Еще полчаса ее тело жило и реагировало на прикосновения, не давая мне приблизиться. Изюмка весь извелся, глядя на змею, к которой я его не пускал. Наконец, улучив момент, я оттяпал гартогом уже изрядно поврежденную голову змеи, после чего она затихла навеки.
Когда разделывал и пластал на куски мясо, меня привлек непонятный шум за спиной. Ящер неведомым образом преодолевший два десятка шагов, с хрустом и чавканьем вгрызался в змеиную голову. Когда в разные стороны брызнула прозрачная жидкость, он с наслаждением принялся ее слизывать.
– Тут гора мяса, а ты обрезками питаться решил.
Ящер мои слова проигнорировал, излучая радость, как ребенок, урвавший конфетку перед обедом. Поджаренное мясо на вкус оказалось почти как курица, но со стойким привкусом рыбы и очень острым, будто натертое перцем. Обжигаясь, я вгрызался в местами подгоревший кусок и с голодухи успел умять четыре палочки змеиного шашлыка, прежде чем почувствовал, что наконец-то сыт.
Десять минут спустя я проклял тот час, когда решил наесться этой змеюкой. Во рту разгорелся настоящий пожар. Изжога была такая, что временами казалось, что я начну изрыгать огонь. Горела вся морда лица, уши и щеки. Кожа на теле пошла пятнами, лоб покрыла испарина, из глаз брызнули слезы, сопли потекли ручьем. Я уже хотел было выкинуть адское мясо, но потом передумал. Неизвестно еще, чем для меня обернется лягушатина. Может, вообще ласты склею, а это хоть и жжется, все как-то привычнее. Пропотел так, будто хряпнул водки с перцем, одно хорошо – симптомы простуды отступили. Ящеру мои мучения были неведомы, он с аппетитом пожирал как сырые куски, так и выпрашивал у меня поджаренные.
Солнце еще было высоко, когда я, закончив заготовку припасов, лежал на траве и переваривал то, что не смог упаковать. Если есть маленькими кусочками и запивать водой, то жгучее мясо было вполне ничего, и наверное если его завялить тонкими ломтиками к пиву-то совсем хорошо. Новых хищников я не боялся, вряд ли змея потерпела бы конкурента в своих угодьях. Ветер лениво шевелил макушки невысоких березок. По небу проплывали тяжелые тучи, грозившие вот-вот пролиться на землю дождем. Вдалеке послышался гул пролетающего вертолета.
Вертолет?!
Я подскочил, озираясь, ища в небе серую точку винтокрылой машины, но ее нигде не было. Гул тем временем приближался и уже Изюмка стал проявлять признаки беспокойства. Тут-то я их и увидел.
В просвете между деревьями на противоположном берегу болотца мелькнули тени. Еще пара секунд и я смог разобрать, кто это. Над гладью болота повисла в воздухе стрекоза. В голове услужливо всплыло – стрекоза хищная, агрессивная, обитает вблизи открытых водоемов. Опасность слабая, в стае средняя. Словно в подтверждение, следом за первой из подлеска вылетели еще три.
Я от удивления даже сделал шаг назад и мысленно проклял составителя энциклопедии, который не удосужился указать хотя бы примерных размеров этой твари. На меня, надсадно воя и дергаясь из стороны в сторону, летело насекомое размером с совковую лопату.
Не долетев метров десять, первая стрекоза замерла, выгнулась, задрав длинный хвост к небу, и резко свернула его вниз. С кончика сорвался комок слизи и шмякнулся у моих ног, едва не зацепив сапоги и заставив отпрыгнуть. Дракончик взвизгнул, подскочил и тут же с воем свалился обратно на землю. Это вывело меня из ступора. Схватив арбалет, я выстрелил в опасную тварь. С десяти шагов в мишень размером с арбуз попасть не трудно. Арбалет дернулся, и болт, нацеленный прямо между огромных фасеточных глаз, просвистел мимо.
– Какого?.. Насекомое чертово.
Снова заряжаю. Остальные стрекозы на подлете в точности повторили маневр своей товарки, одновременно вскинув хвосты вверх. Я схватил рюкзак и прикрылся им как щитом, заслоняя себя и дракошу, который свернулся клубком и мелко дрожал. Мгновение спустя в рюкзак смачно влепилось две зеленые сопли. Выглянув из-за импровизированного щита, я огляделся. Стрекозы разлетались полукругом, по ломаной траектории, замирая на мгновения на месте.
