– Не смей, – прошипел Алестар, рывком двигаясь к Джиад. – Не смей…
– Еще как посмею. Их тоже кто-то ждет! Не думал об этом? У всех, чьей жизнью ты рискуешь, есть родные и любимые. Не хочешь посмотреть кому-нибудь из них в глаза и рассказать, как погубил их сына ради развлечения? Тогда давай сплаваем к вулкану. Только отпусти охрану, скотина бессердечная. У меня родных нет, по мне никто плакать не будет – вот я с тобой в догонялки и поиграю.
– Пре-кра-ти… – тихо сказал Алестар, на глазах делаясь прямо прозрачным от бледности. – Хватит…
Что-то давящее вдруг навалилось на Джиад, собственный голос пропал куда-то, и так же беззвучно открывали рты рыжий и охранники в странно потемневшей воде, искажающей очертания. Мелькнул хвост чьего-то салту – огромный рыбозверь в ужасе рванул в сторону, через котловину. Второй встал на хвост, извиваясь, и Джиад увидела, как кто-то из охранников вылетает из седла. Алестар выпрыгнул из седла сам, кинулся к Джиад, увернувшись от хвоста взбесившегося салту, и его зверь тут же рванул вслед за остальными.
– Вулкан проснулся! – закричал Дару, единственный оставшийся в седле. – Быстрее, принц, берите моего зверя, сажайте девушку – и в город.
– Это не вулкан! – в голосе Алестара прозвенело отчаяние, от которого Джиад словно окатили ледяной водой. – Вы разве не слышите? Это не вулкан, это ужас моря.
Джиад, не понимая, оглядела троих иреназе, медленно парящих в воде.
– Ужас моря? – переспросила она. – Что это?
Рыжий быстро глянул, разомкнул губы, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого посмотрел на Дару. Огромный иреназе опустил голову.
– Это смерть, – просто сказал Кари, подплывая ближе. – Прислушайтесь, госпожа.
Джиад вслушалась. Вода искажала звуки, но это был не совсем звук, а скорее дрожащая неслышная волна, идущая сразу со всех сторон. От нее в ушах звенело и чесалось, а в голове начали бить звонкие молоточки. Джиад потрясла головой, пытаясь сбросить наваждение, но пение, как назвал его рыжий, неумолимо накатывалось, пронизывая тело противной дрожью непонятного страха.
– Она еще может уплыть, – негромко сказал Дару, глядя на принца. – Люди чуют меньше, чем мы… Она успеет.
– Слышала? – стремительно развернулся к ней Алестар. – Плыви! Только не в город, а наверх.
Он поднял голову кверху, туда, откуда лились солнечные лучи, окрашивая воду в безмятежный аквамариновый цвет, и повторил:
– Плыви наверх и к суше. В город не успеешь. До земли не так уж далеко, с амулетом не утонешь. Быстрее!
– Что такое ужас моря? – упрямо повторила Джиад, не шевелясь.
Вместо ответа рыжий схватил ее за плечо, разворачивая к равнине. Джиад обомлела. По бескрайнему простору к подножью скалистой гряды катилась серебряная волна. Рыба всех видов и размеров плыла единой шевелящейся грудой, спасаясь от неизвестной опасности.
– Их зовут сиренами, – отчаянно выдохнул рыжий. – Они поют ужас и смерть. Без салту мы не успеем уйти ни в город, ни наверх…
Его лицо искривилось, рыжий со стоном поднял ладони, закрывая ими уши, и оба охранника, будто по команде, сделали то же. Кари закачался из стороны в сторону, согнулся, и его вырвало в воду.
– Уплывай! – отчаянно выкрикнул принц. – Они не будут разбираться, просто убьют тебя вместе с нами.
– Да кто они? – крикнула Джиад в ответ.
