Рейган, однако, продолжал настаивать, и в конце концов Волкер согласился встретиться в здании Министерства финансов. Первая фраза президента за обедом в кабинете Дона Ригана стала одним из легендарных афоризмов Рейгана. Улыбнувшись, он кротко сказал Волкеру: «Извините за любопытство, но многие спрашивают, а зачем вообще нам нужна Федеральная резервная система?» Говорят, при этих словах Волкер открыл рот от изумления. Прошло некоторое время, прежде чем он собрался с мыслями и начал горячо отстаивать свое ведомство. По-видимому, его аргументы убедили Рейгана, который, демонстрируя дружелюбие, заявил, что в закон о Федеральной резервной системе должны быть внесены поправки. После этой встречи между двумя руководителями установились нормальные рабочие отношения. Рейган обеспечил Волкеру политическую поддержку, в которой тот нуждался. Как бы ни роптало население, президент твердо придерживался правила не критиковать деятельность ФРС. А когда в 1983 году срок полномочий Волкера истек, Рейган вновь назначил его на эту должность, хотя Волкер и принадлежал к Демократической партии.
В конце 1981 года Рейган попросил меня вплотную заняться серьезнейшей проблемой, которая зрела на протяжении многих лет: система социального обеспечения испытывала острый дефицит средств. Во времена никсоновской администрации, когда денег для нее было более чем достаточно, конгресс принял роковое решение об индексации размера пособий и пенсий с учетом инфляции. На фоне стремительного роста инфляции в 1970-е годы столь же стремительно увеличивались социальные выплаты. В итоге система социального обеспечения пришла в такое ужасное финансовое состояние, что для поддержания ее на плаву в 1983 году дополнительно требовалось $200 млрд. Долгосрочные перспективы выглядели еще более мрачно.
Во время предвыборной кампании Рейган избегал детального обсуждения вопросов социального обеспечения. Как только речь заходила об этом, он ограничивался общими обещаниями сохранить систему социальных гарантий. И неудивительно. Социальное обеспечение — запретная тема для американских политиков во время выборов. Нет ничего более взрывоопасного. чем реформы в социальной сфере. Под каким бы соусом они ни подавались, все понимали — в конечном счете любое решение повлечет за собой либо увеличение налогов, либо уменьшение социальных выплат для значительной части избирателей, либо и то и другое вместе.
Однако проблема действительно была серьезной, и лидеры обеих партий понимали, надо что-то делать, иначе очень скоро нечем будет платить 36 миллионам пожилых и нетрудоспособных американцев. Времени в запасе у нас оставалось очень мало. В проекте своего первого бюджета Рейган попытался было предложить сокращение расходов по программе социального обеспечения на $2,3 млрд, но это вызвало такую волну протеста, что он вынужден был отступить. Три месяца спустя президент вновь пошел в атаку, выдвинув проект реформы, которая предусматривала уменьшение социальных выплат на общую сумму $46 млрд в течение пяти лет. Однако все понимали, что реализация подобных проектов невозможна без компромисса между двумя партиями. Так появилась на свет комиссия Гринспена.
В большинстве случаев от комиссий большого толка нет. Но Джим Бейкер, организовавший данную структуру, был свято убежден, что заставить правительство работать все-таки можно. Созданная им комиссия стала блестящей иллюстрацией того, как нужно решать вопросы в Вашингтоне, В нее вошли представители обеих партий. Пятерых членов комиссии назначил Белый дом, еще пятерых — лидер большинства в сенате, а остальные пятеро были выдвинуты спикером палаты представителей. Практически каждый из избранников имел репутацию выдающегося деятеля в своей области. Среди них были такие парламентские тяжеловесы, как Боб Доул, возглавлявший Финансовый комитет сената, Пат Мойнихен, независимый сенатор от штата Нью-Йорк, Клод Пеппер, восьмидесятилетний конгрессмен из Флориды, славившийся своей прямотой и являвшийся культовой фигурой для америнанцев старшего поколения. В комиссию также вошел Лейн Киркленд, руководитель АФТ-КПП. впоследствии ставший моим близким другом, как и Александр Троубридж, глава Национальной ассоциации промышленников. Спикер палаты представителей Тип О'Нил выдвинул «главного демократа» — Боба Болла, который руководил Управлением социального страхования при Линдоне Джонсоне. Председателем комиссии президент назначил меня.
