Следующие сутки «Грозный» уверенно продвигался вперед, могучим носом раздвигая дрейфующие на пути льдины. До дома оставалось совсем чуть-чуть.
– Как ты? – спросил вошедший в душевой отсек Мигель, в котором Лера в поставленном на пол тазу стирала белье.
– Нормально, – отозвалась девушка, отирая лоб тыльной стороной ладони. – Почему ты спрашиваешь?
– Ну, вы же скоро будете дома.
– И что?
– Ничего. Ваше путешествие заканчивается.
– Поскорей бы уже.
– Соскучилась?
– Да.
Оторвавшись от стирки, Лера внимательно на него посмотрела.
– Что с тобой?
– Вместо стольких погибших товарищей вы везете с собой чужаков. Как примут нас там…
– Ах, ты об этом, – улыбнулась девушка и, выпрямившись, подошла к нему, мыльной пятерней взяв священника за руку. – Не переживай. Они примут тебя как своего. Обещаю.
– А остальные?
– А на остальных мне плевать, – Лера поцеловала его. – Мне важнее ты. Деда тебе понравится.
– Хотелось бы верить, – вздохнул Мигель и вдруг замялся. – Я, собственно, чего приходил… обед скоро. Повара уже зовут. Не опоздай.
– Спасибо. Я почти закончила, – возвращаясь к белью, ответила Лера. Есть действительно хотелось.
К вечеру лед уплотнился, движение судна замедлилось, а на горизонте темной глыбой замаячил новый объект.
– Д-шесть. Кравцовское месторождение, – опустив бинокль, сказал Тарас стоявшему рядом Батону. – Хорошо же ее снесло за эти месяцы!
– Что, заглянем на огонек к Палычу и Солярику? – иронично хмыкнул охотник.
– Если они еще там, – ответил старпом, снова поднимая бинокль.
В окулярах на остове заброшенной буровой был отчетливо виден мерцающий далекий огонек, появлявшийся и исчезающий с равными интервалами. Им сигналили азбукой Морзе.
«Вижу вас. Не проходите мимо. Опасность!»
– Что там у них еще за опасность, – пожевав ус, нахмурился Тарас. Новых напастей им только не хватало.
Чем ближе казался дом, тем быстрее хотелось поставить корабль на прикол в док.
Сбавив узлы, «Грозный» неторопливо приближался к вышке. Вскоре ее очертания стали более отчетливыми. Сигналов больше не было видно. Видимо, посылавший убедился в том, что его заметили.
Через некоторое время по бокам лодки мерно заколыхалась бурая жижа, пахнувшая сырым топливом. В некоторых местах из нее выпрыгивали небольшие продолговатые сгустки, словно маленькие дельфины следовали курсом судна. Солярик приветствовал гостей.
От прикрепленной тросами к основанию платформы туши тюленя остались только припорошенные снегом кости и половина хвоста. Да, подумал Тарас, давно, видно, Палыч не посылал своего странного питомца за новой добычей.
Наверху уже маячила высокая долговязая фигура Палыча в неизменном камуфляжном ватнике и ушанке с красной звездой.
– О, хлопчики! Давненько вас не было видно! – вечерний холодный воздух прорезал усиленный матюгальником голос. – Ласкаво просимо на борт!
– И тебе не хворать, – так же в мегафон отвечал Тарас, пока на палубе суетились остальные, готовя лодки к спуску. Целиком окружившего «Грозного» жидкого мутанта уже никто не боялся, кроме Ворошилова, который с тревогой поглядывал по сторонам.
– Не ссы, – авторитетно успокоил его Треска. – Все свои.
– О чем это ты нам семафорил, а? – продолжал Тарас. – Что за опасность?
– Так поднимайтеся, я усе расскажу, – тараторил на сурже Палыч. – Буря вже скоро, как раз у меня и переждете.
Ветер действительно усилился, а на горизонте показалась хмурая лиловая туча, тяжело стелющаяся над землей.
Переправились быстро.
– Добро, – кивнул Тарас, ступая на вышку. – Мало, видать, нам приключений выпало. Опять задерживаться приходится.
– Ничего-ничего, – суетился Палыч, помогая швартовать первую лодку. – Тут последние недели сущий ад, а не погода. То лед прет, то пурга, будь она неладна. Солярик со всей этой петрушкой совсем с глузду съехав.
Словно в подтверждение его слов, бурая жижа негромко булькнула.
Когда все прибывшие расположились в комнате отдыха, Палыч на правах хозяина захлопотал о закуске.
– Угостить-то мне вас, гости дорогие, особенно нечем, вяленый тюлень только.
– Сойдет, – хмыкнул Треска, у которого урчало в животе. – К тому же у нас, как в том анекдоте про яблоки – все с собой. А ты его все эти месяцы так и харчишь?
– Рыбкой еще иногда перебиваюсь, ее тут порядочно имеется. Рацион небогатый, но, как говорится, за неимением лучшего… В общем, живем потихоньку. А может, у вас это, – обитатель буровой облизнул губы, – и насчет крепенького чего есть, а?
– Имеется, – кок кивнул Паштету, и тот передал Палычу флягу, которую снял с ремня.
– О-о-о, це дело, – оживился Палыч, отвинтил крышку и сделал смачный глоток.
Затем он блаженно зажмурился и причмокнул, прислушиваясь к разливавшемуся внутри теплу.
– Амброзия! – наконец заключил он. – Вот уж удружили. Сто лет не пил. Своя-то давно уже кончилась. Пытался гнать горилку из водорослей, только этот натурпродукт в горло не идет.
В дальнем углу помещения потрескивал небольшой самодельный камин, скособоченная труба которого выводила через стену наружу.
– Откуда дровишки-то берешь? – подивился устройству Ворошилов.
– Из леса, вестимо, – усмехнулся Палыч, присаживаясь на стул. – Птичьим пометом растапливаю да водорослями. Благо за столько лет с запахом уже освоился. Да и вытяжка ладная. Сам сробил. А я гляжу, у вас новые лица. Откуда будете, мужики?
– Они с полярной станции «Новолазаревская», – ответил за Мигеля и Ворошилова Тарас. – Из Антарктики.
– Доплыли, значит! – хлопнул ладонями по коленям нефтяник. – Ну и как там, на чужих берегах?
– Есть выжившие, – начал было Тарас, но погрустнел. вспомнив, что по их вине число душ на ледяном материке заметно сократилось.
– Были выжившие, – ввинтил Ворошилов, на что Треска презрительно цыкнул зубом.
– Приключилось чего? – продолжал любопытствовать Палыч. – Расскажите хоть, а то у меня новостей тут, сами понимаете, не густо. Где, чего да как.
– Да много чего приключилось.
Посасывая волокнистое мясо тюленины, Лера в очередной раз услышала пересказ их путешествия. И поймала себя на том, что чем ближе она находилась к родному дому, тем чаще ей начинало казаться, что все случившееся произошло не с ней. Слишком невероятным это казалось и больше походило на какую-то легенду.
– Да уж, досталась вам, мужики, та дивчина, – дослушав рассказ и помолчав, резюмировал Палыч, снова приложившись к фляге, которую не спешил возвращать Паштету. – Вирус, способный очистить мир от радиации. Ха! Вот это был бы номер.