– Смерть, – с трудом проговорил Дару, затыкая пальцами уши. – Они отправляют перед собой ужас и бессилие, а потом плывут следом и подбирают добычу. Люди прыгают с кораблей в воду, услышав сирен, а мы… просто…
Не договорив, он упал на песок, сворачиваясь клубком и тут же разворачиваясь, извиваясь, как обычная рыба, вынутая из воды. Рядом с принцем хватал воду ртом Кари, его глаза закатились, а из ноздрей сочилась кровь.
– Уплывай, – бессильно повторил рыжий. – Дура двуногая… Наверху безопаснее… Греби к берегу, быстро, как сможешь…
Он держался лучше охранников, но трясся, словно в лихорадке. Внизу серебряная волна разбилась о подножье скалы, рыба беспорядочно металась, и вода словно кипела от мешанины тел. Пение нарастало. Джиад поморщилась от боли в голове, но еще хуже был непонятный страх, волнами слабости и тошноты прокатывающийся по телу.
– Да уплывай же! – выкрикнул рыжий, закусив губу до крови и тоже медленно, будто сопротивляясь, опустился на песок, бессильно расстелив по нему хвост. – Твари… подлые… Обидно…
Джиад огляделась вокруг, борясь с дурнотой. Сирены? Случалось ей слышать рассказы о прекрасных девах, заманивающих моряков на морское дно песней, которой невозможно противиться. От такой песни сбежать бы куда подальше, но, может, наверху она звучит по-иному?
Иреназе уже не трепыхались, раскинувшись на камнях и лишь слабо шевеля хвостами, из ноздрей и рта лежащего на спине принца тонкими струйками плыла красная муть.
Джиад глянула наверх. В уши непрерывным стоном лилась приближающаяся песня, и от нее хотелось бежать, спасаться, как перед этим кинулись прочь чуткие салту. Только вот текла смертельная песня со всех сторон, и сверху тоже… Джиад стиснула зубы, не позволяя себе поддаться страху. Бояться нечего. Здесь нет ни диких зверей, ни огня, ни яда в воде, ни врагов, способных убить… Сирены! Они скоро будут здесь.
Трое беспомощных иреназе – легкая добыча. Неизвестный враг все-таки нашел способ добраться до принца? Не сработали убийство на арене и Дыхание Бездны – послал каких-то тварей? Но ей-то какая разница? Если останется – умрет вместе с хвостатыми. А наверху – свобода! От рыжего проклятья, от надоевшей воды, от унижений и ненавистного ложа в комнате-тюрьме…
Перед глазами плыло, предупреждая: не уплывешь сейчас – потом уже не сможешь. Смерть приближается… Задыхаясь, Джиад попыталась оттолкнуться от камня, но тут же скорчилась, обхватив колени руками, как от удара под дых. Ужас накрыл тяжелой липкой массой, на глаза будто легла мутная пелена… С трудом разжав сцепленные руки, Джиад поднесла ладонь к лицу, беспощадно впилась зубами в ее тыльную сторону. Боль на несколько мгновений отрезвила сознание, и Джиад отчаянно прошептала:
– Помоги, Малкавис! Повелитель гроз, твоя жрица в беде!
Глубоко вдохнула и, словно наяву, услышала спокойный голос наставника:
– У клинка нет страха. У щита нет страха. Ты клинок и щит, чего ты можешь бояться?
– Я не щит, – простонала Джиад, невольно всхлипывая. – Я больше не страж!
– Ты всегда страж, – возразил бесплотный голос. – Стань щитом и клинком, если хочешь остаться собой.
– Щи… том… – дрожа, прошептала Джиад. – Чьим щитом… я могу…
Она сглотнула вязкую слюну, встряхнула головой, заставляя себя разогнуться, стиснула кулаки. Не уйти! Ей все равно не уйти, страх не даст, он превращает ее в обезумевшее животное, кружит, путает… Сирены туманят разум? Значит, разум ей не нужен! Ей… нужно… Ответ пришел ясно и резко, как входящее в плоть лезвие.