Конечно, если она позвонит в редакцию и просто изменит голос, Любочка Крупенникова ее не опознает. Но сам Алик! Они знакомы тыщу лет, и ее могут выдать интонации. Значит, надо придумать какой-нибудь трюк. Очень кстати Мила вспомнила, как в детстве они с подружками басом разговаривали в стакан. Звук получался захватывающим. Захмелевшая Мила растерянно огляделась по сторонам. Отложить мероприятие до дому? А вдруг Алика укокошат прямо сейчас?
Чувство справедливости погнало Милу к небольшому застекленному магазинчику, выстроенному прямо возле выхода из метро.
— Простите, у вас есть граненый стакан? — важно спросила она у толстой нарумяненной продавщицы с обесцвеченными усами.
— Шутите, что ли? — ухмыльнулась та.
— Ну хорошо, а банка? — не отставала Мила. —Стеклянная?
— Вот, пожалуйста, банок миллион! — продавщица махнула рукой в направлении полок.
Здесь действительно стояли банки, в которых находились продукты — огурчики, баклажанная икра, кукуруза.
— Какую вам?
— С широким горлышком, — сообщила Мила, намертво вцепившись пальцами в край прилавка. — Чтобы я могла пролезть туда ртом.
— Зачем ртом? — опешила продавщица. — Возьмите вон пластмассовую ложку. Пять штук в упаковке, недорого. Так чего вы будете?
— Майонез, — сообщила Мила, приценившись к самой пузатой банке на полке. — Вон тот, с желтой крышечкой.
Продавщица молча пробила чек и падала Миле банку и пластмассовые ложки.. Мила схватила свои покупки и отправилась на улицу, к таксофонам. Выбрав самый крайний, она поставила на подвесную полочку майонез и принялась зубами вскрывать упаковку с ложками. Мысль вытряхнуть майонез в урну просто не пришла ей в голову. Спиртное в крови да еще оказавшиеся в наличии ложки ее дезориентировали.
Открутив у банки крышку, Мила отправила в рот первую порцию. Майонез был вкусным, но жирным. И если первая половина банки проскочила почти незаметно, то вторую желудок уже просто отторгал.
Мила сунула нос в полупустую банку и басом сказала:
— Эй, ты! Тебя хотят убить! Берегись!
Судя по всему, майонез все-таки мешал появиться эху, и нужного эффекта не получилось. Мила с отвращением принялась доедать остатки продукта, время от времени пробуя звук. Она отправляла ложку майонеза в рот, проглатывала ее, потом подносила банку к губам и страшным голосом говорила: «Ха-а!» Наконец банка опустела окончательно.
Сыто рыгнув, Мила подняла глаза и увидела, что возле таксофона толпятся люди, которые смотрят на нее с брезгливым интересом.
— Чего тебе? — нелюбезно спросила Мила, обращаясь к толстячку в шапке-пирожке, который стоял ближе всех.
— Мне позвонить, трусливо пояснил тот.
— Вот же хамы! — возмутилась Мила. — Обязательно надо звонить там, где я стою! Таксофонов — целый лес!
— Но работает только этот, — пятясь, пояснил мужчина.
— Сначала я, — жестом остановила его Мила.
Она достала из кошелька телефонную карту и долго пыталась скормить ее автомату. Наконец попала прямо в прорезь и с четвертой попытки набрала номер редакции.
— Вас слушают! «Возраст женщины»! — донесся до нее полный искусственной доброты голос Любочки.
— На! — сказала Мила, внезапно протягивая трубку мужчине в «пирожке». — Позови к телефону Альберта Николаевича. Быстрее закончим.
Тот послушно взял трубку и исполнил просьбу.
— Мне бы Альберта Николаевича, — взволнованно пискнул он.
— Умница, — похвалила его Мила, вырывая трубку обратно.
— Алло! — услышала она голос Алика Цимжанова.
Мила схватила банку и, поднеся ее к правой половине рта, страшным голосом сказала:
— Это предупреждение! Тебя хотят убить!
— Кто это? — рассердился далекий Алик.
— Доброжелатель.
— Что вам надо?!
— За тобой охотится убийца в колготках на голове, — замогильным тоном сообщила Мила. — Он хочет выстрелить в тебя из пистолета! Будь осторожным. Найми телохранителя. Ты все понял?
Неожиданно для себя она икнула прямо в банку, и со стороны показалось, что это всхлип или смех. Все в целом получилось довольно зловеще.
— Надо милицию позвать! — возмущенно сказала какая-то тетка, увешанная пакетами. — Это ведь телефонная хулиганка!
— Да я наоборот! — обиделась Мила. — Я предупредила хорошего человека!
— Угу, угу, — покивала головой тетка, показывая, что нисколечко не поверила. — Такие вот звонят по разным учреждениям и говорят, что там заложена бомба.
Оскорбленная до глубины души Мила отправилась к Ольге. Та встретила ее страшным воплем:
— А-а! Вот она! Видали?
— Что значит — видали? — пробормотала Мила, отставляя голову подальше, отчего у нее появился второй подбородок. — Чего ты на меня кричишь?
— Я все утро обрывала телефон — тебя нет. Тогда я позвонила частному детективу, которого мы вчера наняли. Он вскрыл балконную дверь, и оказалось, что ты испарилась! Хотя он клялся, что утром ты была не в состоянии не только ходить, но даже лежать по-человечески.
— Он судил по себе, — заметила Мила, нога об ногу сковыривая туфли. — Как ты думаешь, я могу понравиться богатому мужчине?
— В настоящий момент? — уточнила Ольга.
— Ну да, именно в настоящий.
— Безусловно, если он лишен обоняния, имеет сильные дефекты зрения и при этом раздавил свои очки.
— Боже! Боже! Что же тогда ему было от меня нужно?! — воскликнула Мила, отправляясь на кухню с воздетыми вверх руками.
Ольга побежала за ней, спрашивая на ходу:
— Кому нужно? Что ты опять натворила?
— Я ездила к Орехову за деньгами, но он ни шиша мне не дал! Сказал, что стреляли, конечно, в Алика, потому что я слишком ничтожное создание, чтобы меня убивать.
— Сволочь, — с чувством произнесла Ольга, судорожно щелкая зажигалкой.
— А потом на улице я встретила его нового инвестора. Он повел меня пить кофе. — Мила пристально поглядела на Ольгу и спросила:
—Как ты думаешь, зачем?
— Возможно, он тебя просто пожалел, — предположила та. — Вид у тебя, скажем прямо, не блестящий.
— Но он делал мне комплименты. Сбросил десяток лет, обаял, дал визитную карточку…
— Н-да, — пробормотала Ольга, еще раз критически оглядев пьяную сестру. — Тут и в самом деле что-то не то. Кстати, твой Орехов — умный мужчина. Что, если он прав и стреляли все-таки в Алика? Его тогда надо предупредить! Мы ведь с тобой думали об этом!