– Товарищи ученые, к вам гости.
– Кто?
– Лука.
– Какой Лука?
– Лука! – Савченко недоуменно посмотрел на профессора. – Предводитель «Воли»!
– Чего?! – теперь уже Круглов уставился на капитана с недоумением.
– Что ему надо? – спросил Игнатьев из-за спины коллеги.
– Говорит, что нужно пообщаться, – ответил Савченко.
– Так, капитан, – твердо сказал Игнатьев. – Сейчас вежливо откажите ему, сообщите, что мы проводим эксперимент, и это надолго. Выпроводите за ограду и больше не пускайте. Понятно?
– Он просил передать, что его послал Академик.
– Чего? – снова вылупился на капитана Круглов.
– Не знаю, – тот развел руками. – Просто Академик.
Ученые переглянулись. Круглов нервно пожал плечами, Игнатьев коротко кивнул.
– Ведите ко мне, – распорядился он.
Лука вошел в кабинет Игнатьева и немного иронично кивнул сначала хозяину, сидевшему за столом, потом Круглову, примостившемуся на подоконнике. Жестом попросил разрешения и уселся на стул.
«Видимо, он получил кличку благодаря своему виду», – подумал Игнатьев, когда увидел главаря клана «Воля» вживую. Высокий, худой, с длинными седеющими волосами и бородой, он походил на какого-то воинствующего старообрядца. Общее впечатление портили глаза: маленькие, бесцветные и какие-то пустые, будто ненастоящие. Ну и возраст не подходил – несмотря на седину, на вид ему было никак не больше сорока.
– Чем обязаны? – поинтересовался Игнатьев.
– Сколько на базе осталось вояк? – спросил Лука бесцветным, под стать глазам, голосом.
– Простите? – отозвался Круглов.
– Вояк, солдат, охраны, людей с оружием, бойцов, подчиняющихся Коалиции, – монотонно перечислил Лука.
Круглова почему-то сразу стало раздражать это показное равнодушие гостя. Захотелось вывести его из равновесия, вызвать на эмоции, посмотреть, как в прозрачных глазах появляется чувство.
– Мне кажется, это не ваше дело, – с вежливой издевкой ответил Круглов.
– Не мое, – кивнул Лука, нисколько не обидевшись. – Сахаров интересуется.
– Какой Сахаров? – спросил Игнатьев.
– Академик Дмитрий Константинович Сахаров, – медленно повернулся к нему Лука. – Привет вам передавал. Велел почту смотреть.
Игнатьев распахнул ноутбук, открыл почту и сразу увидел то самое письмо, о котором говорил сталкер. Он надел очки и подозвал Круглова.
Ученые склонились над экраном. Вскоре они начали беспокойно переглядываться и бросать тревожные взгляды на гостя, невозмутимо наблюдающего за ними. Наконец Игнатьев откинулся на спинку кресла. Круглов продолжал глядеть в монитор.
– А почему он не связался с нами как всегда? – неуверенно спросил Игнатьев.
– Потому что у вас «веретена» нет, – равнодушно пояснил Лука.
– Вот когда оно у нас будет, тогда и поговорим, – выглянул из-за экрана Круглов.
– Чего откладывать-то? – холодно улыбнулся Лука.
Он вытащил из разгрузки продолговатый контейнер, извлек из него то самое «веретено» – толстый прозрачный кристалл сантиметров пятнадцать длиной с граненым, разноцветно искрящимся набалдашником – и бросил на стол. Настенный дозиметр возмущенно затрещал. Игнатьев машинально достал из ящика «спираль» и аккуратно пристроил рядом.
– Давай, Моль, иди связывайся с шефом, – пренебрежительно приказал Лука Круглову. – А мы с лысым потолкуем.
Круглов возмущенно вскинулся и запыхтел, готовясь ответить наглецу. И тут Игнатьев наконец дождался от Луки эмоций: в глазах сталкера, наблюдающего за реакцией профессора, заплясали веселые искорки. А когда Круглов сдулся, так и не найдя нужных слов, борода Луки разъехалась в улыбке.
– Ладно, Василий Сергеевич, – примирительно сказал Игнатьев. – Сходите в лабораторию, настройте связь. Сами понимаете, нужно удостовериться, что это не происки хакеров.
Круглов бросил злой взгляд на Луку, взял со стола «веретено», выхватил у сталкера контейнер и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Профессор снял очки и, поудобнее устроившись в кресле, воззрился на гостя.
– Вы мне кличку Лысый официально дали?
– «Странный вы народ, блатные, ни имени, ни роду, одни кликухи поганые…» – процитировал Лука и, покачав головой, ответил: – У сталкеров на это погоняло запрет наложен.
– Что так?
– Однажды в Зоне была инвентаризация, и насчитали то ли сорок, то ли пятьдесят Лысых.
– Жаль. Работаю тут три года, и все это время мечтаю получить настоящее «погоняло», как вы это называете. Но как-то не складывается.
– Сложится, – успокоил Лука. – Так сколько бойцов?
– Двенадцать. Не считая одного, который в лазарете.
– Кто главный?
– Капитан Савченко, он вас сюда привел. Но я вынужден сообщить, что он мне не подчиняется. То есть какие-то распоряжения, обусловленные профессиональной деятельностью, я могу ему отдавать, но вот это, – Игнатьев указал на ноутбук, имея в виду письмо, – не в моей власти.
– Это не проблема. Просто устройте мне с ним разговор один на один, хорошо?
– Как вам будет угодно. Но имейте в виду. Вы можете отстранить его бойцов от охраны базы, однако к нам вот-вот должна прийти еще группа, на усиление. Взамен погибших в рейде.
– Я не собираюсь отстранять его бойцов. Они будут продолжать работать. Только теперь на нас. А с Большой земли подмоги не ждите. На какое-то время вам вообще придется забыть о Большой земле, понятно?
– Это как?
– Вот так, – развел руками Лука.
– Выброс, что ли, будет?
– И Выброс тоже будет, как же без Выброса-то! – невпопад засмеялся Лука. – Такой Выброс будет, что мама не горюй. Но потом. А пока вот еще какой вопрос. К вам вчера прибыл новый сотрудник, так?
– Да, Иванов. Но он пропал, мы не знаем, где он.
– Мы знаем. Мне нужен человек, который его сопровождал.
– Лейтенант Китаев. Это тот солдат, который, как я уже говорил, в лазарете. Но хочу предупредить, что он из Комитета.
– Это неважно. Давайте-ка, отведите меня куда-нибудь в тихое место и пришлите для разговора начальника охраны.
– Надеюсь, вы стрелять не будете? – высказал опасение Игнатьев.
– Я обладаю даром устного убеждения, профессор, – успокоил его Лука.
Игнатьев хлопнул крышкой ноутбука и поднялся. Лука тоже встал. Они прошли к выходу, но возле самой двери ученый обернулся.
– Лука, скажите, а почему именно «Воля»?
– Чего?
– Мы если уж и имеем дело с нелегалами, то это преимущественно «Закон». Они охотно помогают нам. А «Воля», насколько я знаю, относится к государственным структурам враждебно.