– Не волнуйтесь, уважаемые, – громко и отчетливо прозвучал у него за спиной голос Кула. – Здесь вам никто не желает зла.
– Рад это слышать, – скосив на Провозвестника глаз, усмехнулся Кабонга.
– Однако вход в Храм с оружием воспрещен. Вы рискуете прогневать Бога…
Двери Храма с треском распахнулись. В зал с трассерами наперевес ворвались десантники. Раздалась команда:
– Всем разойтись в стороны!
– Эй! Мы здесь! – махнул рукой Кабонга.
Толпа зашевелилась, расползлась в стороны, и по образовавшемуся проходу к подиуму уверенным шагом двинулся инспектор Серегин, сопровождаемый лейтенантом Брасом и тремя десантниками. Двое других остались возле дверей.
Подойдя к Кабонге, инспектор протянул открытую ладонь, в которую десантник вложил видеокамеру.
Серегин посмотрел на распростертое на полу тело девушки, на зябко обхватившую себя за плечи Дану и перевел взгляд на Кула.
– Спускайтесь-ка к нам, – поманил он Провозвестника пальцем.
Кул послушно спрыгнул с подиума. Подойдя к инспектору, он смиренно склонил голову и скрестил руки в низу живота.
– Бенджамин Кул, вы арестованы, – объявил Серегин. – Вы обвиняетесь в использовании во время религиозных обрядов имитаций человеческих жертвоприношений, а также в насилии над психикой людей и незаконном применении мнемостимуляторов.
Кул в деланом изумлении вскинул брови и всплеснул руками.
– Целый букет! – едва ли не с восхищением воскликнул он. – А есть ли у вас доказательства, господин инспектор? Если вы думаете о пленке в видеокамере, которую передал вам ваш шпион, то на ней снято только то, как один из ваших коллег, – Кул указал подбородком на Кийска, – напал на мою прихожанку, едва не убив ее.
Лицо Серегина медленно, от шеи ко лбу, побагровело.
– Опять ваши штучки, Костакис, – гневно просипел он. – Что вы теперь устроили? Кто вам вообще позволил идти в Храм?
– А разве я должен был спрашивать у вас разрешение? С каких это пор я стал вашим подчиненным?
– Своим вмешательством вы сорвали мне операцию!
– Если бы не Костакис, одна из девушек была бы сейчас мертва, – сказал Кабонга.
– Но тогда бы у нас в руках было неопровержимое доказательство вины этого типа! – Серегин ткнул пальцем в сторону Кула.
– Их и так достаточно, – сказал Кабонга и отвернулся в сторону.
– Молитесь богу, рядовой, чтобы именно так и было!
– Инспектор, кончайте орать, – не выдержав, схватил Серегина за плечо Кийск. – Вот вам доказательство. – Он указал на все еще не пришедшую в себя сестру Галину. – Девушка по самые уши накачана мнемостимулятором, ей необходимо оказать помощь. Вам этого мало?
Инспектор сделал знак Шагалову. Тот опустился на колено рядом с лежавшей на полу девушкой и приложил к ее руке блок портативного анализатора.
– Все верно, – сообщил он через пару секунд. – Это, без сомнения, мнемостимулятор. Только вид его не поддается анализу, – должно быть, что-то совершенно новое.
Инспектор на глазах преобразился.
– Этого вполне достаточно для ареста, – радостно сообщил он Кулу.
– Остается только доказать, что мнемостимулятор дал ей я, – пожал плечами Кул.
– Докажем, Кул, – ласковым голосом пообещал ему Серегин. – Не настолько большая у вас колония, чтобы невозможно было докопаться до истины.
Инспектор достал из кармана розовый ремешок силовых наручников и с огромным удовольствием зафиксировал им запястья Кула.
– Девушку необходимо поместить в стационар, – закончив осмотр, обратился к инспектору Шагалов. – Возможно, у нее повреждены шейные позвонки.
– Если бы здесь еще был стационар, – недовольно буркнул Серегин.
– Я бы мог излечить больную за один день, – предложил свои услуги Кул.
– В этой колонии вы больше ничего не можете, Кул, – осадил его Серегин. – Лейтенант Брас, вызовете вездеход. Мы отправим пострадавшую на корабль.
– Но в таком случае второй вездеход останется без присмотра, – возразил Брас.
– Ну так пошлите за ним кого-нибудь.
– У нас не слишком много людей.
– Вполне достаточно для того, чтобы сделать то, что я сказал.
Решив не продолжать бессмысленный спор, Брас отстегнул от пояса рацию и связался с оставленным возле вездеходов Прошкиным.
– Осмотри еще и Дану, – попросил Кийск Шагалова.
– Что с ней?
– Наверное, просто эмоциональный шок. Но проверь, на всякий случай, кровь. Я видел, как Кул и ей что-то вколол.
Шагалов извлек руку Даны из-под балахона и приложил к ней анализатор.
– Ого, – удивленно произнес он и перевел взгляд со светового табло анализатора на лицо девушки. – У нее в крови высокий уровень содержания того же мнемостимулятора, что и у ее подруги. Однако ее нервная реакция не соответствует той, какая обычно регистрируется у тех, кто колется подобной дрянью, да и выглядит она вполне нормально. Никогда прежде не слышал о людях, на которых не действуют мнемостимуляторы.
Шагалов нажал на анализаторе кнопку, и рука Даны вздрогнула от легкого укола пневмоиглы, впрыснувшей под кожу лекарство.
– Все в порядке, – десантник нежно погладил ладонь девушки. – Это вас приободрит. Через пятнадцать минут будете чувствовать себя отлично.
Серегин тем временем забрался на подиум и, привлекая к себе общее внимание, громко захлопал в ладоши.
– Уважаемые господа, – начал он после того, как удостоверился, что все готовы внимать его словам. – Если кто-то еще не понял, что произошло, сообщаю: бывший управляющий вашей колонии Бенджамин Кул, известный вам так же под именем Провозвестника, арестован. Он обвиняется в совершении целого ряда серьезных преступлений. Руководство колонией временно переходит ко мне – инспектору Департамента колоний Станиславу Серегину. Если у кого-то есть какие-либо просьбы, вопросы или заявления, – я жду вас здесь завтра. А сейчас прошу всех организованно покинуть зал и разойтись по своим домам. Прошу соблюдать спокойствие и порядок. Надеюсь на ваше понимание и участие. Благодарю за внимание.
Спрыгнув с возвышения, инспектор подошел к Сато и тихо шепнул ему на ухо:
– Пойди к выходу и проследи, чтобы не выпускали посвященных, подпоясанных красными веревками.
Сато кивнул и, в обход заволновавшейся массы людей, начал пробираться к дверям вдоль стены.
Зал быстро пустел.
– Ну вот видите, лейтенант, – подошел Серегин к Брасу. – Все прошло просто великолепно.
– Надеюсь, что так, – ответил Брас.
– Вас что-то беспокоит, лейтенант?
– Вы собираетесь оставаться здесь до утра?