Готовя свой праздничный обед, Чейт несколько переусердствовал. Еды на стол было выставлено больше, чем в состоянии съесть один человек. Поскольку Чейт временно находился на полном обеспечении у федеральных вооруженных сил, он не собирался экономить продукты и разогревать пищу по второму разу. Вместо этого он свалил все, что осталось недоеденным, в большую широкую плошку непонятного назначения, найденную в кладовке.
Выйдя к привязанному ящеру, Чейт убедился, что к индейке тот так и не притронулся.
– Странный ты какой-то, – озабоченно покачал головой Чейт. – По тому, сколько в тебе энергии, не скажешь, что ты больной. Может быть, ты киборг и питаешься от батареек? Или тебя, как Кролика, нужно чипсами из походного рациона кормить?
При упоминании о походном рационе ящер вскинул голову и едва ли не с мольбой посмотрел в глаза Чейту. В крестообразных зрачках его по-прежнему явственно читалась злость, но это была теперь уже голодная злость.
– Ну, не знаю даже, стоит ли тебе после индейки предлагать что-то другое. – Чейт в сомнении почесал небритую щеку. – Хотя, с другой стороны, почему бы и не попробовать.
Подойдя к окну, Чейт взял плошку с объедками, которую оставил на столе, и, поставив ее на землю, ногой подтолкнул к морде ящера.
Ящер глянул на Чейта с такой невыразимой словами злобой, что Чейт, хотя и не сомневался в прочности удерживающих зверя веревок, невольно сделал шаг назад.
– Похоже, эта еда тебе тоже не по вкусу, – негромко произнес он. – Прости, дорогой, но в таком случае я не знаю, чем тебя кормить. А отпустить тебя я смогу только после того, как генерал Баруздин снимет меня с боевого дежурства в этом домике. Так что не обессудь, но придется тебе какое-то время посидеть на диете.
Чейт взялся за палку, собираясь забрать у ящера плошку и выбросить объедки в утилизатор.
Но стоило ему только протянуть палку к плошке, как ящер быстро щелкнул челюстями и укоротил ее ровно на двадцать сантиметров. После этого, подцепив плошку когтями, он подгреб ее под себя, прикрыв сверху прямоугольной челюстью, и приглушенно зарычал, как собака, у которой пытаются отнять кость.
– Ну ты даешь, приятель! – удивленно покачал головой Чейт. – То воротишь нос от еды, то драться из-за нее готов. Да не собираюсь я отбирать у тебя эти объедки. Ешь на здоровье. У меня этого добра полная кладовка.
Рычание ящера сделалось громче и напряженнее.
– Все. – Быстро сообразив, что от него требуется, Чейт вскинул руки к плечам. – Оставляю тебя наедине с этой плошкой самых лучших в Галактике объедков.
Отвернувшись от ящера, он быстро зашагал в сторону крыльца.
Войдя в дом, Чейт тут же подкрался к открытому окну и осторожно в него выглянул.
Ящер с жадностью поедал остатки приготовленного Чейтом обеда. Но Чейт готов был поклясться, что при этом морда ящера выражала крайнюю степень брезгливого отвращения.
* * *
Ящер съел подчистую все, что было в предложенной ему плошке, и, готовя ужин, Чейт уже закладывал продукты в расчете на двоих.
Но на этот раз ящеру, чтобы получить свою долю, пришлось поработать.
У Чейта не было совершенно никакого опыта в дрессировке диких животных, но дело у него пошло на удивление неплохо.
Прежде всего он продемонстрировал ящеру тарелку, на которой лежали пять румяных котлет.
– Чтобы получить котлету, ты должен подать голос, – сообщил своему ученику Чейт.
Ящер тут же звучно рыкнул. Вышло это у него, конечно же, совершенно случайно, но тем не менее Чейт вознаградил его обещанной котлетой.
Котлета упала на землю. Ящер осторожно и аккуратно слизнул ее широким языком, после чего долго отплевывался от попавших в рот вместе с котлетой травинок и листьев.
Должно быть, есть пищу с земли ящеру не очень-то нравилось. Поэтому следующую котлету, брошенную Чейтом в ответ на рык, который не заставил себя долго ждать, он поймал на лету.
Точно таким же образом он проглотил и три остававшиеся у Чейта котлеты.
Похоже, что на этот раз и учитель, и ученик остались довольны достигнутыми успехами.
Вернувшись в дом, Чейт лег на кровать и включил телевизор. На грудь ему тут же вскочил Кролик и довольно захрюкал, как только Чейт почесал его кончиком пальца.
Переключая каналы, Чейт наткнулся на показ старого двухмерного варианта «Звездных войн». Этот фильм Чейт мог смотреть с любого места, потому что знал его наизусть. Кроме того, он любил именно старый вариант фильма, а не то, что с ним сделали недавно, переведя в третье измерение. Объемное изображение, бесспорно, было гораздо эффектнее плоскостного, но почему-то с появлением объема исчезало все наивное очарование старого фильма. И это касалось не только «Звездных войн», но и любого другого фильма, снятого до изобретения трехмерного кинематографа.
Чейт расслабился и приготовился получать удовольствие от просмотра фильма, но, по закону вселенской подлости, именно в этот момент за окном раздался недовольный рев привязанного к дереву ящера.
После того как рев повторился девять раз с интервалом в 10—12 секунд, Чейт вскочил на ноги и подбежал к окну.
– Чего тебе?! – упершись руками в подоконник, раздраженно крикнул он в сгущающуюся темноту.
Ящер посмотрел в его сторону и снова недовольно рыкнул.
На экране шла ожесточенная перестрелка между имперскими солдатами и значительно уступающими им в численности повстанцами. И звуки, издаваемые чем-то крайне возмущенным ящером, были при этом совершенно лишними.
– Утром поговорим. – Чейт решительно захлопнул окно и вернулся на кровать, чтобы с головой погрузиться в мир невообразимых приключений.
* * *
Утром у всех было хорошее настроение.
Чейт распахнул окно и приветливо поздоровался с ящером.
Тот рыкнул в ответ что-то не очень злобное.
Кролик радостно прыгал на столе, ожидая своей порции чипсов.
Приняв душ, Чейт насыпал чипсов Кролику и приготовил завтрак себе и ящеру.
Поскольку вчера тренировка ящера прошла весьма успешно, сегодня Чейт решил сделать еще один шаг вперед. В обмен на котлеты Чейт решил научить его отзываться на имя Шурик. И, что удивительно, у него это получилось. Ящер с первого же раза уяснил, что, услышав имя, которое дал ему Чейт, он должен присесть на задние лапы, взмахнуть передними в воздухе и радостно рыкнуть.
Чейт, и сам не ожидавший подобного успеха, начал быстро соображать, чему бы еще можно было научить Шурика. А кроме того, он начал обдумывать план, как бы после окончания работы на генерала Баруздина исхитриться и увезти Шурика с собой. Такого страшного, представляющего собой буквально живое воплощение первобытной злобы и дикости и одновременно удивительно послушного зверя, готового за пару котлет на задних лапах плясать, купят, не торгуясь, в любом цирке. А если еще и нескольким дополнительным трюкам его обучить…