Оказывается, корона служила чем-то вроде ключа, позволяющего усидеть на императорском престоле. Надел корону – сел на трон – короновал священник – стал Императором. И только так.
Откуда пошли такие правила – никто не знал. Из глубины веков, само собой. В Империи много чего осталось от предков – иногда мудрого, иногда невероятно глупого, такого, например, как запрет разжигать костер и жарить мясо в храме Создателя, или же запрет беременным женщинам скакать галопом по улицам столицы, сидя в седле лошади по-мужски.
Как сказал Атрап: «Интересно было бы посмотреть на того придурка, который жарил мясо на костре, разведенном в храме Создателя, а еще пуще – на идиотку с животом до носа, которая мчится по улицам столицы верхом, нахлестывая свою безумную лошадь! Это надо быть настолько ненормальными, что такое странно даже для столичных жителей, отличающихся особо безумным нравом, время от времени подталкивающим этих людей к беспорядкам и смуте».
И о короне, и о коронации ему рассказал Атрап – само собой, под строжайшим секретом. Эти сведения были не для простого народа.
А еще он сказал, что когда Адрус убьет Императора, все Псы лишатся своей привязанности к Империи, до тех пор, пока не будет избран новый Император – и все повторится заново. После коронации Псы будут служить новому императору так же, как служили прежнему.
Что-то в словах настоятеля Зверенышу не нравилось. Он долго думал над услышанным и, в конце концов, пришел к выводу – все не так просто. Неужели все телохранители, все Псы будут спокойно стоять на месте после того, как он убьет Венценосного? Да, связь должна распасться, но как бойцы, нацеленные на поклонение своему живому божеству, отреагируют на его смерть? Атрап на вопрос Адруса сказал, что они, конечно, попытаются убить убийцу, но стоит выйти из их видимости, тот станет им неинтересен. Сомнительное утверждение. Но ничего не остается, кроме как поверить…
Адрус приходил к Атрапу каждый седьмой день, регулярно, не пропуская ни одного дня. В принципе – куда еще ему было идти? Что делать? Спать, как его соратники, валявшиеся на кроватях и храпевшие, как ездовые лошади?
Нет, задача Звереныша была совсем другой. И он не мог себе позволить тупое безделье. Настоятель давал информацию, и она была очень ценна. Потому каждый седьмой день он шел в храм. Под ухмылки «товарищей», которых удивляла такая истовая набожность.
Адрус уже знал многое из того, что хотел знать, – имя рабовладельца, организовавшего набег, имя воина, убившего отца и мать, имя его командира, надзирателей – всех, на кого должен был пасть гнев Звереныша. Всех, кто должен был умереть.
Имена ему дал Атрап. Настоятель, как оказалось, обладал многочисленными связями в столице, и не только в верхах, у вельмож – он знал многих купцов, торговцев, моряков и даже судебных следователей, расследующих уголовные и политические преступления.
Так шли дни, недели, месяцы, сливающиеся в одно целое, в поток, несущий Адруса-Звереныша вдаль, к его судьбе. И то, что она будет яркой и не очень длинной, – Адрус не сомневался.
Сегодня утром мастер объявил, что после обеда подмастерьев повезут в столицу, на тренировку. Какую тренировку – он не сказал, и по взгляду было видно – спрашивать себе дороже. Придет время – сам все расскажет. Так что никто на этот счет особенно не переживал. Научились не задавать лишних вопросов. Вернее, научили не задавать.
Предобеденная тренировка закончилась буднично, как и всегда – кого-то похвалили, кого-то поругали. Обычно ругали Саргуса и еще одного парня, которые никак не могли заставить свое тело двигаться с нужной скоростью и гибкостью, хвалили обычно Шороса и Лебеля, показывающих лучшие результаты.
Лучшие – если не считать Адруса. Но его Мангус обходил похвалой, невзлюбив с самого начала занятий. Впрочем – на любовь или нелюбовь Мастера смерти Зверенышу было плевать.
И он не сомневался, что когда-нибудь убьет Мангуса. Когда наберется сил, конечно.
Сейчас мастер был ему не по зубам. Мангус как-то продемонстрировал свои способности, легко разбросав всю кучу парней, которым приказал навалиться на себя всей толпой и попробовать сбить с ног. Не смогли. Впрочем – это было в самом начале обучения, и кроме того – Звереныш не брал тело под контроль, предоставив Адрусу заниматься всеми этими глупостями. Время Мангуса еще не пришло, так что пусть себе учит… на свою голову.
Прозвенел колокольчик к обеду, и подмастерья потянулись в столовую, сглатывая слюни и урча пустыми животами. Парни вначале удивлялись, почему они так много едят, но Мангус рассказал, что такой безумный аппетит у них потому, что подмастерья принимают колдовские зелья, ускоряющие процессы в организме. Бойцы, принявшие эти средства, быстрее двигаются, быстрее запоминают, быстрее наращивают силу и заживляют раны. Да, они платят за это своей жизненной энергией, но и ее восполняют колдовским зельем, другим – в котором есть все, чтобы восстановить запас сил.
Сегодня на обед были огромные куски мяса с овощами, густая бобовая похлебка и горячие лепешки со сладким вареньем. Мангус пояснил, что сладкое нужно для хорошей работы мозга, ведь если мозг не будет работать как следует, эффективность Мастера смерти будет гораздо ниже, а этого допускать нельзя. Мало владеть сотнями способов убийства людей, к объекту нужно незаметно подобраться, а после убийства так же незаметно исчезнуть, и для этого нужна умная голова, не такая, как у простого Пса, гордо разъезжающего на вороном коне.
Стоит заметить, что Мангус с неудовольствием и даже презрением отзывался о тех Псах, что не были Мастерами смерти. Причину этого Адрус выяснил случайно, когда мастер однажды проговорился, что Псы недолюбливают убийц вроде Мангуса, считая это занятие грязным и не достойным воина. Что, впрочем, довольно странно, если вспомнить, какому испытанию подвергаются все Щенки после Ритуала. И что человек, который раскромсал на части своего товарища, не должен задирать нос перед такими же, как он, только лишь потому, что они не разъезжают в красивой одежде на красивых конях, а выполняют волю Императора – тихо, без шума и помпы.
В этом Адрус был совершенно согласен с Мангусом, сам он считал Псов, и не только Псов, своими врагами, с которыми ему, возможно, когда-то придется вступить в бой.
Тот, кто за Императора, – против него, Адруса. Это ясно. Дружить с ними нельзя, только слегка приятельствовать, что-то вроде временного союза, пока не начнется то, что Адрус должен сделать.
Итак, по окончании обеда подмастерьев загрузили в два фургона, крытых плотной тканью, и повезли – неизвестно куда, неизвестно зачем. В сопровождающих был сам мастер Мангус и два его помощника – Хевер и Детрес, ничем не отличающиеся от своего командира, кроме возраста. Эти двое были немного моложе. А так – звери зверьми, работающие плетью не хуже, чем сам мастер, умеющий одним ударом располосовать кожу до самого мяса. И, кстати сказать, не позволявший лечить рану до конца дня. «Чтобы запомнили покрепче и больше так не поступали», – говорил Мангус, навесив на лицо свою обычную кривую ухмылку.