Я вынула книгу — «Великий Гэтсби», так как мистер Грэм уже начал лекцию, повествующую о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами в двадцатые годы. Я честно пыталась конспектировать, но взгляд, словно приклеенный, то и дело возвращался к Шею. Он яростно скрипел карандашом, делая паузы лишь для того, чтобы подчеркнуть нужные цитаты на страницах книги.
Он ни разу не посмотрел на меня. Я вернулась к работе, стараясь убедить себя, что его новая манера поведения лишь на пользу нам обоим.
Два непростых момента позади.
Я встретила Брин, встретила Шея, и теперь мне оставалось пережить третью встречу.
Когда я пришла в лабораторию органической химии, Рен уже был на рабочем месте и готовил оборудование для проведения эксперимента. Я медленно подошла к нему, стараясь заглушить неприятные воспоминания о нашей последней встрече.
— Привет, — произнесла я, присаживаясь на табурет, стоявший возле стола.
— А, Лилия, — приветствовал меня Рен, убирая книги, лежавшие на моей стороне стола. — Красивое платье.
Я подавила рефлекс, который чуть не заставил ответить ему нецензурной бранью, и, чтобы отвлечься, стала вылавливать из глубины сумки учебник.
— Чем нас сегодня здесь попотчуют? — спросила я, не глядя на него.
Рен тихонько усмехнулся в ответ.
— Алхимией.
— Чем? — спросила я, не веря, что он говорит серьезно.
Он подтолкнул ко мне блюдце с лежащими на нем медными монетами.
— Полагаю, мисс Форис старается поддерживать в нас интерес к предмету, делая вид, что это не лаборатория для изучения органической химии. Цель эксперимента — повторить процессы, которые использовали классические и средневековые алхимики для превращения металлов в золото. Мы будем пробовать разные способы, чтобы проверить их теории и понять, возможно ли такое превращение в действительности.
— Ясно.
Я приступила к чтению инструкций в учебнике, а потом занялась подбором лабораторных бутылочек, чтобы наполнить их жидкостями, необходимыми для проведения эксперимента.
— Если это сработает, я заберу золото и убегу, — сообщил Рен, доставая оборудование из нашего лабораторного шкафа.
— Отличный план.
Пока Рен готовил бунзеновскую горелку, я искала газовую зажигалку с длинной ручкой.
— Как прошли выходные?
Я задала неверный вопрос, и Рен напрягся.
— Отлично, — ответил он, выхватывая у меня из рук зажигалку.
Время, отведенное для лабораторной работы, медленно тянулось, в воздухе витало неприятное напряжение. Беседа наша ограничивалась краткими вопросами и односложными ответами. Мы механически, без интереса, выполняли работу, и я чувствовала, как в груди нарастает вакуум, заставляющий ощущать острое одиночество.
Я изучала монетку, зажатую в металлических тисках, и старалась найти на ней признаки изменения, когда сзади раздался чей-то голос. Обладатель голоса говорил с придыханием.
— Привет, Рен.
Я ослабила внимание, прикованное к тискам, и посмотрела через плечо. Возле стола стояла Эшли Райе, длинноногая брюнетка из числа учеников-людей, и, подняв голову, смотрела на молодого вожака. Полные, розовые, как жевательная резинка, губы растянулись в призывной улыбке.
— Привет, Эшли, — произнес Рен, откладывая карандаш и прислоняясь к столу с вальяжным видом.
Посмотрев, как Эшли хлопает ресницами, я вернулась к лабораторной работе. Девочки, интересовавшиеся Реном, делились на две категории: одни чувствовали себя рядом с ним, как наколотые на булавки бабочки, другие же, наоборот, усердно каждую ночь втыкали булавки в кукол вуду, изготовленных по образу и подобию Рена. Эшли принадлежала к первой категории. Я посмотрела на часы. Время, отведенное для лабораторной работы, подходило к концу. Я отошла к раковине и принялась опорожнять лабораторные бутылочки.
— Рен, — сказала Эшли. Она говорила хриплым, грудным голосом, заставившим меня поежиться. — Я понимаю, что впереди еще целый месяц, но я уверена, что очередь из девочек, желающих пригласить тебя на Бал Кровавой Луны, уже собралась.
Я стиснула зубы, вытерла бутылочку бумажной салфеткой и взяла другую.
— Мы так замечательно провели время на балу в прошлом году. — Томный голос Эшли впивался сзади в мою шею, словно колючая проволока. — А сейчас почему-то не встречаемся. Не хотел бы ты пойти со мной?
— Прости, Эш, — ответил Рен. — Но я уже обещал кое-кому.
— Ты уже обещал пойти на бал с другой девушкой? — переспросила Эшли чересчур громко и пронзительно.
— Да.
Я услышала, как Эшли пошаркала ногами.
— Ну, и кто же это? — спросила она наконец жалобным тоном.
— Калла.
Бутылочка лопнула прямо у меня в руках. Я выругалась, потому что часть осколков впилась мне в ладонь.
Рен тут же оказался рядом.
— Боже, Кэл. Что тебе сделала эта бутылочка?
Продолжая ругаться, я потрясла головой и принялась вытаскивать прозрачные острые осколки из кожи.
— Все нормально? — спросила Эшли, которой удалось изобразить сострадание. Она стояла, облокотившись о наш лабораторный стол. — Боже мой, столько крови.
Несмотря на боль в руке, я улыбнулась, видя, как Эшли позеленела и быстренько слиняла.
— Я принесу аптечку, — заявил Рен, отбегая от стола.
Спустя несколько секунд он вернулся, неся белую коробку, украшенную красным крестом.
— Я сказал мисс Форис, что у тебя не слишком серьезный порез. Если бы она увидела твою руку, она послала бы тебя в больницу, чтобы там наложили швы.
Я засунула руку под поток воды, лившийся из крана.
— Нужно извлечь все осколки до единого. Ранки быстро затянутся, и если ты не вытащишь их, стекло останется под кожей. У меня так однажды и получилось. Потом было чертовски больно.
— Спасибо, — кривовато усмехнулась я в ответ. — Думаю, я справлюсь.
Я вытащила руку из-под крана, и Рен подал мне бумажную салфетку. Я проверила, не осталось ли в ранках осколков, а потом прижала салфетку к ладони.
— Как ты умудрилась раздавить бутылочку? — спросил Рен, нахмурившись и облокотившись о лабораторный стол. — Если бы я не был знаком с тобой, то сказал бы, что ты своей силы не знаешь. Хотя на самом деле это не так.
— Я услышала шокирующую новость.
Я протянула поврежденную руку, чтобы Рен подал мне бинт.
— Дай я.
Он аккуратно взял искалеченную руку и принялся бинтовать порезы.
— Какую новость? — спросил он, аккуратно прикладывая сложенные в несколько слоев куски бинта к моей ладони.