Не буду вдаваться в хитросплетения демографических и финансовых проблем, которые нам пришлось изучать, не буду описывать жаркие политические дебаты и слушания, продолжавшиеся более года, Я старался руководить комиссией в том ключе, о котором говорил Джим Бейкер, — нашей главной задачей был поиск компромисса, удовлетворяющего и республиканцев. и демократов. Чтобы добиться этого, мы решили придерживаться четырех основных принципов, Остановлюсь на них подробнее, поскольку впоследствии я ими пользовался в самых разных ситуациях.
Первый принцип состоял в том, чтобы максимально ограничить суть проблемы, В нашем случае это означало исключить из обсуждения вопрос о дальнейшем финансировании программы Medicare. Хотя формально Medicare входила в общую систему социального обеспечения, фактически она представляла собой отдельную, значительно более сложную проблему.
Попытавшись решить сразу обе проблемы, мы. скорее всего, не решили бы ни одной.
Второй принцип предусматривал, что все участники комиссии должны оперировать одними и теми же показателями. Как сказал позже Пат Мойнихен: «Каждый имеет право на собственное мнение, но не имеет права на собственные факты». Когда стало ясно, что угроза дефицита средств вполне реальна, члены комиссии сразу потеряли вкус к разглагольствованиям. Они вынуждены были согласиться с необходимостью сокращения пособий и/или повышения доходов. Сомнительные рассуждения о том, что систему социального обеспечения следует финансировать за счет общих доходов федерального бюджета, в корне пресек Пеппер, опасавшийся превращения социального обеспечения в благотворительность.
Третий принцип сформулировал Бейкер. Если мы действительно хотим достичь компромисса, заявил он. то в его поиске должны участвовать все заинтересованные лица. Таким образом, было решено постоянно держать в курсе нашей работы Рейгана и О'Нила. Боб Болл взялся информировать О'Нила, а мы с Бейкером сообщали о развитии событий президенту.
Наконец, четвертое правило гласило: если компромиссное решение найдено, то попытки любой из сторон изменить его должны решительно пресекаться. Впоследствии в одном из интервью я сказал по этому поводу: «Если из общего комплекса убрать ту или иную часть, то консенсус будет утрачен, и соглашение в целом начнет разваливаться».
Наш итоговый отчет был опубликован в январе 1 983 года. Когда пришло время выносить проект реформы на рассмотрение конгресса, мы с Биллом решили выступать плечом к плечу. Если вопрос задавал республиканец, на него отвечал я. Если же вопрос задавал демократ, ответ давал Билл. Собственно говоря, именно так мы и пытались работать, хотя сенаторы не всегда были готовы к конструктивному диалогу.
Несмотря на разнородный состав комиссии, нам удалось найти пути а взаимопониманию. Если такие люди, как Клод Пеппер и руководитель Национальной ассоциации промышленников, смогли договориться между собой, то только благодаря нашим попыткам равномерно распределить бремя проблем. Поправки к закону о социальном страховании, которые Рейган подписал в 1983 году, стали болезненными для всех. Работодателям пришлось платить более высокие отчисления с фонда заработной платы. Рабочие и служащие также столкнулись с ростом налогов, а для некоторых из них дата выхода на пенсию отодвинулась во времени. Пенсионеры вынуждены были смириться с отсрочкой индексации выплат. Кроме того, пенсии людей с достатком стали облагаться налогом. Но за счет всех этих непопулярных мер мы создали базу финансирования социальных гарантий на ближайшие 75 лет — стандартный период планирования для программ социального обеспечения. В этой связи сенатор Мойкихен с присущим ему красноречием заявил: «Я глубоко убежден в том, что в выигрыше остались все. Мы выиграли оттого, что страна перестала видеть в системе социального обеспечения своего рода "письма счастья” и воспринимать ее как мошенничество».