Спецы наступали. Пару раз земля вздрогнула от разрывов – на позициях моджахедов вспухло два черных облака. Послышались вопли. Постепенно кольцо окружения смыкалось.
– Ползем, шустрее! – Шикнув на своего спутника, Хасан, извиваясь змеей, заскользил в том направлении, откуда пока еще не донеслось ни единого выстрела.
– Побежали! – трясясь от страха, предложил Аслан.
– Ползи, кому говорят! – зарычал Хасан, быстро перебирая локтями. – Рано еще!
Аслан с удвоенной скоростью заработал локтями. Телохранитель же, вильнув вправо, подхватил валявшийся на земле автомат и, не замедляя скорости, пополз дальше. Чуть в стороне, ругаясь и отстреливаясь, отходил за складку местности шедший с ними бородач – главарь банды. За его спиной трое боевиков тащили раненого, еще двое тащили другого. Они постепенно забирали левее, тогда как выбранный Хасаном путь уходил вправо.
– На четвереньки! – Телохранитель четко контролировал огневые возможности противника. Через десяток метров, убедившись, что от пуль спецов их надежно защищает естественная земляная насыпь, он встал и, резким рывком поставив на ноги своего подопечного, хрипло выдохнул: – Теперь бежим!
И они побежали! Аслан мчался впереди, стараясь не упустить из вида мелькающие за деревьями камуфлированные фигуры. Хасан – чуть сзади, то и дело боязливо оглядываясь и тыкая стволом автомата в мерещившиеся ему повсюду тени. Но страх постепенно отступал – преследователи так и не появились, а оружие придавало уверенности. Они бежали недолго, но зато со скоростью лани. Давно не бегавший Хасан даже и не подозревал в себе такой прыти. Перемахнув хребет, они спустились в распадок и наконец догнали бросивших их на произвол судьбы моджахедов. Те, попадав на землю, пытались отдышаться от бешенства устроенной войной скачки. Хасан сел и уже новыми глазами оглядел своих спутников. Совсем недавно такие, казалось бы, уверенные в себе вояки, некие даже легендарные супервоины, с нескрываемым презрением смотревшие на «городских», теперь выглядели растерянными, испуганными, дрожащими овцами.
«Пять трусливых овец!» – мелькнула злорадная мысль.
– Брат, куда нам теперь? – обратился он к лежавшему неподалеку молодому парню, по всей видимости еще школьнику.
– Туда, – неопределенно махнул тот рукой.
– Далеко?
«Школьник», молча кивнув, обнажил зубы в жалком подобии улыбки, и сразу стало понятно, что ему прилично за двадцать – просто растерянность и страх неожиданно придали его лицу налет наивной непосредственности.
Посидев десяток минут и не дождавшись каких-либо действий со стороны моджахедов, Хасан еще раз оглядел окружающих и решил взять инициативу в свои руки. Сидеть и тупо ждать у моря погоды было не только глупо, но и опасно.
– Пора идти, русские могут организовать преследование.
Его слова подвигли деморализованных боевиков к действию. Те зашевелились, выстраиваясь в цепочку – у них даже наметилось нечто подобное боевому порядку, – и ровно через две минуты со всей осторожностью начали выдвижение.
Где-то на середине пути они встретились со своими и едва не затеяли бойню, приняв их вначале за перерезавших им дорогу спецназовцев. Хасан искренне не понимал, как можно спутать чуть ли поголовно бородатых горцев и безбородых русских? Но недаром говорят: «У страха глаза велики». Если бы не Лечо – помощник главаря банды, догадавшийся подать голос, заговорив на чеченском, еще неизвестно, чем бы все закончилось.
– Где остальные? – грозно спросил Лечо у подбежавшего к нему моджахеда. – Мы слышали выстрелы.
Моджахед, опустив голову, сразу принялся раболепно оправдываться:
– Нас окружили. Их было значительно больше. Отстреливаясь, мы разделились. Ахмад пошел другой дорогой.
При этих словах Хасан мысленно усмехнулся. «Ну-ну. Интересно, что скажет Ахмад, когда здесь появится? Не думаю, что реакция тащивших на себе раненых и самого командира, лично прикрывавшего отход, будет столь же спокойной, как у его зама. Вы еще, парниши, потанцуете».
– Как думаешь, какую дорогу они выберут? – Лечо оглянулся за спину и взмахом руки подозвал к себе одного из своих людей.
Тот лишь нервно пожал плечами, обозначая свой ответ. Тогда вперед шагнул Хасан:
– С ним раненые. Возможно, много.
– А это кто у меня такие? – спросил Лечо, будто только что увидел стоявших в сторонке незнакомцев. – Городские?! – спросил он и подошел ближе: – Раненых сам видел?
– Да, их уносили на руках, а Ахмад прикрывал.
– Любопытно… – Лечо покосился на моджахедов, затем перевел взгляд опять на «городских», будто сравнивал. Сравнение, похоже, оказалось не в пользу своих воинов. Он улыбнулся и протянул руку Хасану:
– Лечо. А это мои люди.
Приказав прибывшим оставаться на месте, Лечо, мысленно представив путь, по которому идут отступающие с десятком воинов, поспешил навстречу.
Ахмад пришел злой и усталый. Раненых оказалось четверо. У самого главаря одна штанина была окрашена кровью. На предложение оказать помощь он ответил решительным отказом, потребовав немедленно продолжить движение. На пятерых сбежавших даже не посмотрел, видимо, решил разобраться с ними немного позже.
Через полчаса главарь приказал разделиться: те, кто выносил раненых, ушли на восток (во главе их отправился Лечо), сам же он с оставшимися моджахедами продолжил путь к базе.
То, что они приближаются к изначальной цели, Хасан понял по брошенной кем-то из моджахедов фразе:
– Надо разойтись.
«Соображают!» – мысленно похвалил он, вспомнив свою боевую юность. Они тоже старались приближаться к базе по одному или двое, чтобы не оставлять явственных следов и не натаптывать тропинок.
Разделились. «Городских» повел все тот же самый «школьник». Вначале немного попетляли по лощине, потом перевалили очередной хребет и, спускаясь, вышли на настороженно встретившее их охранение. Узнав своего, часовые перекинулись со «школьником» парой слов и пропустили. Преодолевая последние метры, идущие буквально валились с ног.
Как оказалось, Ахмад пришел раньше остальных, даже успел переодеться, сменив окровавленный маскхалат на застиранную «горку». Увидев заходящих в жилой периметр «городских», он движением руки указал на ближайшую дневку и добродушно буркнул:
– Обживайтесь.
К занявшимся бизнесом сородичам он относился с презрением, хотя и считал их занятие полезным и даже необходимым для своего дела. Из сердца России маленькими и большими ручейками к моджахедам продолжали течь денежные потоки, давая необходимые средства и на закупку снаряжения, и на вербовку новых сторонников. Жаль только, с каждым годом ручейки истончались. Порой и вовсе оказывалось, что на месте некогда многоводного потока белело пустое каменистое русло. И непонятно, то ли в том была виновата алчность, с каждым годом все сильнее завладевавшая душами «обрусевших» собратьев, то ли все лучше и лучше работали проклятые спецслужбы. А может, жадность была и ни при чем, просто новоявленным бизнесменам мирная, спокойная жизнь горожанина нравилась гораздо больше, чем полная опасностей героическая борьба за никому по-настоящему не нужные идеи?