Вожак оглянулся и посмотрел на меня.
— У меня не было другого выхода, — сказал он тихо. — Ты принадлежишь мне.
— Я знаю, — ответила я шепотом, продолжая лежать неподвижно и глядя, как он приближается. — Прости.
Он нагнулся надо мной и поцеловал. Губы его были в крови Шея. Почувствовав их вкус, я ощутила, как моя собственная кровь, увлекаемая бешено стучащим сердцем, бежит по венам, словно быстрый горный ручей. Я застонала, схватила Рена за рубашку и потянула к себе. Краем глаза я видела, как тело Шея мерцает в темноте, меняя обличье. Оно то становилось волчьим, то приобретало человечий облик, раз за разом. Шерсть оборачивалась кожей, потом кожа вновь оказывалась шерстью. Труп лежал в луже крови, меняя форму снова и снова, и так продолжалось без конца, пока, наконец, тело не исчезло без следа.
Я резко открыла глаза и схватилась за живот, стараясь подавить подступивший к горлу комок. Комната вокруг меня крутилась, и мне не сразу удалось справиться с головокружением. Я лежала и смотрела в потолок; на груди покоилась помятая книга — «Корабельный холм». Перед сном я успела прочесть лишь несколько страниц. На тумбочке, разрываясь, сердито гудел телефон. Я взяла его и посмотрела на экран. Шей Доран. Я нажала на кнопку, чтобы ответить на звонок.
— Я приду завтра, Шей. Мне нужно побыть одной, — сказала я едва слышно и выключила телефон, не дав ему возможности ответить. Я не могла позволить ему заговорить, ведь в голове все еще звучали слова, которые он сказал мне во сне.
«Я люблю тебя», — звенел в ушах его голос.
Он меня любит? Хочу ли я этого?
До меня донесся звук осторожных шагов. Я повернулась на бок, чтобы посмотреть на дверь, и увидела, что рядом с входом в мою спальню стоит Ансель. Перевернувшись на спину, я потерла глаза, стараясь изгнать остатки сна. Я повалилась на постель, как только пришла домой после школы. Тяжесть прошедшего дня накрыла меня, и я уснула.
Ансель отошел от двери и сделал круг по коридору, доски поскрипывали под его тяжестью. Я заметила, что он смотрит на меня, в глазах его читалась тревога. Он снова бросил взгляд на меня, затем понял, что я догадываюсь о его присутствии, и заспешил прочь.
— Ансель, я не солнце, не нужно ходить по орбите вокруг меня. Заходи в спальню, — позвала я.
Он снова появился в дверях, постоял с расстроенным видом и начал потихоньку приближаться. Я нахмурилась.
— Ты странно себя ведешь, — сказала я, хлопая рукой по покрывалу. — Садись.
Он присел на край кровати, смущенно крутя мягкие локоны волос, свисавшие ему на уши.
— Тебе нужно подстричься, — сказала я.
Брат пожал плечами.
— У Брин есть мысли по поводу моего внешнего вида. Она сказала, чтобы я отрастил волосы.
— Ну, ты сам хотел с ней встречаться, — напомнила я, грозя ему пальцем. — Теперь ты стал постоянным объектом ее дизайнерских устремлений. Слава богу, может, она от меня, наконец, отстанет.
Он застенчиво улыбнулся.
— Да я не против.
— Ну, тогда держись, — добавила я тихо.
Брат перестал улыбаться.
— Я хочу поговорить с тобой по поводу Шея.
Я села и выпрямилась, с тревогой думая о том, что, вероятно, закричала, когда мне приснился кошмар.
— А что с ним?
Ансель старательно избегал смотреть мне в глаза.
— Помнишь, как Сабина сказала сегодня за завтраком, что он знает о нас больше, чем этого можно было ожидать?
Он знает. Брин и Ансель ходили в пещеру с Реном, они все поняли.
— Ну, — сказала он, разглядывая кружева на подушке. — Я, возможно, и сказал что-то лишнее, когда мы с ним ходили на гору на прошлой неделе.
Я не знала, следует ли мне бояться брата или довериться ему.
— Сказал что-то лишнее?
— Ну, если точнее… — Брат пару раз сглотнул слюну. Он волновался. — Скажем так, я объяснил ему кое-какие вещи…
— Ансель!
Он, наконец, поднял голову и посмотрел на меня. Его большие глаза были наполнены раскаянием.
— Прости, Калла, я не смог удержаться. Мы уже давно вместе ходим, да и он такой классный парень. И всякий раз, когда он говорит о тебе, у него глаза загораются. Он влюблен в тебя по уши. И я очень расстроился, поняв это, потому что у него нет ни единого шанса с таким соперником, как Рен.
Я прищурилась и посмотрела на него. Он торопливо продолжал.
— Я попытался объяснить ему, что у ваших отношений долгая предыстория и теперь вы, наконец, собираетесь объединиться. А он стал задавать вопросы, и я не мог ответить на них, не выдав некоторые особенности нашей жизни. Я помню, что рассказал ему о Воинах и о стае, а также о том, какое значение имеет ваш союз с Реном.
Он умолк, окончательно перестав дышать, и сидел, ожидая вспышки моего гнева.
Я не стала кричать на него, и он слегка расслабился.
— Ты знаешь, он был не так уж сильно потрясен тем, что я рассказал. Я думал, будет гораздо хуже.
— Ну, он много читает, — тут же придумала объяснение я. — Мне кажется, он гораздо лучше подготовлен к восприятию различных фантастических историй, чем большинство людей.
Глаза Анселя вспыхнули, он закивал головой.
— Да-да, он одолжил мне Сэндмена, это отличная серия.
Я повалилась на подушки.
— Нет, комиксы мы обсуждать не будем. Ты поделился своими соображениями с Брин?
— Нет.
— Ансель?
— Хорошо, хорошо, поделился. Но можно ли винить нас за это? — спросил он, растягиваясь на кровати. — Мы не виноваты, Калла. У нас обоих возникло множество вопросов после того, как мы сходили в пещеру Халдис с Реном. Мы поняли, что ты там была. И там был еще один волк. Мы почуяли его запах.
Я ничего не ответила. Брат подполз ближе.
— Мы с Брин хотели поговорить с тобой, но ты, как нам показалось, старательно избегала этого. Вот мы и решили, что будет проще, если я поговорю с тобой один на один.
— По поводу пещеры? — спросила я. — Мне не хотелось бы, чтобы у вас, ребята, были неприятности с Реном.
— Не только по поводу пещеры, — сказал он. — Ты проводишь с Шеем так много времени, и теперь он ощущает себя так, словно он — часть нашей стаи. И мы решили, что между вами что-то произошло. Это правда?
Я ничего не ответила, сидела и слушала участившиеся удары сердца.
Ансель тоже затих. Потом он набрал в легкие побольше воздуха и с шумом выдохнул.
— Когда я услышал о том, что между ними была драка, в голове у меня все встало на свои места. Я не очень хорошо знаю Рена, но я всегда легко разбирался в людях. Он не так уверен в себе, как ему хотелось бы, поэтому он всегда старается произвести впечатление отчаянной храбрости, особенно если дело касается тебя.