Посчитав, что отказ бы прозвучал как неуважение, Александр решил согласиться. К тому же ему бы хотелось посмотреть, как живут русичи в других городах.
Полоцк оказался вполне себе неплохим во многих отношениях городом. Да и князь с княгиней были очень приятными людьми.
Помимо всего этого, Александр сразу заметил, что незнакомка, виденная им ранее, всё время была где-то рядом с княжеской четой.
Теперь она тихо вышивала в сторонке с донельзя сосредоточенным лицом.
«Может быть, она их дочь?» – предположил княжич, издалека любуясь этой златовласой девушкой.
Ты, как всегда в мечтах витаешь
Сосредоточенно склонившись над шитьём
А я, дыханье затаив, любуюсь, знаешь…
И в этот миг есть только мы вдвоём!
Я буду помнить всё: ту лёгкую улыбку,
Румянец нежный на твоих щеках
Буду помнить, как ты хмуришься забавно
Как лучи солнца терялись в твоих волосах
И целый год покажется секундой
Если потонуть в твоих газах
Уже сейчас я знаю: будет трудно
Не видеть тебя рядом, в жизни и во снах…
Полузабытое чувство нежности вперемежку с бурей других эмоций шквалом одолевали князя, сводя на нет все доводы разума, когда он видел её…
– Яшка, поди сюда! – выпав из задумчивости, позвал он.
– Да, князь, – отозвался дружинник, подбегая.
– Эта девушка – княжна, так?
Взглянув в указанном направлении, тот уверенно кивнул.
– Да, князь, конечно. Это княжна Александра, дочь князя Брячеслава и княгини Евдокии.
Будто услышав своё имя, девушка подняла головку, встречаясь взглядом с Александром. Чуть зардевшись, она несмело улыбнулась ему.
В то время детей женили рано, и, чаще всего, без их непосредственного согласия. Действительно, кому захочется становиться отцом семейства в четырнадцать лет, или матерью в двенадцать?
Это заставляло взрослеть раньше времени, ведь дети, семья – это огромная ответственность. Но взрослость – не значит мудрость. Не все взрослые обладают мудростью, и не все мудрые люди – взрослые. Может, поэтому князь Ярослав не торопился с женитьбой сына?
Почему-то именно теперь, глядя в необыкновенные, сверкающие омуты – глаза этой солнечной прелестницы, Александр подумал о свадьбе. К тому же, этот брак мог бы скрепить союз с Полоцком… но главным образом княжича волновало вовсе не это.
Тогда он ещё не знал, что в этот момент их обоих посетила одна и та же мысль…
Просторная светлая зала, знатные, богатые гости в расшитых золотом одеждах и с постными серыми лицами, обыденность вокруг… а в душе – тоска и обречённость.
Так было всю её жизнь, сколько себя помнила. Эти пирушки всегда были ей в тягость, ведь они сопровождались постоянными разговорами о междоусобицах, сражениях и политике, которые представлялись девушке чем-то непонятным и страшным. О ином речей не было, если не считать элементарных вежливых вопросов о здоровье. Нудно, скучно, тоскливо.
Обычно она, отмучавшись часок, сбегала с подружками в лес, дабы просто посмеяться, порезвиться, хотя бы на миг почувствовать себя свободной. Свободной от нелегкой доли княжеской дочери. Они были лишь средством достижения большей власти для своих отцов, рабыни, лишённые права голоса и нужные после замужества только для одной цели – дети. В остальном они всю жизнь должны быть не более, чем забитой, покорной тенью.
К этому же приучали и её, Александру. Готовили к «удачному» замужеству с раннего детства. Вот только мечтательная девочка, научившись кое-как читать, прочитала много красивых сказок, после чего и слушать не желала всех, кто пытался подготовить её к неизбежному.
Девушек в то время замуж выдавали очень рано – в 12–13 лет, ещё детьми. Александру тоже пытались, когда той было четырнадцать, но девочка так брыкалась, что родители пожалели её и решили с подобным не торопиться.
Со временем девушка стала очень красивой и лучезарной, как солнышко. Её могла порадовать даже мелочь, вроде ласкового летнего тепла или освежающей утренней росы. Всё и всех она встречала с гордо поднятой головкой и доброй, светлой улыбкой на губах.
Много парней и князей заглядывались на красавицу-княжну, многие всерьёз ухаживали и сватались, а та лишь воротила нос, бегала да смеялась, аки дитё малое.
Пока не встретила его, новгородского князя. Чем так поразил он её, чем так запал в душу? Княжна и сама не до конца понимала. Внешность? Ну да, красивый, но мало ли таких? Походка, взгляд, голос? Возможно…
Девушка не могла понять, почему ей так нравиться смотреть на него, слушать, ловить каждый его взгляд, каждую улыбку, и почему она смущённо краснеет, когда он это замечает… От него будто бы шли волны энергии, силы духа, мужественности, неизъяснимого, приятного тепла. Александра чувствовала себя загнанной в клетку и свободной более чем когда-либо одновременно. Странное, доводящее до безумия чувство, заставляло сердце то биться быстрее, то замирать, когда он просто был где-то рядом.
Люблю тебя… почему? Не знаю…
Просто так люблю, без слов, без лишних размышлений
Только с тобой я, возрождаясь, умираю,
Только рядом с тобою сердце замирает от волнений
Понимаю не вдруг: я – больше не я,
Мой мир перевёрнут тобой
Теперь я лишь частичка тебя,
Навеки ангел-хранитель твой!
Сначала она просто наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, тайком, будто совершая преступление. Но потом… потом он сам подошёл. И понеслось…
Они теряли счёт времени в тех бессмысленных разговорах, где глаза говорили больше любых слов. И жизнь перестала быть пустой, обрела значимость, краски, радость и лёгкость, необычайную, необыкновенную.
Вот князь задержался на недельку, затем на другую…
Александра успела показать ему весь город, все её любимые леса, полянки и ручейки и уже заведомо знала – когда он уедет, будет очень-очень больно…
А княжич, узнавая её, эту прекрасную златовласую девушку, видя её чувства к нему, горящие золотыми искорками в прекрасных синих глазах, лишь убеждался в правильности своего решения.
…В полумраке едва освещённой комнаты сидела хрупкая девушка с неоконченным замысловатым шитьём в руках. Вся её фигурка поминутно вздрагивала.
Вздохнув, девушка небрежно отбросила работу, прекратив бесполезные попытки успокоиться и чем-то себя занять. Одна мысль сжимала душу неизъяснимой горечью.
«Он послезавтра уезжает…» – Непроизвольно всхлипнув, подумала княжна, сжав губки в тонкую линию.
Когда за эти три недели он стал для неё кем-то близким? Как? Почему?
«Надо будет сходить попрощаться» – Решила Александра, направляясь к двери.