У Милы, как и у всех жильцов дома, был ключ от чердака, поэтому выбраться наружу, в сущности, ничего не стоило. «Спуститься по веревке с крыши пятиэтажного дома на балкон третьего этажа — разве это опасность? По сравнению с той, которой я подвергаюсь ежедневно?» — подумала Мила и пошла искать подходящую веревку.
Замок, на который обычно была заперта чердачная дверь, был кем-то сбит и валялся на полу. Сама дверь оказалась прикрыта неплотно: видимо, кому-то потребовалось срочно пробраться наверх и недостало ловкости подобрать ключ. «Хулиганы или?..» — подумала Мила, поправляя веревку, свисавшую с плеча.
Стараясь ничего не задеть, она в своих мягких матерчатых тапочках на шнурках пробралась через все препятствия и вылезла на крышу. Присела и только собралась внимательно оглядеться, как прямо рядом с собой услышала какую-то возню. Через секунду в поле ее зрения появилась невысокая женщина, которая усердно привязывала толстый крученый канат к металлическому кронштейну. Женщина пыхтела и отфыркивалась. Вероятно, ей было жарко. С огромным удивлением Мила отметила, что на незнакомке был модный горнолыжный костюм персикового цвета с белоснежной оторочкой и высокие белые кроссовки, украшенные фосфоресцирующими вставками.
Мила хотела спрятаться обратно, но неожиданно оступилась, и под ее ногой хрустнула доска. Женщина подскочила и, круто развернувшись, уставилась прямо на Милу.
— Привет! — сказала та, не представляя, чем обернется ночное знакомство на крыше дома. В принципе, она даже не удивилась бы, если бы незнакомка достала из-за пазухи какую-нибудь пушку и наставила на нее.
Однако та, кажется, пришла в такое же изумление, как и Мила.
— Э-э-э, здравствуйте, — ответила она после некоторого колебания. — Я вам чем-то мешаю?
— Что вы, что вы! — замахала руками Мила. — Я тут исключительно по делу. Вы, кажется, тоже?
— Да, вот… — залепетала незнакомка. — Муж собирается купить путевку на горнолыжный курорт, а я ужасно боюсь высоты. Хотела тайком от него потренироваться. — Она глупо хихикнула.
— А я ключ дома забыла, — радостно соврала Мила. — Одолжила у приятеля веревку. Придется лезть в квартиру через балкон. А вы куда — на крышу магазина?
— Нет, я, пожалуй, тоже на балкон, — обрадовалась незнакомка.
— Кстати, вас как зовут?
— Ася.
— Очень приятно, а меня Мила. Не хотите, чтобы я вас подстраховала? — любезно предложила она.
— Мне бы, главное, как-нибудь сползти с края крыши, — пожаловалась Ася — Там-то, под козырьком, наверное, будет легче.
— Да, тренировка должна получиться удачной!
Мила прикинула, что горнолыжница привязала свою веревку точно над балконом квартиры, которую снимал частный детектив. «Вероятно, ей нужен пятый или четвертый этаж», — подумала она.
— Знаете, я, пожалуй, воспользуюсь потом вашей веревкой, чтобы два раза не привязывать, вы не против?
— Нет-нет, конечно, я не против! — воскликнула Ася и попросила:
— Подержите меня за воротник!
Мила охотно выполнила просьбу и взяла одной рукой Асю за шиворот, а другой вцепилась в подвернувшуюся под руку металлическую скобу. Ася встала на четвереньки и, тихо пискнув, сползла вниз.
— Отпускайте! — потребовала она.
Мила отпустила и, вздохнув полной грудью, подняла голову вверх. Прямо перед собой она увидела большую желтую луну, испещренную еле заметными трещинками. Она была круглой, как мыльный пузырь, и лежала прямо на крыше соседнего дома. Внизу, на шоссе, натужно гудела ремонтная машина и суетились рабочие в оранжевых комбинезонах. Шум стоял изрядный, и можно было не бояться, что кто-то из жильцов различит на этом фоне другие, более близкие шумы.
— Когда спуститесь на свой балкон, дерните за веревку! — громким шепотом попросила Мила, свесив голову с крыши.
Горнолыжница рассчитала все точно. Веревка тянулась вниз таким образом, что балконы оставались от нее буквально в десяти сантиметрах справа. Не надо было прилагать особых усилий, чтобы оказаться там, где хочется. Через некоторое время Ася действительно подергала за веревку, показывая, что Мила может ею воспользоваться.
Мила еще раз проверила узлы, потому что горнолыжница выглядела мельче и тоньше, чем она, после чего повесила свой собственный канат на шею, поплевала на руки и проделала тот же самый трюк, что и Ася.
Она встала на четвереньки и, держась за веревку, стала пятиться назад. Несмотря на высоту, особого чувства страха она не испытывала — так, легкое волнение. Сползать вниз оказалось нетрудно. «Хорошо, что не надо будет подниматься обратно», — подумала Мила. Перед тем как выйти на дело, она открыла свою балконную дверь и рассчитывала именно через нее вернуться в квартиру. Балкон пятого этажа, балкон четвертого, а вот и ее цель.
Спустившись до нужного уровня, Мила с огромным удивлением обнаружила, что на «ее» балконе стоит горнолыжница Ася с удивленно выпученными глазами.
— Вы куда? — спросила она шепотом.
— Сюда, — тоже шепотом ответила Мила.
— Разве вы здесь живете? — в голосе Аси слышалось подозрение.
— Не живу, — согласилась Мила, перекидывая одну ногу через перила. — Но и вы здесь тоже не живете.
— Откуда вы знаете? — попыталась изобразить возмущение Ася.
— Оттуда, что я живу этажом ниже.
— Вот и полезайте туда.
— Не для этого я рисковала своей шеей.
— А для чего же?
— Мне надо подслушать, о чем там говорят, — подбородком показала Мила на балконную дверь квартиры Константина.
— Какое странное совладение. Мне тоже надо подслушать то же самое, — пробормотала Ася.
— Тогда давайте перестанем выяснять отношения и примемся за дело. Никто не останется внакладе. А если мы начнем ругаться, нас тут же разоблачат.
— Ладно, — неохотно согласилась та. — А вы уверены, что мы что-нибудь расслышим?
— Если вы перестанете трещать, то, безусловно, расслышим. Видите, форточка открыта. А занавески задернуты. Они нас не увидят.
— Наверное, Борис курит, — сказала Ася. — Он всегда открывает форточку, когда собирается дымить.
Мила ничего на это не ответила, а попыталась занять самую выгодную позицию — прямо под этой самой открытой форточкой. До них и прежде доносились мужские голоса, только дамы к ним не прислушивались, занятые собственными разборками. Теперь, когда они затихли, разговор в комнате стал слышен отчетливо.
— Все это превратилось в фарс! — гневно произнес голос, стопроцентно принадлежавший Константину. — В черную комедию, где все до невозможности глупо, только героев убивают на самом деле.