Еще более заинтригованный, Жослин впустил Онезима в дом и проводил его в классную комнату. На звуки их голосов пришла Лора.
— Что случилось? Какая-то проблема? Добрый день, Онезим!
— Здравствуйте, мадам. Да, у нас большая проблема.
Его не смущало присутствие хозяйки дома. Обе — Иветта и Лора — обладали сильными характерами, и он привык, что им управляют.
— Вы выглядите очень взволнованным, — заметила она.
— Да, мой бедный друг, мы вас слушаем и, если можем вам чем-то помочь, обязательно это сделаем, — добавил Жослин.
— Это касается моей сестры Шарлотты, — мрачным голосом произнес он. — Иветта отправила к ней Ламбера за мукой, чтобы напечь блинов к завтраку. Но мой сын кое-что обнаружил. Шарлотта нас всех одурачила. Она беременна. Парнишка все хорошо слышал, она говорила, что ребенок должен родиться этим летом.
Для Лоры это было настоящим ударом. Побледнев, она схватила за руку своего мужа, застывшего с открытым ртом.
— Этого не может быть, — заявил Жослин.
— Онезим не пришел бы сюда, если бы Ламбер солгал, Жосс! Господи, я должна была внимательнее за ней следить! Мне тоже казалось странным, что она живет так уединенно и отказывается от наших приглашений. Оказывается, она влюбилась! Какая же я идиотка! Я ничего не видела, ни о чем не догадывалась.
Онезим бросил обеспокоенный взгляд на дверь, чтобы убедиться, что она плотно закрыта. Теперь ему предстояло сказать самое неприятное, но Лора продолжала говорить, разгневанная, дрожащая от негодования:
— Вот несносная девчонка! Боже мой, когда Эрмина об этом узнает, она очень расстроится! У нас есть только один выход — срочно выдать ее замуж за виновника.
— Успокойся, Лора, — сказал Жослин. — В конце концов, не такая уж это трагедия. Шарлотте двадцать три года. Она поступила плохо, но, когда она выйдет замуж, все уладится. Надеюсь, этот мужчина исправит свою ошибку. А если нет, я сам им займусь!
— Мы не можем выдать ее замуж, — наконец произнес Онезим, лицо которого стало пунцовым. — Настоящая проблема в другом: отец ребенка немец, наверняка беглый военнопленный, который случайно сюда забрел. Ламбер не мог такого выдумать. Моя сестра говорила этому типу: «Я не хочу, чтобы ты возвращался в лагерь, и мне плевать, что ты немец».
Лора прислонилась к стене, не веря своим ушам. Жослин почесал бороду. Он всем сердцем надеялся, что ему снится кошмар и что он сейчас проснется.
— Что делать, Жосс? — тихо спросила Лора. — Нацист здесь, в Валь-Жальбере, так близко от детей… И Шарлотта его укрывает. Я не могу в это поверить. Я сейчас же отправлюсь к ней, и ты тоже. Следует сдать этого человека конной полиции.
— Да, конечно, — согласился ее муж. — Он обманул ее, использовал, возможно, даже угрожал.
Тогда Онезим передал им предостережение Иветты. Несмотря на вину Шарлотты, нельзя было допустить, чтобы ее отправили в тюрьму за пособничество врагу. Супруги вынуждены были согласиться, удрученные этим новым ударом судьбы. Они принялись обсуждать, как поступить, чтобы не пострадала девушка.
— Если она влюбилась в этого солдата, — предположила Лора, — она в любом случае будет переживать. — Я отправлю ее в монастырь или в какое-нибудь другое религиозное учреждение, чтобы она родила своего ребенка в нормальных условиях. Но видеть я ее больше не хочу!
— Нужно удалить ее от дома на время, пока будут арестовывать немца, — сказал Жослин. — Вряд ли у него есть оружие. Мы как следует вразумим его и отведем к начальнику полиции Роберваля, не уточняя, что он жил у человека, близкого нашей семье.
