Снять их из мелкокалиберных винтовок, с помощью которых охотники банды хоть частично покрывали ее потребности в мясе – шума почти не будет. Но у Бурого был в рукаве и другой план.
– Лерусь, твой бенефис, – вожак подтолкнул вперед свою подругу, шлепнув заодно по заду.
Он сам иногда ее побаивался, настолько неадекватной была эта девка. По-хорошему, место ей было не в женской колонии, а в психушке закрытого типа. Первый раз она села, потому что выпустила кишки собутыльнику только за несвоевременный комплимент. Хотя какой можно сделать комплимент мужеподобной бабище с мышцами тяжелоатлетки? Тот невезунчик прожил еще лет пять, но до самой смерти ходил с баночкой-калосборником на боку. Право на УДО Лерка-Чума потеряла за то, что оставила сокамерницу без глаза – тоже за некстати сказанное слово.
Валерия принадлежала ему уже давно. Не будь его, другие урки отнеслись бы к кобле-лесбиянке плохо. И хотя Бурый только изредка снисходил до того, чтобы поставить ее на четыре кости и лично отпороть, другим не давал к ней подходить под страхом немедленной кастрации. Себе говорил при этом: это не из ревности, а просто чтоб уважения не теряли. Но это была не совсем правда. Хотя Бурый и предпочитал девок понежнее, чем-то эта, лошадь его зацепила. Бабы из пленниц сменяли одна другую, а с Валерией они продолжали встречаться стабильно. «Может, это любовь?», – думал он и сам глумливо ухмылялся.
Это была единственная из женщин, кого они взяли с собой на дело, и не зря… – Мужики, закурить найдется? – расслабленной походкой приблизилась она к двум часовым.
Голос у нее был приятный, почти ангельский. Лицо наполовину скрывал капюшон, который из-за погодных условий не вызывал вопросов. Одета она была так же, как одевались горожанки – джинсы, чистая спортивная куртка.
– Чего-то ты припозднилась, детка, – ветер донес до затаившегося Бурого голос первого. – Да и мы на службе вообще-то.
– Как тебя зовут, солнце? – это уже говорил второй, молодой. – Тебе оно надо – курить? Бросай, на лыжи вставай.
Соплежуи, подумал Бурый, и горожане в его глазах упали. Ни один даже не коснулся ремня автомата, не говоря уже о том, чтоб навести оружие на незнакомку. Были уверены, что они у себя в безопасном и мирном доме. Ошибка, за которую оба расплатятся. Рядом с лицом первого, немолодого мужика, появился огонек. Протягивая женщине зажигалку, он прикрывал огонек от ветра, так что обе руки были заняты. Второй доставал из пачки большую ценность – сигарету с фильтром. Бурый и сам забыл, когда курил нормальные.
Первый, как более опасный, получил пулю в лоб сразу. Хоть Валерия и сидела за поножовщину, но тоже стрелять умела – завалила, как кабанчика, выстрелив прямо от бедра. Дед натаскал их всех. Второй часовой успел испуганно отшатнуться. Оно и кстати – тут же получил две пули в туловище и свалился.
За время, пока продолжался спектакль, несколько метких стрелков вышли отвлеченным часовым во фланг и в тыл и сняли бы их, даже если бы у его подруги не получилось. Но Бурый знал, что та не подведет.
Она между тем уже деловито резала умирающего охотничьим ножом.
Бурый беззвучно пригрозил кулаком. Чертова маньячка, воздушный поцелуй ему послала. Он принял протянутую ею сигаретную пачку и спрятал в карман.
– Вы че, не знали, что курение убивает? – свистящим шепотом произнес он. – Идем дальше.
Пока все шло как по маслу. И не беда, что подземный ход нашли и засыпали экскаватором. Никаких мер после этого принято не было. Видимо, местные начальнички решили, что подкоп вырыт кем-то из тутошних деятелей для самовольных отлучек или мелкого воровства.
Тела были оттащены в ближайшую канаву и забросаны жухлыми листьями.
Какая-то заминка сзади…
Ага, уже разобрались. Какой-то старик, живущий на отшибе, заплатил жизнью за то, что имел туалет на улице. Задавили проволокой, потому что мог ненароком заметить крадущихся.
И вот перед ними возникла оштукатуренная стена склада. Именно здесь хранилась вся или почти вся еда Подгорного…
Анализируя этот день, Бурый как назло сразу понял, где они поступили неверно.
Все так хорошо начиналось и вдруг превратилось в пыль.
Они проиграли не в тот момент, когда их присутствие обнаружили. Бурый был к этому готов и знал, что это только вопрос времени.
Стоило им ликвидировать сторожа – на этот раз это сделал Дед, воспользовавшись струной от рояля («Приобщил к классической музыке», – бросил эстет в шляпе), как через минуту громко и протяжно завыла сирена. Вспыхнули до этого не горевшие фонари на улицах и лампы на фасадах трехэтажных зданий.
Спалились. Видеонаблюдение у них тут, что ли, или датчики?
– Рановато, – подумал вслух главарь. – Хотя ничего, в самый раз. Вперед!
И почти одновременно где-то далеко на юге, в другом районе поселка прогремел взрыв и началась стрельба. Это Волосатый вступил в дело. Молодец, сучонок. Может, оттянет на себя часть внимания.
Ворота были заперты на тяжеленный навесной замок, но ключ оказался в кармане покойного сторожа.
Через минуту они были уже внутри и потрошили мешки и коробки.
Еда. Единственная ценность, не подверженная инфляции.
В первом мешке был сахар. В первой коробке тушенка. Во второй сгущенка. Во втором мешке мука. В третьем опилки.
Опилки? Какого рожна здесь делают опилки?
Не говоря ни слова, Бурый вскочил и в несколько прыжков оказался на другом конце зала, разделенного перегородками на несколько помещений. Прошел вдоль стеллажей, наугад стянул со второй полки мешок из плотного непрозрачного полиэтилена… и распорол – с уханьем, словно взрезал брюхо врага.
Тут-то он и почувствовал запах. Запах поражения. Ладонь в перчатке без пальцев ушла в резко пахнущую субстанцию. Тут были даже не опилки, а компост.
Вслед за этим были вскрыты еще двадцать мешков и сорок коробок. И во всех были только опилки, песок, удобрение, цемент…
Бандит схватил за грудки стоявшего неподалеку и жавшегося к стенке Морозова. Узковатые черные глаза вожака сошлись на его переносице.
Тот видимо очень хотел перенестись на другой конец шарика, хоть в Антарктиду. Горожане с него сейчас тоже бы шкуру сняли, если бы все выведали. Лицо пошло пятнами, на лбу выступили бисерины пота.
– Где еда, чушкан помойный? – раздельно по слогам произнес главарь.
– Была… – сумел выговорить парень, потирая покатый лоб. Его глаза лихорадочно вращались, огромные, как у филина. – В натуре была. Отвечаю!
– В натуре – кум в прокуратуре, – пробормотал Бурый и, будто бы отвернувшись, не глядя, нажал на спуск. – И ты тоже… был.
Серегу бросило выстрелом на стену, труп повалился на распоротый мешок с удобрением. Даже с глушителем АПС имел хорошую убойную силу.
– Проотвечался.