Она просто не могла не ответить ему с той же страстью. В этот поцелуй они вложили все свое отчаянье прошлой разлуки, всю неуверенность, страх и последовавшее облегчение от того, что они оба живы и снова рядом.
С каждой секундой ее покидали силы, пока наконец Анжелика не ощутила себя слабой и беспомощной, словно увядший цветок. Ей не хотелось отрываться от Пьера, но веселые вопли и свист стоявших на берегу вернули их к действительности.
Краешком глаза Анжелика заметила, что молодой индеец равнодушно наблюдает за ними из каноэ. Она ахнула и отстранилась от губ Пьера.
– Ты жив, – сказала она, так и не сумев в полной мере осмыслить происходящее.
– Я не мог умереть. – Пьер ответил такой улыбкой, что сердце Анжелики сбилось на бешеный ритм. – Не мог, не поцеловав тебя еще раз.
Она и сама не сумела сдержать улыбки.
– Ох, Пьер! Я думала, ты погиб.
– И оставил тебя, ma chérie? – он поцеловал ее в кончик носа. – Ни за что.
Она позволила своим пальцам скользнуть по его щекам и подбородку.
– Но как ты выжил в Черной Дыре? И как оказался здесь?
Он кивнул на молодого индейца, который выпрыгнул из каноэ и теперь тащил его к берегу вместе с все еще сидящим внутри Желтым Бобром.
– Мой брат Рыжий Лис пришел за мной.
Анжелика взглянула на гордо расправленную спину индейца.
– Твой брат?
– Его не зря называли Лисом.
Индеец впервые улыбнулся ей.
– Рыжий Лис взобрался по каменной стене форта, сломал замок на Черной Дыре и вытащил меня наружу.
– И часовые его не увидели? – Она вновь посмотрела на индейца, с которым провела в каноэ последние несколько дней.
Анжелика была счастлива от того, что ей не придется стать его женой, но в душе росло особое к нему уважение: он спас Пьеру жизнь.
– Большинство солдат слишком увлеклись празднованием победы над американской блокадой. Лейтенант Стили приходил ко мне в тот день поиздеваться, он видел, насколько я ослабел и понял, что я не смогу сбежать. Поэтому и не оставил стражи у Черной Дыры. – Пьер снова посмотрел на Рыжего Лиса. – Но он не знал, что мой брат вернулся на остров и что им движет решимость спасти мою жизнь, как я когда-то спас его собственную.
Анжелика испытала невероятное облегчение.
– Та ночь идеально подошла для побега. – Пьер зашагал по берегу, все еще неся ее на руках и явно не собираясь отпускать. – Я и сам не придумал бы лучшего плана.
– А затем ты отправил Рыжего Лиса спасти и меня?
Пьер кивнул, и в его глазах промелькнула злость.
– Я слышал, что Эбенезер назначил за тебя выкуп. Поэтому и отправил Рыжего Лиса со всей моей прибылью от продажи мехов.
– Так это ты за меня заплатил?
– Эбенезер не знает, откуда пришли деньги. Да, это я тебя выкупил.
Анжелика убрала с его лица непокорную прядь волос.
– Спасибо.
– Я просто не мог отдать тебя кому-то другому. Ты моя.
Он зарылся носом в копну ее волос и поцеловал в макушку.
Анжелика постаралась отмахнуться от тонкого голоска на краю сознания, который шептал, что она не принадлежит Пьеру, она все еще связана с Жаном.
– Ты мой герой.
– Да, я такой, – сказал, хвастливо подмигнув, Пьер.
Анжелика рассмеялась, ее переполняла благодарность Создателю за то, что Он пощадил Пьера и дал ей еще один шанс быть с ним рядом. Ей хотелось насладиться моментом и хоть ненадолго забыть обо всем остальном.
Пьер выбрался из воды на каменистый участок берега. Анжелика задергалась, пытаясь заставить себя отпустить, но Пьер не поддался.
– Не пущу, – сказал он, жарко выдохнув ей в висок. – Никогда больше не отпущу.
Она снова рассмеялась:
– Я не против.
Его руки, его улыбка, его сила, которая окружала Анжелику, как теплые солнечные лучи, – она хотела раствориться в ощущениях.
Пьер нежно поцеловал ее в лоб, задержал губы на ее коже, и Анжелике опять захотелось, чтобы он склонился чуть ниже и вновь поцеловал ее с прежней страстью.
– Буржуа нужно время, чтобы побыть наедине с девушкой, – рассмеялся рядом один из вояжеров. – Кажется, нам пора собираться и уплывать, чтобы не смущать нашего буржуа.
От хохота и комментариев других вояжеров у Анжелики запылали уши. На этот раз она сумела вывернуться из рук Пьера и заставить себя отпустить. Как только ее ноги коснулись земли, Анжелика опустила горящее лицо, притворяясь, что разглаживает юбку.
Пьер обернулся к друзьям и вступил в веселую перепалку, отвечая на их беззлобные насмешки и дразня их в ответ.
Анжелика выпрямилась и тут же ахнула от того, что увидела.
Спина Пьера была исполосована сотнями красных рубцов, и некоторые из них, там, где плеть сорвала кожу, затянулись глубокими шрамами.
Дрожащими пальцами она потянулась к нему и погладила обезображенную плоть. Пьер напрягся и медленно обернулся. Веселость исчезла, сменившись предельной серьезностью, – признанием того, что он побывал на грани смерти.
– Как ты это вынес? – шепнула она, дрожа от одной мысли о пережитой им боли.
– Я живучий, – ответил он с мягкой улыбкой. – И я заслужил наказание. За то, что играл на обе стороны и обманывал всех.
Он подхватил с ближайшего валуна свою рубашку, оставленную на просушку, и торопливо надел, словно стараясь быстрее спрятать свою искалеченную спину.
– Не волнуйся, – поддразнила она, – ты все равно остаешься красавцем.
Пьер замер, так и не натянув рубашку до конца, а затем усмехнулся и согнул руки, демонстрируя ей свои мускулы.
Рыжий Лис смерил Пьера укоризненным взглядом.
– У него голова, как у лося. Не делай ее еще больше.
– За это я Пьеру и нравлюсь, – улыбнулась ему Анжелика. – Я знаю, чем нужно кормить его ненасытную гордость.
Рыжий Лис не ответил на улыбку. Он сузил глаза на Пьера, который все же натянул рубашку как следует и тут же обнял Анжелику за талию, привлекая к себе.
– Признай, – сказал он Рыжему Лису. – Она идеально мне подходит.
Тон был шутливым, но по глазам Пьера ей стало ясно, что он серьезен и ждет ответа, внимательно глядя на Рыжего Лиса.
Солнечные блики играли на черной полоске волос и теле индейца, которое он постоянно смазывал жиром. Его лицо было серьезным, а взгляд пронзительным, и Анжелике с трудом удалось подавить желание укрыться у Пьера за спиной.
Индеец повернулся к каноэ, вынул оттуда мешок с пожитками Анжелики и протянул ей, кивнув.