более, тоже пенсионер, да еще и пропивает свою пенсию. А при этом все живут, как у Христа за пазухой, продукты таскают такими сумками, что не всякий штангист поднимет, сапоги у этой Алены, что ни сезон, новые, а когда я к ним с проверкой приходила насчет протечек и прочих нарушений, так я квартирку осмотрела. Там у них и кабина душевая самая крутая, такая, что в ней даже радио слушать можно, и джакузи с подсветкой и прочими наворотами, и краны позолоченные, и прочая техника, которая простому человеку ни к чему… вот с каких, спрашивается, шишей?
Маркиз посчитал этот вопрос риторическим и не торопился на него отвечать. Начальница сделала небольшую паузу и заявила:
– Вот вам и карты в руки! Вот вы и разбирайтесь, откуда у нее такие нетрудовые доходы и что она делает по две недели на тех самых островах, или куда она там летает в рабочее время!
– Разберемся! – заверил ее Маркиз. – Для того мы и существуем! А вам спасибо за предоставленную информацию!
– Всегда готова! – радостно отчеканила начальница, чувствуя, что визит таинственного посетителя подходит к концу.
Проследив за тем, как Леня отправился на разведку в жилконтору, Лола придирчиво осмотрела себя в зеркале, осталась не очень довольна своим внешним видом и несколько минут занималась его исправлением – поправила прическу, подновила помаду на губах, немного поработала над ресницами.
Больше заняться было нечем, и она от нечего делать стала наблюдать за окрестностями.
Наблюдать, собственно, было не за чем – перед домом не было ни души, если не считать двух боевых котов, которые обменивались угрожающими завываниями, которые обычно предшествуют серьезной потасовке.
Лола заскучала.
В этот момент из-за угла дома появилась жизнерадостная дама лет пятидесяти, в несколько легкомысленном для своего возраста наряде, которая вела на поводке очаровательную собачку Лолиной любимой мексиканской породы чихуахуа. Судя по нарядному костюму (собачки, а не хозяйки), это была девочка.
Лолино сердце забилось: такая милая собачка не могла оставить ее равнодушной.