— Исчез?! — хором переспросили мы с Мелифаро.
Я повернулся к нему:
— А ты при этом не присутствовал?
— К сожалению, нет. Хоть и пришёл в этот дом уже полчаса назад — прямо из гостиной леди Агорры Тек, которая довольно долго размышляла, следует ли помогать нам в поисках её дочки. В конце концов, благоразумие взяло верх и она рассказала о дедовской усадьбе за городом. Зато моё благоразумие сразу куда-то запропастилось, и я зачем-то начал с тщательного осмотра подвалов. А в старых богатых усадьбах вроде этой всегда как минимум три подземных этажа. Всё-таки с непривычки очень трудно обходиться без магии. Когда не можешь сразу точно определить, в какой части дома находятся люди или волшебные предметы, начинаешь действовать наугад. В итоге, сюда я поднялся в самый последний момент. Хорошо хоть успел перехватить твою подружку. Буквально на пороге этого живописного зала, где она, отринув суету, предавалась музицированию.
— Музицированию?!
— По крайней мере, когда мы встретились, у неё в руках была какая-то странная оранжевая дайба. Правда, без смычка. Но разве такой пустяк может остановить настоящего артиста? Правильно, не может. Настоящего артиста, как видишь, могу остановить только я.
— Карвен спёр у своей подружки инструмент, — объяснила Айса. — Понятия не имею, зачем. Не удивлюсь, если у него имеется какая-нибудь дикая идея насчёт тайной магической силы этой… пиликалки.
— Ишки, — любезно подсказал я.
— Чего? — переспросил Мелифаро.
— Если речь о Танитином инструменте, он называется «ишка». Уандукская разновидность дайбы, как мне объяснили. Где она, кстати?
— Валяется где-нибудь тут, — сказала Айса. — Я её выронила, когда твой коллега полез со мной обниматься. Всё, чего я хотела, это чтобы в моём доме перестали прятать краденое. И заодно вернуть Таните её инструмент. Она совсем небогато живёт. Нехорошо грабить нищих.
— Слушай, — вздохнул я, — сам понимаю, что звучит крайне бестактно, но ничего не поделаешь, придётся сказать. Штука в том, что когда мне врут, у меня начинает болеть голова. Ну, не то чтобы всерьёз болеть, просто ныть. И даже не вся голова, а только лоб. Можно потерпеть, не вопрос. Но вот прямо сейчас это очень некстати. День был длинный и непростой. И ещё не закончился. И голова мне сейчас совсем для другого нужна. Если можешь взять себя в руки и перестать врать, будь добра, сделай мне такое одолжение.
Она презрительно скривилась — дескать, не очень-то и хотелось, больше вообще ничего не скажу.
Мелифаро, тем временем, принялся шарить в траве.
— Ага, вот она.
Он поднял с пола маленькую ярко-оранжевую скрипочку. Посмотрел на неё с непередаваемым отвращением и вдруг отшвырнул инструмент, да с такой яростью, что тот врезался в дальнюю стену.
— Ты что творишь?! — заорал я.
Мелифаро растерянно посмотрел на меня. Провёл рукой по лицу. Наконец сказал:
— Извини. Сам не знаю, что на меня нашло. Такая ненависть, как будто…
Он запнулся, умолк и принялся растирать виски.
— Как будто — что? — нетерпеливо спросила Айса.
Она смотрела на Мелифаро — не то чтобы с настоящим сочувствием, скорее с интересом. Но по крайней мере, без былой неприязни. Как на живого человека, а не просто досадное препятствие, возникшее на её пути. Всегда подозревал, что неконтролируемое буйство — кратчайший путь к девичьему сердцу.
— Как будто я сошёл с ума, — наконец ответил Мелифаро. — Ненадолго, всего на пару секунд. И безумцу, которым я стал, примерещилось, что эта грешная — как её? — ишка мой заклятый враг. И не только мой. Всеобщий. Надо срочно её уничтожить, тогда отлично заживём.
— Ну надо же, — удивилась Айса. — Карвену тоже не понравилось; правда, не настолько, чтобы кидаться. Вполне мог держать её в руках. А я вообще ничего особенного не почувствовала, когда её взяла.
Я думал, от такого сильного удара горемычная ишка разлетелась на мелкие куски, но от нее просто отвалилась задняя сторона. Дека [40] , или как она там правильно называется.
Всё равно плохо, конечно. Бедная Танита.
Я осторожно взял в руки обе половинки злосчастного инструмента. При ближайшем рассмотрении он оказался похож не столько на скрипку, сколько на крошечную гитару с несоразмерно большим резонаторным отверстием. Ничего особенного я так и не почувствовал — кроме естественного в такой ситуации огорчения. Сказал:
— Надеюсь, её можно как-нибудь починить.
— С меня оплата ремонта, — пообещал Мелифаро. — И хоть целая дюжина новых. И любая другая компенсация, какую захочет хозяйка.
— Спорю на что угодно, в итоге отделаетесь бутылкой дешёвого вина, — усмехнулась Айса. — Да и то после долгих уговоров. Наша Танита — великая мастерица упускать выгоду. Даже если оставить её на сутки в пещере, набитой сокровищами, выйдет оттуда с пустыми руками и голой задницей, как была.
— Голая задница — не самое страшное, что может случиться с человеком, — сказал я. — А отсутствие хватательного рефлекса — скорее достоинство, чем порок. Надо же, я думал, вы дружите.
— Мало ли, кто с кем когда-то дружил, — пожала плечами Айса. — Всё меняется: и люди, и обстоятельства. И в какой-то момент оказывается…
— Слушай, а это что? — спросил Мелифаро, всё это время виновато взиравший на дело своих рук. — Никогда не думал, что внутри музыкальных инструментов бывает такая начинка. Был уверен, для извлечения звука нужна пустота.
Лично я, в отличие от него, до сих пор был твёрдо уверен только в одном — что не имею ни малейшего представления об устройстве здешних музыкальных инструментов. Никогда об этом не задумывался и ни с кем не обсуждал, поэтому был заранее готов к любому варианту, включая толпу крошечных человечков, обученных мелодично верещать по команде музыканта. А тут просто какой-то шар размером с детский кулак. Тёмный, блестящий, довольно неровный, как будто вручную вылепленный из пластилина. Он был прикреплён к внутренней стороне верхней деки — намертво, судя по тому, что не отвалился от такого сильного удара.
— Какая-нибудь уандукская магия для улучшения звука? — предположил я.
— Ну вот разве что, — неуверенно согласился Мелифаро и осторожно потрогал тёмный шар пальцем.
Лицо его тут же снова исказилось от ярости, но он взял себя в руки и интеллигентно, не повышая голоса сказал:
— Редкостная, исключительная дрянь.
— Да ладно вам, — неожиданно вмешалась Айса. — Почему сразу дрянь? Просто смерть. Причём даже не ваша, а чужая. Вернее, чужие. Их в этом комке пять штук.
— Что?!
Я ушам своим не поверил. Но, судя по моим ощущениям, сейчас она, похоже, не врала.