Киона, в своем индейском одеянии, сразу же бросилась к отцу. Жослин поднял ее на руки и расцеловал.
— Папа, — с радостным смехом сказала она. — Я хорошо себя вела, у меня отличные оценки по всем предметам, и я слушаюсь Мину!
— Я горжусь тобой, доченька! С каждым днем все больше и больше!
Шарлотта тоже присутствовала при этой встрече. Ее пышную грудь обтягивал пуловер из тонкой шерсти, осиную талию подчеркивал ремешок, а широкая юбка из коричневого сукна открывала икры в шелковых чулках.
— Ты само очарование! — сказал Жослин, окидывая ее взглядом с головы до ног. — Ты просто вся светишься, Шарлотта!
— Спасибо за комплимент, папа Жосс!
Она робко поцеловала его в щеку. Акали держалась в стороне из скромности, а также чтобы в очередной раз полюбоваться красотой большой гостиной, которой она никак не могла насытиться. Мадлен только что сказала ей на ушко, что очень скоро Лора попросит своего соседа Онезима Лапуэнта срубить в лесу елку.
— Ты увидишь, как это будет красиво! У мадам Лоры есть две коробки с блестящими украшениями и серебристыми гирляндами. Она также развешивает на рождественской елке маленькие разноцветные лампочки.
Предвкушение такого чуда погружало в мечтательность бывшую маленькую пансионерку. Она каждый вечер благодарила Бога, которому поклонялась Мадлен и которого теперь она сама обожала.
— Вот чай, мадам, — сообщила Мирей, раскрасневшаяся от возбуждения. — И яблочный пирог, и оладьи! Я так рада, что вы вернулись, мадам! В доме слишком тихо без вас! Никто не отправлял меня на кухню… Мне было не по себе!
— О, Мирей, какие глупости ты иногда говоришь! — жеманно прыснула со смеху ее хозяйка. — Ты жалуешься на мои срывы настроения, но, когда я уезжаю, тебе тоже не нравится.
Несмотря на это замечание, Лора с экономкой обменялись понимающими взглядами.
— А где мадемуазель Андреа? — спросил Жослин, устроившийся в своем кожаном кресле с Кионой на коленях.
— Мадемуазель Дамасс повела Мари Маруа домой, — поспешила ответить Мирей. — Так уже несколько дней. У бедняги Жозефа болит левая нога и спина. Он целую неделю никуда не выходит.
— Жосс, нужно будет его навестить. Ему, должно быть, совсем тоскливо! — воскликнула Лора. — Что ж, теперь, когда мы все в сборе, я хочу вам кое-что сказать. Успокойтесь, ничего серьезного. В поезде у меня было достаточно времени, чтобы обдумать встречу Рождества. Я испытала такое облегчение, когда смогла достать все, что хотела, у «Ганона и братьев»! Боже мой, даже в эти тяжелые времена в этом магазине есть все, о чем только можно мечтать! Мирей, у меня есть копченый лосось, белый сахарный песок и даже консервированная спаржа — дорогущий французский продукт. Ты снова сможешь продемонстрировать свой кулинарный талант, а дети помогут. Тебе известно, что в последнее время меня привлекает все английское? Я купила кекс, да, уже готовый кекс, ароматизированный специями, с добавлением сухофруктов, цукатов, вишни и изюма.
— До войны я тоже такое пекла, — оскорбилась Мирей.
— Не совсем такое. Этот кекс, который привозят из Лондона в жестяных коробках, нужно покрыть слоем марципана, и я сумела его раздобыть! После этого его заливают сахарной глазурью, которая готовится из яичных белков и сахарного песка. В итоге он становится похож на свежевыпавший снег и его украшают маленькими фигурками и сахарными жемчужинами. Вы увидите это завтра, дети! Я так счастлива, что смогу представить настоящий рождественский кекс своим гостям!
— Каким гостям, мама? — удивилась Эрмина. — Нас и без того много! Двенадцать человек вместе с Мирей и детьми…
— О, я смотрю, ты снова со мной разговариваешь! Да это просто маленькое чудо, — насмешливо произнесла ее мать. — Ты больше не сердишься?
— Соблюдаю рождественское перемирие раньше срока, — с лукавой улыбкой ответила Эрмина. — Нужно же подать пример! Я вместо папы слушала радио и узнала, что ситуация в Европе продолжает ухудшаться. Во Франции немцы оккупировали свободную зону в прошлом месяце.
— Да, увы! — подтвердил Жослин. — Это не сулит ничего хорошего.
— Что такое свободная зона? — спросила Киона.
— Это очень сложно для ребенка твоего возраста, — ответил он. — Как тебе вкратце объяснить? Немцы захватили часть Франции, включая столицу Париж. Но, по договоренности с правительством Виши, возглавляемым маршалом Петеном, они оставили свободной одну зону, где все осталось так, как до войны. Там была линия границы, которая, полагаю, охранялась патрулями. А теперь вся страна оккупирована нашими врагами, немцами. Понимаешь?
— Кажется, да, папа, — ответила девочка, бросив взгляд в сторону Шарлотты, щеки которой порозовели.
— Больше ни слова о войне! — запротестовала Лора. — Что касается меня, то я почтила память наших дорогих усопших. Я ходила в собор Сен-Франсуа-Ксавье, зажгла четыре свечки за упокой нашей Бетти, покинувшей нас уже два года назад, Армана, Симона и Талы.
— Спасибо за мою тетю, мадам, — прошептала Мадлен.
Жослин сильнее прижал к себе Киону. Девочка растроганно ему улыбнулась.
— Ах, этот собор, какое красивое сооружение! — продолжала Лора. — Я восхищалась им в каждый свой приезд, но ни разу не заходила внутрь. Мы выбрали прекрасное время, правда, Жосс? Солнце уже садилось и золотило белые камни на фронтоне и его величественные скульптуры. Я ощутила себя совсем маленькой, любуясь двумя высокими колокольнями, вырисовывающимися на сиреневом небе.
— Мама, да ты стала поэтом! — с улыбкой воскликнула Эрмина.
— Смейся-смейся, вредная дочь! Можешь спросить у своего отца! При одном взгляде на этот собор я почти потеряла рассудок, а уж когда оказалась внутри… Я ощутила странное волнение, словно попала в действительно священное место, где божественное присутствие было очевидным. Свет казался сверхъестественным, витражи купола сияли, и все эти колонны нежно-желтого цвета тоже переливались. Кто-то играл на органе, и это было потрясающе! Ах, моя дорогая, если бы однажды ты смогла там спеть, как было бы чудесно! Я поговорила о тебе со священником, которого мы с Жоссом встретили. Исключительно образованный мужчина! Он прочел нам настоящую лекцию по истории.
— Без которой я бы прекрасно обошелся, — проворчал Жослин. — У меня болели ноги, и мне не терпелось вернуться в отель.
— Ты ничего не понимаешь, Жосс, — сказала Лора раздраженно, подкатив глаза. — Это было очень интересно, и детям пошло бы на пользу. Я узнала, что первый собор, построенный в 1878 году, сгорел в 1912-м. Второй, сооруженный на том же месте и торжественно открытый в 1915 году, также сгорел четыре года спустя. Слава богу, нынешнее здание собора, законченное в 20-х годах, не было разрушено огнем. Этот священник также говорил о стиле. Жосс, ты не помнишь, какой это архитектурный стиль?
— Помесь романского стиля и итальянского Возрождения — нечто очень классическое, — ответил тот без энтузиазма.