Это успокоило Онезима. Он бы с удовольствием выпил рюмочку настойки, которая у Мирей получалась гораздо лучше, чем у него, но не осмелился попросить об этом.
— Когда начнем? — спросил он. — Главное, чтобы моя сестра ничего не заподозрила, иначе они сбегут или этот бош исчезнет.
— Все будет как обычно, — решила Лора. — Сегодня вечером я отправлю к ней Мукки. Он передаст ей, что я жду ее завтра утром как можно раньше, чтобы собрать посылки для Красного Креста. Она не сможет мне отказать… Господи, Жосс, я поняла, что именно поэтому она не хотела ехать в Монреаль за маслом святого Иосифа! Как это отвратительно!
— Согласен, это некрасиво с ее стороны. Итак, будем следовать нашему плану. Онезим, как только моя жена отвлечет Шарлотту, я приду к вам. Нужно будет поставить ваш грузовик возле «маленького рая», чтобы никто нас не видел. Если мэр что-нибудь узнает, будет скандал.
— Черт! У меня все внутри переворачивается, как только подумаю, что они будут вместе еще целую ночь, — вздохнул Онезим. — Но у нас нет выбора.
Подавленные, они еще несколько минут разговаривали шепотом, из страха быть услышанными. Но тайна все равно уже была раскрыта. Мукки играл на втором этаже с Луи, а близняшки с Акали вышивали салфетки по инициативе Мадлен. Лишь Киона была вольна бегать, где ей хочется, так как Жослин запретил домочадцам досаждать девочке.
Этим утром она оседлала Базиля, сожалея, что с ней нет Алисии, которая ей очень понравилась. На улице было так красиво, что дочь Талы не могла усидеть в четырех стенах.
Наслаждаясь ярким солнышком и звенящей капелью, падающей с крыш, Киона поднялась по улице Сен-Жорж, затем спустилась по ней галопом. В такие моменты она возобновляла связь с душой своего народа монтанье, разбросанного по резервациям.
Полностью отдаваясь своей радости, она пересекла заброшенные поля и вернулась к дому Шарденов. Как и каждый раз, когда ездила на Базиле, Киона расседлала его, почистила щеткой и погладила, не забыв дать воды и сена. И это случилось. В каком-то ослепляющем тумане ей пришло видение, без всякого предварительного недомогания, головокружения или ощущения холода: Лора и Жослин были в классной комнате с Онезимом. Нескольких пугающих слов, раздавшихся в ее голове, хватило, чтобы понять размеры бедствия.
Киона помчалась к «маленькому раю», решив не прибегать к билокации. Это было слишком утомительно, и, если бы отец обнаружил ее без сознания, ситуация еще больше усложнилась бы.
Запыхавшись, она постучала в дверь.
— Впусти меня, Шарлотта, — сказала она. — Скорее!
Девушка открыла, недовольная, что ее побеспокоили. Но, увидев лицо девочки, тут же встревожилась.
— Входи, но я не могу с тобой долго разговаривать. У меня много работы.
— Шарлотта, вам нужно срочно уезжать, обоим! Твой брат все знает о Людвиге и ребенке, я тоже это знала. Они придут сюда завтра утром, мой отец и Онезим. Прошу тебя, спасайтесь! Идите к бабушке Одине, на север от дома Тошана, по тропинке. Скажи ей, что ты пришла от Кионы, что тебе нужна ее помощь. К тому же она хорошая акушерка… Поторопись, Шарлотта! Вы с Людвигом имеете право на счастье. Ты ведь сделаешь это, скажи? Пообещай мне!
На лице девочки, едва сдерживавшей слезы от волнения и тревоги, читалась суровая решимость. Охваченная паникой, оглушенная известием, Шарлотта Лапуэнт дала обещание, инстинктивно положив руку на свой слегка округлившийся живот, словно пытаясь защитить ребенка.