– В том, что не нужно было говорить о высоких чувствах, если у тебя есть девушка. Я бы поняла. Я бы просто исчезла из твоей жизни. – Она старалась говорить спокойно, но, чтобы справиться с волнением, делала паузы. В голосе звучало разочарование.
– Ядвига – это прошлое. Мы расстались много лет назад по обоюдному согласию. Это все в прошлом и к настоящему не имеет никакого отношения. На танец она меня пригласила. Но не отказывать же человеку в таком пустяке.
Она внезапно вспомнила, и ей стало стыдно при воспоминании о той единственной их ночи. С какой готовностью она отдалась ему, и как ее тело отвечало на его ласки!
Во время разговора она пыталась отодвинуться от него подальше. В какой-то момент она уловила аромат женских духов, который исходил от его одежды, и он превратил ее в тигрицу. Все! Она не собирается ему ничего объяснять! Ярость хлынула бурным потоком, как магма из недр земного шара.
– Я считала, что встретила настоящего мужчину, а ты… – Ее уже несло, она набросилась на него и стала бить кулаками в грудь.
Вначале он стоял, как вкопанный, а затем, поймав ее руку, поднятую для удара, стал целовать. Она пыталась его пинать, но он какими-то неуловимыми движениями уклонялся от ударов.
Слезы струились по ее щекам. От ощущения его близости у нее закружилась голова.
– Я видела, как на площади при всем честном народе ты обнимал блондинку. – Нервным движением она пыталась убрать с лица поднятые ветром пряди волос.
– Ах, вот ты о чем! – Только сейчас до него дошел смысл ее слов.
Она не сразу поняла, что он изменил тактику. Он улыбался! Он не обращал внимания на ее враждебность и слова просто игнорировал. Он выдержал многозначительную паузу. Она окинула его презрительным взглядом. Он молчал. И затянувшееся молчание напугало ее больше, чем если бы он накричал на нее.
– Да, обнимать такую женщину, как Элиза, одно удовольствие.
Он издевательски приподнял брови и насмешливо передернул плечами. В глазах запрыгали искорки. И на какую-то минуту Вере показалось, что ему есть, что скрывать.
– Ах, значит Элиза? – не слушающими губами прошептала она.
Он не спешил с ответом, и ей казалось, что молчание длилось вечно. Но вдруг он оживился и захохотал так, что с ближайших деревьев взлетела стая птиц. Обезоруженная его реакцией, она растерялась.
– Кажется, что вы так довольны собой, что сейчас вас разорвет от удовольствия, – холодно сказала она и, со злостью ткнув его в грудь, заспешила в сторону Разъезда. – Прощай, – бросила она на ходу нарочито грубым тоном. – Не хочу слушать твое вранье. – Она заткнула пальцами уши и замотала головой.
– Я никогда тебе не врал. – Он резко дернул ее за руку. – После той незабываемой ночи как ты могла поверить, что я лжец, обманщик, что я такой подлый ловелас и изменяю тебе то с одной, то с другой? – дрожащим голосом спросил он. – Да я никогда не был так счастлив, как после встречи с тобой.
– И мне так казалось. Но теперь все изменилось. Не хочу тебя больше видеть. – Ее глаза были полны слез. В ее сердце по-прежнему стоял жгучий холод. Она так и не повзрослела, так как не научилась прятать беспокойство.
– Но три дня назад у меня создалось другое впечатление.
Его нежно-издевательский тон поднял очередную волну злости. При упоминании той ночи она покраснела.
Теперь она видела, что ее слова его задевают. Но на что он рассчитывает? Неужели после того, что она видела, он может вернуть ее? Никогда!
– Твои слова о любви ничего не значат, – произнесла она ледяным тоном. – Я поумнела и повзрослела. Благодаря тебе прошла жестокую школу жизни.
– Получается, мои слова о любви для тебя ничего не значат. А как же я? Как мое сердце? – с нескрываемым раздражением спросил он и, помолчав, добавил более мягким тоном: – Ты вошла в мою жизнь, Вера! И мое сердце уже не принадлежит мне одному.
Про сердце свое заговорил. Обманщик коварный! Не будучи жесткой по натуре, она хотела и ему причинить боль, какую переживала сама. Ударом на удар! Она повзрослела. Это уже не та наивная девочка, находившаяся под защитой родителей. Теперь она сама будет давать сдачи и показывать зубы. Пусть он тоже страдает, как она! Легко давать советы благоразумия другим. Подсказал бы кто-нибудь, как самому этому соответствовать?
– Так, значит, ты меня ревнуешь? – Он развернул ее и с силой прижал к себе. – И ты вот так просто, не поговорив со мной, могла уехать только потому, что ты себе чего-то там придумала. Невысокого ты мнения обо мне, если думаешь, что сегодня могу быть близок с тобой, а завтра – с другой. Я эту женщину целую всю свою жизнь, с детства.
– Как с детства? – Она явно была в панике.
– Да, вот так, с детства, – с издевкой заявил он, довольный произведенным эффектом. – Как только родился, сразу увидел склоненное надо мной ее лицо, – с ухмылкой продолжал он. – И поцеловал ее! Хотя нет, все-таки вначале она меня целовала, – с иронией добавил он, пресекая попытки Веры вырваться из его объятий. – Она же на два года старше меня, моя любимая сестра Элиза. Всю жизнь шагу не дает ступить, все опекает, холит, поучает, советует, требует. И все учит, учит. – В голосе Павла звучал сарказм. На губах играла довольная усмешка, от которой Веру передернуло.
И вдруг смысл его слов дошел до девушки. Это его сестра! Сестра!
– Сестра? – От удивления она открыла рот. – Твоя сестра? – в замешательстве переспросила она. Она никак не могла совладать с собой.
– Угу, – с готовностью подтвердил он. И поцеловал ее в полуоткрытые губы. – Это я попросил ее приехать. Надеюсь, что в моей жизни грядут перемены. Я хочу, если ты, конечно, не возражаешь, познакомить тебя с моей семьей. Я рассказал ей о тебе. Это она помогла мне сделать одну важную покупку. Вернее, кольцо я выбрал сам, а она лишь одобрила мой выбор.
Половину из того, что он говорил, она не слышала. Глаза ее заволокло слезами. Она следила за его глазами, которые с любовью смотрели на нее. Она им не верила! Его руки тянулись к ней, но она отступала, не давая себя обнять. Мысли в ее голове окончательно перепутались. Сердце стучало так, что, казалось, стук его слышен не только ей. Он что-то говорил, и ей с трудом удалось вернуться в реальное время.
– Я никогда, никогда не предам тебя. И никогда, слышишь, никогда не сделаю тебе больно. Я люблю тебя, Вера! – Он сказал это так искренне, пристально глядя ей в глаза, что не поверить было нельзя.
После этих слов все пережитое и передуманное ею стало таким незначительным! Жизнь опять улыбалась. Значит, он любит ее! Теперь она не сомневалась в искренности его слов. Так как это было написано на лице, светилось в его любящих глазах. Туман, клубившийся в ее голове, стал рассеиваться. Исчезли тоска, одиночество, неопределенность, боль. Она уже сожалела о своей несдержанности. Но так трудно признаться в этом! Теперь следовало привести свои мысли в порядок.
– Ты простишь меня? – Она пыталась улыбнуться, но под его взглядом, полным любви, смутилась.