Подготовившись к телепортации, Эн-уру-гал уже одной ногой переступал невидимый порог портала, но поспешно остановил процесс. Почувствовав изменения вокруг себя, он недовольно поёжился. Чужая энергетика окутывала его разум, проникая в мысли. Через несколько секунд Эн-уру-гал уже различал импульсы, узнав пришедшего к нему гостя.
– Хозяин, – коротко поприветствовал его Эн-уру-гал, скрывая своё раздражение. – Чем вызван твой визит?
Гость быстро заговорил. Его порывистая речь оседала в голове бывшего телохранителя, капая тому на нервы. Хозяин вновь поручал ему новое убийство!
«Сколько это будет продолжаться? – невольно ворвалось в мысли парня. – Снова и снова, как будто предыдущих лет было недостаточно, чтобы заслужить покой?»
Ощущая недовольство молодого наследника, Хозяин сбавил тон, опять вспоминая о терпении. Закончив, он незаметно ушёл, даже не дождавшись от бывшего телохранителя ответа, словно и так знал, что тот не посмеет не исполнить приказ.
Так и было: Эн-уру-гал не смел…
Повторно открыв портал, он мысленно изменил место прибытия, в который раз отправляясь на свидание со Смертью.
Глава 14
Предводитель телохранителей, бывший адмирал Хоннор различал разные голоса рядом с собой, не в состоянии уловить смыл сказанного. Один из них принадлежал его сыну, что подсознательно успокаивало военного, настраивая на сонливое забвение от ужасной боли, подаренное лекарством. Антибиотик вкупе с остальными препаратами, подталкиваемые естественной регенерационной силой его организма, заставляли того лежать тихо, но не могли более ничем помочь в борьбе с обширными ранами.
Пребывая в полуобморочном состоянии, Хоннор никак не мог вспомнить, как успел обгореть, но зато несколько других картинок неизменно вертелись перед его глазами, напоминая недавно увиденные события. Ему казалось, что с тех пор минуло не более минуты, настолько живыми были воспоминания, но на деле же командир телохранителей не приходил в себя почти двое суток.
…Утром того дня он проснулся с необъяснимым чувством тревоги, давно уже не навещавшем его с тех пор, как Хоннор оставил службу на военно-космическом флоте Республики. Рутинные обязанности лишь частично отвлекли бывшего адмирала от гнетущего состояния, скребущего внутри. Покончив с ними, он и вовсе остался один на один со своим предчувствием. Хоннор не собирался его игнорировать. Едва столкнувшись с ним, он незамедлительно внеёс в свое расписание дополнительные проверки, лично проконтролировав безопасность комплекса. Все уровни защитной системы, в том числе и барьер, работали безукоризненно, что же касалось отрядов телохранителей, ими он и без того был доволен, зная что его бойцы проводят в учениях больше времени, чем любое специальное подразделение в действующей армии страны.
В должность первого командира телохранителей он вступил два столетия назад, взяв под своё начало полторы тысячи бойцов и постоянно прибавляющихся к ним новобранцев. За это время он лишь в мелочах изменил отточенный за тысячелетия подход в защите комплекса, обращая особое внимание не только на физическую подготовку телохранителей, но и личностный рост. Впрочем, первое оставалось его излюбленным поприщем. Не зря ведь он и сам, даже будучи уже адмиралом, нередко возглавлял десантные группы, участвуя в выполнении заданий.
Военные учения, имитирующие различные ситуации, регулярно проводились на территории комплекса. Покончив с делами в тот день, Хоннор отправился в западную часть леса сокровищницы, понаблюдать за одним из таких учений. Вместо него это и так делали первые помощники, но командиру телохранителей была интересна именно эта группа бойцов, ведь один из её отрядов возглавлял его сын – Бэар.
С парнем они, мягко говоря, не ладили. Оба оказались владельцами несгибаемых и бескомпромиссных характеров, ужиться с которыми пусть и под куполом огромного комплекса оказалось непросто. Хоннор приложил массу усилий, чтобы отвадить Бэара от службы в Сеннаарском братстве, умышленно завышая планку требований по отношению к нему. Но упорства тому было не занимать. То ли назло родителю, то ли из-за ярких перспектив, открывающихся для военного, прошедшего службу в любой из сокровищниц, Бэар добился своего, попав вначале в рекруты, затем в телохранители, а недавно и в руководящий состав.
Звания младшего лейтенанта парню пришлось добиваться особенно рьяно. Настойчивость сына была тайной гордостью его отца, о которой тот, опять-таки из-за тяжёлого характера, нечасто говорил последнему. Он гордился Бэаром куда больше, чем это показывал. Опытного военного многому научила школа войны, но в ней он так и не узнал, как себя вести, если в твоём подчинении оказывается твой собственный сын. Возможно, именно поэтому парню доставалось «на орехи». Но и игнорировать дальше успехи телохранителя он уже не мог, и когда Бэар в который раз заслужил повышение, Хоннор, скрепя зубами, подписал соответствующий приказ. И пусть он до сих пор оставался явно не в восторге от происходящего, в одном бывший адмирал был уже уверен: никто и никогда не обвинит его сына в выгодном родстве. Бэар не просто дорос до своего звания, но и дорос до уважения среди подчинённых и друзей, знающих, через что ему пришлось пройти, следуя за заветными погонами.
– С тебя всегда будут спрашивать вдвойне, – часто говорил он сыну, игнорируя злость парня за каждую лишнюю придирку, хоть и понимал, что тот не виноват, родившись в семье адмирала.
Повышение отчасти сблизило двоих, подарив новые общие интересы, которые между ними можно было сосчитать по пальцам. Одним из таких интересов оказалась тактика ведения ближнего боя. Будучи в свои годы уже неплохим аналитиком и тактиком, Бэар умело использовал теоретические знания на практике, каждый раз проявляя находчивость. Наблюдать за слаженными действиями его отряда было столь же приятно, как любому мастеру любоваться результатом трудов своих учеников. После каждого учения, покончив с рапортами, протокольной частью и отчётами, Хоннор, отослав всех, долго разговаривал с Бэаром, обмениваясь замечаниями, предложениями, увлекаясь настолько, словно вокруг них находилась не тихая сокровищница, а улей сражения настоящей войны. В те редкие мгновение оба забывали о колкостях и противоречиях, становясь не командиром и подчинённым, а отцом и сыном.
Гнетущее предчувствие, терзающее бывшего адмирала весь день, улеглось во время наблюдения за учениями отряда Бэара. Солнце клонилось к закату. Участвующие в учениях группы заходили на последний манёвр. Хоннор вместе с первым помощником оставался на смотровой площадке, выстроенной на одном из уровней стены, следя за результатами манёвров на масштабном устройстве-проекторе, переносящем на поверхность трёхмерную уменьшенную копию комплекса со всеми движущимися точками. Отряд Бэара, имитируя отступление под огнём, как раз проходил под смотровой площадкой. Склонившись над перилами, Хоннор почти сразу увидел сына. Встретившись с тем всего на долю секунды взглядом, он вернулся обратно, чтобы продолжить свои наблюдения, но не смог рассмотреть нужный ему объект. Проекция комплекса сильно зарябила. Первый помощник грозно взглянул в сторону техперсонала. Те, не дожидаясь приказа, засуетились вокруг проектора. Трёхмерная картинка постепенно вовсе пропала, делая устройство похожим на обеденный стол.