– Что случилось? – он плюхнулся рядом, тяжело дыша. – Это я тебя хочу спросить – что случилось? Куда ты дела чемодан?
– Ка… какой чемодан? – по инерции спросила Алина, понимая уже, что все пропало, что жизнь ее, и так достаточно сложная и запутанная, покатилась под откос, как снежный ком, захватывая с собой все новые и новые пласты.
– О чем ты говоришь? – она попыталась взять себя в руки, но голос предательски дрожал. – Я сделала все так, как обычно!
– Ага, и ты думаешь, тебе кто-нибудь поверит? – он прокричал свой вопрос визгливым истеричным голосом.
Она никогда не видела его таким. Ну, не красавец конечно, манеры, опять же, оставляют желать лучшего, серый как валенок, однако же сумел заработать достаточно денег на безбедную жизнь. Не олигарх, разумеется, но достаточно богатый человек.
Раньше ей нравилась его основательность, то, что говорит он мало, двигается неторопливо, смотрит мрачновато.
Теперь перед ней сидел совершенно раскисший тип, как молочный кисель, как мороженое на асфальте. Он был перепуган насмерть, зрелище было малопривлекательное.
– Постой, – сказала она нарочно тихо, чтобы он пришел в себя, – я ведь не в первый раз в этом участвую. Значит, я приняла чемодан в аэропорту, затем поехала в отель, там в холле дождалась, когда покатят тележку с чемоданами, поставила туда свой и ушла. Если он не дошел до места назначения, я понятия не имею почему!
– Он пропал, – сообщил Караулов напряженным голосом, – в номер его не доставили. И никто не знает, куда он делся. Ты последняя держала его в руках, куда ты его дела?
– Вот именно, – раздался сзади грубый голос, – куда он делся?
И по бокам Алины возникли двое мужчин самого грозного вида. Вот только что в сквере никого не было, даже бомж куда-то испарился, и тут эти возникли. Алина вскочила с места, сообразив, что с этими людьми лучше не шутить и все равно она им ничего не докажет. Она ловко сделала подножку одному, ударила коленом другого.
– Задержи их! – крикнула она мужу, но тот и не думал двинуться с места, и эти двое взяли ее в клещи.
– Ты их привел, придурок! – крикнула она. – Сволочь, сдал меня им!
– Заткнись! – заорал тот, кому попало коленом, лицом он напоминал бульдога. – Лучше заткнись, а то всю морду разобью прямо тут!
– Да подожди ты! – прохрипел первый, с лошадиным лицом. – Держи ее крепче! Рот открой!
Оказывается, это он обращался к Караулову. Тот боязливо сжал ей челюсть, Алина исхитрилась и укусила его за палец. Караулов взвыл, второй боец легонько двинул Алину по шее, отчего у нее потемнело в глазах. Она жадно хватала воздух, и тогда первый брызнул ей в лицо какую-то гадость из баллончика.
«Не дышать!» – подумала Алина, но закашлялась, вдохнула и потеряла сознание.
В глухой бездонной тьме мелькнуло какое-то тусклое пятнышко света и раздался незнакомый и неприятный голос:
– Кажется, она приходит в себя.
– Давно пора! – ответил ему второй, такой же незнакомый и такой же неприятный.
Алина застонала и приоткрыла глаза.
И тут же снова их закрыла – потому что глазам стало больно от резкого белого света.
Ей захотелось спрятаться обратно – в теплую, безопасную, обволакивающую темноту беспамятства. Но темнота не принимала ее обратно, она выталкивала ее на поверхность, как густая, тяжелая маслянистая жидкость.
– Очнулась! – удовлетворенно проговорил незнакомец и ударил Алину по щеке. – Открой глаза!
Алина послушно открыла глаза – и снова зажмурилась: прямо в глаза ей светила яркая лампа.
Такая яркая, что она слепила ее даже сквозь закрытые веки.
Яркий, всепроникающий свет и странная боль в запястьях и лодыжках. Алина попробовала пошевелить руками и ногами – и не смогла. Она была к чему-то привязана.
– Где я? – проговорила она слабым, дрожащим голосом. – Кто вы такие? Что вам от меня нужно?
Она пыталась вспомнить, что предшествовало той темноте, из которой ее так грубо вырвали, – и не могла.
– Где ты – тебе знать ни к чему, – ответил незнакомец на первый из ее вопросов. – Кто мы – тем более. А вот что нам нужно – ты сама прекрасно знаешь. Нам нужен чемодан.
И тут Алина вспомнила все.
Вспомнила звонок из Омска, вспомнила перепуганный голос мужа, вспомнила, как встретилась с ним в сквере… И как этот трус, этот мерзавец сдал ее каким-то страшным людям. Вот этим самым людям, поняла она, людям, в чьих руках она сейчас находится…
А еще она вспомнила самое главное. И самое страшное. Пропал чемодан. Тот самый сиреневый чемодан, который она привезла в отель. Как всегда. Как много раз до этого. Но раньше все проходило гладко, как по маслу. Она делала то же самое, и не было никаких проблем…
– Я поставила его на тележку… – проговорила Алина.
– Мы это уже слышали, – сказал страшный незнакомец.
Лица его Алина не видела из-за слепящего белого света направленной в лицо лампы.
– Уберите… уберите, пожалуйста, эту лампу! – взмолилась она. – Уберите, я прошу вас!
– И что тогда будет? Ты заговоришь?
– Может быть, я смогу что-то вспомнить… из-за этой чертовой лампы я совсем не могу думать…
– Ты и раньше не очень-то могла, – насмешливо проговорил мужчина. – Иначе не выкинула бы этот трюк с чемоданом!
Однако он все же убрал лампу.
Алина немного подождала, привыкая к новому освещению, и открыла глаза.
Открыла глаза и попыталась хоть отчасти оценить свое положение.
Она сидела в тяжелом металлическом кресле. Руки ее были привязаны к подлокотникам этого кресла, ноги – к ножкам. Крепко, надежно привязаны, не пошевелиться.
Перед ней стоял высокий худощавый мужчина с длинным лицом, из тех, какие называют лошадиными. Пожалуй, его можно было бы назвать привлекательным, если бы не выражение брезгливой злости. И еще – глубоко спрятанного страха.
– Ну что? – проговорил он неприязненно. – К тебе вернулась память? Ты вспомнила, куда дела чемодан?
Алина огляделась вокруг, насколько это было возможно в ее положении. Она находилась в большой пустой комнате без окон, скорее – в подвале. Бетонный пол, бетонные стены, бетонный потолок, вдоль которого тянулись трубы и кабели разной толщины.
В общем, малобюджетный фильм ужасов.
– Ну что? – повторил мужчина, наклонившись над ней и сверля глазами. – Вспомнила?
– Я поставила чемодан на тележку, – повторила Алина. – Точно так же, как всегда.
– Не зли меня! – рявкнул мужчина, и его левая щека задергалась. – Не испытывай мое терпение!
– Вот именно, – из-за спины долговязого выглянул второй человек – приземистый, плотный, чем-то похожий на английского бульдога. – Не испытывай наше терпение! Лучше скажи сразу, иначе нам придется применить к тебе особые меры…