Белый снег, отмечающий горизонт, в центре стал приобретать голубой оттенок. Дуротан услышал странный шум, очень похожий на ритмичное дыхание. Поднялся ветер, вождь орков задрожал и плотнее закутался в накидку, так как холод пронизывал насквозь. Он понюхал воздух.
– Соль, – произнес Кулзак.
– Мы уже близко, – сказал Дрек’Тар дрожащим от волнения голосом.
Волки насторожили уши, их черные влажные носы вдыхали странные ароматы, но они по-прежнему бежали вперед, повинуясь своим хозяевам. Казалось, снег менял плотность под их лапами. Дуротан озадаченно посмотрел вниз. Земля, смешанная со снегом, была не темно-бурой, а светло-коричневой. Он легко соскочил с волка и, взяв горсть почвы, просеял ее сквозь пальцы. Она была шершавой, как земляные орехи.
Он поднял взгляд. Другие молча смотрели на горизонт. Сначала Дуротан не мог понять, куда они смотрят. Он видел белый снег, белую землю…
…и голубую воду. Голубую воду, которая простиралась, сколько хватало глаз, во все стороны – кроме южной, позади отряда. Вода двигалась, издавая тихий, похожий на дыхание звук, который они уже слышали раньше, а теперь Дуротан его узнал. Он слышал более тихий вариант этого звука – плеск воды в озере. Должно быть, это огромное водное пространство и есть океан.
Огромные, плоские куски белого льда плавали на его поверхности. А за ними из океана торчала белая гора. Солнце уже спускалось вниз по дуге, но до заката еще оставалось время. Свет падал на ледяную гору под углом и отражался от нее слепящими лучами – Дуротан не мог прямо смотреть на нее. Даже от взгляда искоса перед его глазами заплясали пятна.
Он сразу же понял, что это такое.
Никто из орков не проронил ни слова. А потом Дрек’Тар поразил всех, соскользнув с Мудроуха и бросившись бежать, не разбирая дороги, к самой воде. Дуротан был в шоке, а шаман остановился на расстоянии вытянутой руки от края воды. Он поднял руку и, несмотря на слепоту, указал ею прямо на ледяную гору.
– Там, – произнес он. – Они ждут нас там. Они в опасности. Мы должны спешить!
Дуротан заговорил, очень мягко:
– Дрек’Тар, между нами и ними лежит широкое водное пространство. Вода слишком холодная, поэтому мы не сможем переплыть на другой берег, и у нас нет лодок. Как нам добраться туда?
Лицо Дрек’Тара при этих словах посерело. Его тело обмякло, он упал на колени, обхватив голову руками.
– Прошу тебя, – начал умолять он, – прошу тебя, Дух Воды, помоги нам, чтобы мы смогли помочь вам!
Ответом ему было лишь неумолимый, ритмичный плеск воды о берег.
«Этого не может быть, – подумал Дуротан. – Мы ехали так далеко, так много вынесли». Он в ярости стиснул кулаки и повернулся к Гейе, которая беспомощно смотрела на него. Зарка, Делгар и Кулзак молчали.
Дуротан запрокинул голову и взревел. Его рев разнесся в чистом воздухе, и в нем звучали искреннее горе, гнев и беспомощность. Когда же легкие вождя опустели, он набрал в грудь побольше морозного воздуха и закричал:
– Духи! Услышьте меня! Огонь, ты разрушил нашу деревню! Земля и Вода, вы поглотили наших соплеменников! Мы прошли через мертвую землю, которая обжигает, и дышали воздухом, которым почти невозможно дышать. Мы видим, как жизнь вокруг нас приходит в упадок, как редеют наши ряды. И, несмотря на это, несмотря на то, что вы с нами сделали, вы просили нас о помощи, и мы пришли. Так где же вы? ГДЕ ВЫ?!!
Последние слова повторило эхо, потом и оно стихло, остался только вой ветра. Дуротан обмяк и привалился к Острозубу. Подошедшая Гейя нежно прикоснулась к его плечу.
– Сын мой, – сказала она дрожащим голосом, – посмотри.
Дуротан оторвал лицо от теплой, жесткой, приятной шерсти волка и посмотрел на нее тусклыми глазами.
– Я вижу то же, что и раньше, – равнодушно ответил он. – Голубую воду, слишком холодную и глубокую. Ледяную гору, до которой нам не добраться. Обломки… – Тут он широко раскрыл глаза и, глядя на воду, шагнул прочь от Острозуба.
Огромные, плоские льдины пришли в движение. Они не просто покачивались на воде, а целенаправленно двигались к берегу, словно плоты из бревен, которыми управляет невидимая рука. Волосы встали дыбом на затылке вождя, когда он осознал, что так оно и было.
Духи послали им средство для переправы к ним.
Гейя улыбнулась сыну, взяла его под руку и повела, как в тумане, к береговой линии. Зарка описывала эту сцену Дрек’Тару, а тот широко улыбнулся, выпрямился во весь рост и поднял посох, салютуя Духам, которые все-таки не покинули орков.
Дуротан уставился на естественный плот. Набегающие слабые волны раскачивали льдину, и она тихо билась краем о берег, ожидая их. Орки переглянулись, пристыженные. Дуротан, их вождь, первым шагнул вперед. Он позвал к себе Острозуба, но волк не захотел идти. Он с тревогой смотрел на ледяное поле, прижав уши к голове и поскуливая.
Дуротан принял решение.
– Мне не хочется оставлять тебя здесь, но еще больше мне бы не понравилось, если бы ты запаниковал, и мы все свалились в воду, – сказал он. Другие волки тоже, кажется, были рады остаться на берегу. Кроме того, это дало бы им возможность поохотиться и добыть себе еду. Они не отойдут так далеко, чтобы не услышать зов, и быстро прибегут, когда вернутся всадники. Дуротан потрепал друга по холке и шагнул на льдину.
Она угрожающе закачалась, и он замер, ожидая, когда льдина успокоится. Потом протянул руку Гейе. Зарка и Кулзак взяли Дрек’Тара с двух сторон под руки и осторожно повели его. Последним шагнул на лед Делгар.
У них не было шестов, чтобы направлять «плот», да и никакой шест не достал бы до дна, но Дуротан не беспокоился. Он расслабил плечи и открыл свое сердце, когда льдина поплыла в том направлении, куда бежали волны, быстро уносясь по темной сини к сверкающей высокой горе, где находилась Обитель Духов.
Дуротану приходилось вытягивать шею по мере того, как бело-голубые вершины заполняли поле его зрения. Ничего подобного он никогда раньше не видел. Даже Гора-Предок, когда снега окутывали ее белым одеялом, не выглядела так. Дуротан гадал, действительно ли это настоящая гора, или все это священное место целиком высечено изо льда.
Плот медленно остановился, и Северные Волки спрыгнули на снег, с большой осторожностью, чтобы не перевернуть свое транспортное средство. В таком месте промокнуть было смерти подобно. Впереди и вверху виднелся вход в сердце ледяной горы. Снежные сугробы, каждый высотой в половину роста орка, отмечали ведущую к нему тропу. Дуротан не надеялся, что ему удастся увидеть то, что внутри, – в конце концов, в пещере должно быть темно, – но к своему удивлению он понял, что ошибся.
Тихий возглас, полный благоговения и почтения, невольно вырвался из его горла. Обитель Духов была раскрашена во все оттенки синего цвета, какие только мог вообразить Дуротан, а некоторых он и представить себе раньше не мог. Он также замечал слабые отблески других цветов и гадал, какая магия их зажгла. Это зрелище задевало какие-то струны в его душе, будто проникая до самых костей.