Мое воодушевление быстро исчезло, когда он напомнил о царящей в лесу тишине. Под покровом шерсти пробежала волна холода.
«Продолжай бежать».
Краем глаза я уловила во тьме движение. Не будучи уверенной в том, что я действительно что-то видела, я предпочла ускорить бег. Мы быстро неслись к открытому пространству, видневшемуся впереди, поднимая в воздух фонтаны снега.
«Калла!» — прозвучал в голове голос Шея. Крик его был страшен, и в тот же миг мне показалось, что от тьмы, царившей в лесу, отделился какой-то страшный сгусток энергии и ударился прямо в меня. От удара из легких вышел весь воздух; я оступилась и приложила все усилия, чтобы устоять на ногах в глубоком снегу, но мне это не удалось. Сцепившись в клубок, мы с нападавшим несколько раз перекувырнулись, а когда наконец окружающий мир перестал вращаться, я обнаружила, что лежу на спине, прижатая к земле, и вижу человеческое лицо Рена, нависшее надо мной.
Я была потрясена тем, что вижу перед собой вожака, все еще одетого в смокинг. Рубашка его была растерзана, галстук перекосился. От удивления я обернулась человеком, продолжая смотреть на него.
Он крепко впился пальцами в мои плечи и продолжал прижимать меня к земле.
Наконец он заговорил. В голосе звучал страх и отчаяние.
— Меня послали, чтобы убить тебя, Калла. Убить тебя и привести Шея обратно. Почему так вышло, что я здесь, чтобы убить тебя?
— Рен, — ответила я дрожащим голосом. — Позволь мне объяснить. Я могу все объяснить.
Но я не успела сказать то, что хотела. Шей стоял неподалеку, не меняя обличья, и угрожающе рычал, не спуская с Рена бледно-зеленых глаз. Он скалился, обнажая острые как бритва клыки. Рен увидел волка и поднял брови. Глаза его расширились, он побледнел. Я напряглась, опасаясь, что он немедленно обернется волком и нападет на Шея. Но он не сделал этого. Рен отпустил меня и вскочил на ноги. Он стоял и смотрел то на меня, то на нового волка.
— Ты превратила его, — сказал он хрипло.
Шатаясь, словно слепой, он отступил назад, споткнулся о лежавший на земле ствол сосны и упал навзничь, царапая ногтями кору в безуспешной попытке удержаться.
Шей прижался к земле и приготовился к атаке. Я рывком вскочила на ноги, прыгнула вперед и преградила ему путь.
— Нет, Шей! Нет! — крикнула я. — Мне нужно поговорить с Реном наедине. Пожалуйста.
Рядом со мной снова стоял юноша.
— Ни за что, — возразил он, пристально глядя мне за спину. Острые волчьи клыки сверкали, отражая лунный свет. Он не спускал с вожака взгляда, полного яростной решимости.
— Все будет хорошо, Шей. Дай мне несколько минут. Я догоню тебя, обещаю, — сказала я, указывая направление. — Беги туда.
— Ты с ума сошла? — прорычал он. — Он же один из них, Калла.
— Нет, это не так, — сказала я. — Он не причинит мне вреда.
Я знала, мне нечего бояться.
— Беги, я догоню. — Шей открыл рот, чтобы возразить, но я прервала его. — Не задерживайся, Шей. Другие волки близко.
Он помедлил, но развернулся и исчез в чаще леса.
Осторожно ступая по глубокому снегу, я подошла к Рену. Он лежал неподвижно, глаза плотно закрыты. Пальцы, которыми он царапал жесткую кору, кровоточили.
— Рен, посмотри на меня, пожалуйста, — попросила я, но глаза его были по-прежнему закрыты.
— Я знал. Знал, что ты этого хочешь. Ты хочешь быть с ним, — сказал Рен, медленно открывая глаза. В его темных зрачках отражалась такая внутренняя боль, что сердце мое обливалось кровью. — Тот запах. Он был с тобой в пещере. Он и есть тот самый волк-одиночка.
— Рен, они хотят заставить нас убить его! — выпалила я. — Хранители хотели принести Шея в жертву сегодня ночью. Он и есть та дичь, на которую мы должны были охотиться.
Он ненадолго замолчал. Я чувствовала, что в душе он хочет убить Шея. Инстинкты волка и вожака стаи подталкивали его к такому решению — овладеть мной и убить того, кто покусился на его права. Теперь Шей был волком, и для Рена это означало лишь то, что он стал опасным соперником. Но в душе его были и другие чувства, и я, надеялась, что они одержат верх.
— Этого не может быть, — сказал, наконец, Рен, качая головой. — Это невозможно, ведь мы заботились о нем. Нам приказали охранять его. Это жестоко.
— Это правда, — сказала я, чувствуя, как в душе зарождается волна облегчения. — Шей ходил в пещеру со мной, и он убил паука. Но паук укусил меня, и мне пришлось превратить его. Я бы умерла, не получив кровь волка. У нас не было выбора.
Я старалась не думать о том, как сильно мои слова ранят его. Ведь теперь он знал, как долго я не рассказывала ему, что происходило между мной и Шеем. Теперь Рен знал, что больше всего на свете мне хотелось бежать рядом с Шеем. Вся ложь, все истории, которые я скрывала от него на протяжении долгого времени, разом выпорхнули и кружились вокруг нас, словно стая стервятников.
— Калла, что, черт возьми, ты говоришь? На кой черт ты вообще ходила с ним в пещеру, скажи мне? — спросил Рен отрывисто. — Зачем это вообще было нужно? И зачем Хранителям нужно, чтобы мы его убили?
— Шей не простой человек. Он имеет для них особое значение.
Рен поморщился, услышав это, но я не дала ему заговорить.
— Он — отпрыск, наследник. Хранители видят в нем угрозу своей власти. О нем говорится в пророчестве, и они опасаются, что оно может сбыться.
— Какое пророчество? Калла, если наши хозяева говорят, что он представляет для них угрозу, почему ты помогаешь ему? — прорычал Рен. — Мы должны выполнять приказы Хранителей. Мы охраняем священные места.
— Нет, все не так. Мы не должны этого делать. Нам всем лгали, — сказала я, крепче сжимая его руки. — Я читала «Войну всех против всех», Рен. Шей нашел книгу в дядиной библиотеке, и я прочла ее.
Глаза Рена расширились от восхищения и страха.
— Ты читала книгу Хранителей?
— Они лгали нам. Обманывали нас всех. Они не такие, какими хотят казаться, а мы не их преданные солдаты. Мы их рабы. Воины пытались им противостоять в прошлом, сражались с Хранителями. Наши предки пытались избрать другой путь. Они бунтовали, а Хранители их за это убили. Обо всем этом написано в книге, а нам, ты знаешь, запрещено ее читать. Я не могу больше так жить.
По лицу побежали слезы ярости.
— Я ненавижу их за то, что им можно делать с нами все, что заблагорассудится. Ненавижу Эфрона за то, что он делает с Сабиной. Ненавижу то, что может случиться с Мэйсоном, Анселем, Брин… Да с любым из нас, в конце концов. Я не хочу подчиняться, Рен. Я — вожак стаи.
Я уперлась в его грудь крепко сжатыми кулаками, но не для того, чтобы причинить ему боль. Мне хотелось прижаться к нему и плакать.
— Калла, — хрипло прошептал Рен. — Если ты говоришь о том, что случилось после того, как я ходил в пещеру, я прошу прощения. Я не хотел причинять тебе боль. У меня нет желания во что бы то ни стало подчинить тебя. Мы с тобой партнеры, и я уважаю твою силу. Так было всегда.