Поняв, что отсидеться в обороне не получится, я привалил дракончика рюкзаком и, подхватив гартог, бросился в сторону. Среагировав на движение, стрекозы взвились вверх и снова вскинули свои хвосты. Наудачу я выстрелил в ближайшую. Промах. Однако уже падая за кочку, я краем глаза заметил, что стрекоза даже не дернулась, пока не махнула хвостом. Значит, пара секунд у меня есть. Над головой пролетели комки слизи. Вскочив, я побежал вдоль леса, на ходу перезаряжая арбалет. Стрекозы постоянно были в поле моего зрения, к деревьям они не совались и высоко тоже не взлетали, так как над макушками уже дул сильный ветер. Уловка сработала, стрекозы не стали преследовать, сосредоточившись на обстреле издалека. Я завертелся, уклоняясь от летевших в мою сторону биологических снарядов. Первый, второй… третий скользнул по спине. Четвертая стрекоза с ярко-голубым телом встопорщила хвост, наводясь на меня…
Щелк. Тяжелый короткий болт сработал, как крупнокалиберная пуля. Тело стрекозы разорвало в клочья, одно из оторванных крыльев кружилось, сверкая всеми цветами радуги, и медленно падало вслед за ошметками.
Все же не стоило отвлекаться. Одна из стрекоз налетела со спины, как коршун. Едва не сбив меня с ног, она вцепилась мне в спину, стрекоча и щелкая. Я завопил в панике, огрел себя по спине арбалетом и завертелся волчком, стараясь отодрать от себя эту гадость. Было страшно, что сейчас она вцепится мне сзади в шею и отгрызет нафиг голову. Споткнувшись об упавший арбалет, я свалился на землю, крепко приложившись спиной. Сзади мерзко хрустнуло. Сердце ушло в пятки.
Я заорал еще сильнее и принялся кататься по земле, стараясь придавить эту бестию. Хруст сменился влажным чавканьем, и я вскочил на ноги. На траве осталось большое бурое пятно с кусочками хитина. Он, как скорлупа от разбитого яйца, торчал среди этого месива. Нашарив за спиной болтающийся снизу хвост, я с силой потянул за него, отрывая прицепившуюся стрекозу от доспеха. За ухом загудело, и я не раздумывая бросился на землю. Уже в падении налетевшая сзади стрекоза достала меня, огрев как следует своим хвостом по спине.
Я лихорадочно заозирался, ища, где обронил оружие и не летит ли еще кто. Гартог тускло поблескивал лезвием в трех шагах от меня. Над ним как назло зависла одна из стрекоз. Сорвавшись с места и вырвав заодно с корнями пару клочков мха, я швырнул их один за другим в пучеглазую гадину. Естественно, она без труда увернулась, но главного мне все же удалось добиться. Стрекоза взмыла вверх и вскинула угрожающе хвост. Я же прошмыгнул под ней, подхватил гартог и, петляя из стороны в сторону, рванул по широкой дуге, стараясь, чтобы обе оставшиеся стрекозы оказались передо мной. И только сейчас до меня дошло, что гартогом я против шустрых стрекоз много не навоюю, следовало срочно найти арбалет. Визг, полный отчаяния, отвлек меня от поисков. Одна из стрекоз как-то умудрилась разглядеть ящера и теперь кружила над ним, стараясь достать хвостом. Позабыв об арбалете я кинулся спасать раненого товарища. Размахивая гартогом во все стороны, мне удалось отогнать стрекозу от раненого Изюмки.
Отбиваться от насекомых, стоя на одном месте, стоило мне громадных усилий. Съеденное пару часов назад мясо напомнило о себе с новой силой. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Дыхание со свистом и хрипом вырывалось из горла. Снова стало невыносимо жарко. Махая гартогом уже без всякой надежды и матеря на чем свет стоит себя за прожорливость и этот мир за таких вот мутантов, я каким-то чудом ухитрился зацепить кончик стрекозиного крыла. Потеряв управление, она совершила в воздухе немыслимый пируэт и шлепнулась на землю кверху лапками. Взвыв дурным голосом, я подскочил к ней и принялся кромсать на части. Первым отлетел пульсирующий хвост, затем настал черед лап и крыльев. Стрекоза дергалась и изворачивалась, хоть и не так ловко, как в воздухе. Хитиновый панцирь треснул, обрызгав меня жижей бурого цвета. Разрубив напоследок пучеглазую голову и плюнув на останки насекомого, поддал их ногой. Я устало вздохнул и взъерошил мокрые от пота волосы, в ушах шумело, а в глазах двоилось.