Лицо Ханни превращается в свирепую каменную маску. Капризы и грубость чаще всего сходят ей с рук, однако на сей раз она перешла все границы. Шарлотта не позволит ей обижать моего папу!
Шарлотта со вздохом проводит рукой по светлым волосам.
– Пэдди, меня волнует, где мы всё это разместим. Для оборудования нужны площади, место мы можем выделить только за счёт гостиницы, а ведь она нас кормит.
– Знаю-знаю, – улыбается папа. – Не переживай, у меня есть идея. Как насчёт гаража за домом? Сейчас он забит разным хламом, но я мог бы навести там порядок и переделать под небольшой цех.
– Вилли Вонка умрёт от зависти, – фыркает Ханни. – Папа держал в гараже свою старую машину, так что место занято, Пэдди Костелло! Никто не позволит тебе устраивать там дурацкую фабрику и делать дурацкие трюфели! Поглупели вы все, что ли?
– Ханни, прекрати! – взрывается Шарлотта. – Немедленно извинись перед Пэдди.
Ханни вскакивает из-за стола, глаза мечут молнии.
– Извиниться? Ни за что! Меня тошнит от него, его отвратительных конфет с карри и несбыточных планов. Он не мой папа!
Папа примирительно поднимает руки.
– Понимаю…
– Да что ты понимаешь! – вне себя от злости визжит Ханни. – Ты и эта мелкая кривляка, «мисс Совершенство», заставили меня слушать всякий бред про шоколад, созвали семейный совет, хотя вообще не имеете отношения к нашей семье! Ты неудачник, у тебя ничего не выйдет, ясно? Ничего и никогда!
Ханни хватает за края клеёнку, которой накрыт стол, и резко сдёргивает вместе с тарелками, бокалами и забракованными трюфелями. Звенит разбитая посуда, взметается облако светлых волос, Ханни в бешенстве выбегает из кухни. Оглушительно хлопает дверь.
Папа опускается на стул, обхватив голову руками.
– Охо-хо… – шепчет он.
Вооружившись половой щёткой и совком, папа убирает осколки. Фред путается у него под ногами и с аппетитом поглощает свекольные трюфели.
– Она успокоится, – нарушает паузу Шэй, устроившийся в кресле у плиты. – Я попозже схожу посмотрю, как она.
Его невозмутимость выводит меня из себя.
– Может, стоит пойти прямо сейчас? Как-никак она твоя подружка, верно?
– Верно, – соглашается Шэй. Я закатываю глаза.
– И?..
– Подожду, пока она перебесится, потом попробую вправить мозги, – Шэй пожимает плечами. – Что толку нарываться сейчас? Она и мне голову откусит.
Мысль о том, что Шэй и Ханни подерутся, приносит мне какое-то странное удовлетворение. С моей стороны это гадко – Шэй уж точно ни в чём не виноват.
– Ясно, – вздыхаю я.
– Будем надеяться, Шэй, тебе удастся её вразумить, – говорит Шарлотта. – Ты хорошо ладишь с Ханни, а я что ни скажу, всё не так. Прямо сил никаких нет. Перекусишь с нами? Остался только лоранский пирог и салат, зато и того и другого вдоволь.
– Отлично, – довольно ухмыляется Шэй. Скай и Ко ко накрывают стол к чаю – стелют свежую клетчатую скатерть, раскладывают приборы. Саммер поставила в проигрыватель диск с классической музыкой и отрабатывает балетные приседания – плие, придерживаясь рукой за буфет. Ну, а я стою в уголке, неловко переминаюсь с ноги на ногу и старательно избегаю встречаться глазами с Шэем. Я и есть тот самый неподходящий кусочек пазла.
Шэй берёт в руки гитару, откидывается на спинку кресла, словно он тут надолго, и начинает перебирать струны. В этом доме ему так уютно и спокойно, как мне, наверное, никогда не будет. Присутствие Шэя на семейном совете Танберри все воспринимали как нечто само собой разумеющееся, даже после того как Ханни накричала на нас с папой. Разве это справедливо? А то, что Шэй намерен подняться к ней, нравится мне ещё меньше.
– Я не знал насчёт гаража, – оправдывается папа, – и совсем не хотел обидеть Ханни.
– Она в последнее время обижается на всех и вся, – говорит Шарлотта, нарезая тёплый пирог, – и зачастую без причины. Ну да, Грег держал в гараже машину, так когда это было! Он уже не вернётся, и Ханни пора принять этот факт. Гараж в твоём распоряжении, Пэдди. Глупо делать из него святилище и поклоняться старой машине… или старым отношениям. Что бы мы ни делали, Ханни всегда будет недовольна, – продолжает Шарлотта, ополаскивая под водой листья салата. Печально, но как с этим справиться, ума не приложу. Ханни заставляет всю семью ходить по струнке, и это моя вина. Я боялась расстроить её, ведь она очень болезненно реагирует на события. Сперва это был уход Грега, потом наш развод, а в прошлом году я встретила новую любовь… Неужели это такое преступление?
– Конечно нет, – ласково говорит папа. – Не волнуйся, милая, Ханни остынет.
Шарлотта подаёт картофельный салат, смесь салатных листьев и два лоранских пирога. Мы все садимся за стол, включая Шэя, который, как настоящий член семьи, разливает по бокалам сок.
– И какое же название получит ваш шоколад? – интересуется он.
Папа растерянно моргает.
– А что, хороший вопрос. Мы об этом пока не думали. Какие будут предложения? Название должно быть ёмким, запоминающимся.
– Назовите конфеты в мою честь, – подаёт голос Коко. – «Крутышка Коко».
– Подходит, – смеётся папа, – и хорошо звучит. А как же Скай, Саммер, Ханни и Черри? Нужно упомянуть всех и Шарлотту не забыть!
Сомневаюсь, что Ханни придёт в восторг, узнав, что её имя «увековечили» в шоколаде, но помалкиваю.
– Может, «Китнорские сласти»? – предлагает Саммер. – Просто и понятно.
– «Танглвудские трюфели»? – вносит лепту Скай.
– Вполне, – одобряет папа. – Нужно что-то звонкое, сильное. Не обязательно привязывать название к местности, у нас ведь большие планы.
– Какой образ вы хотите создать? – задаёт вопрос Шэй. – Элитные конфеты ручной работы? Органический шоколад? Дорого, но качественно? Должна быть какая-то «фишка», узнаваемая особенность.
– Например, странные вкусы, – высказывает мнение Скай. – Свекольные леденцы. Шоколад-карри. «Штучки-болючки».
– «Пастилки-тошнилки», – подхватывает Ко ко.
– Нет-нет, – смеётся папа, – лучше придерживаться съедобной тематики.
– А мне нравилось, когда ты присылал конфеты в маленьких коробочках по почте, – говорит Скай. – Так мило!
– Интересно было мастерить эти штуки, – вспоминаю я. – Мы разрисовывали картон, украшали его аппликацией и коротенькими текстами, а потом папа делал разметку, сгибал по шаблону, и – вуаля! – коробочка для трюфелей готова.
– А ещё они были выстланы золотистой бумагой и перевязаны шёлковой лентой, – добавляет Шарлотта. – Это и в самом деле нечто особенное. Я до сих пор храню несколько таких коробочек. Вот что будет отличать наш продукт, Пэдди, – изящные коробочки, расписанные вручную и перевязанные ленточкой. У папы загораются глаза.