– Ты к чему это?

– На Большую землю Лысый один ушел, да? – заговорщицки понизив голос, наклонился Лука.

Круглов отметил легкий запах алкоголя, исходивший от сталкера. «С утра начал, – сердито подумал профессор. – И нисколько этого не стесняется. Самому бы сейчас грамм сто пятьдесят…»

– Слушай, парень, куда ты лезешь, а? – осадил сталкера Круглов. – Тебе больше всех надо? Не знаю я, как Игнатьев с Сахаровым решили между собой. Я об этом не думаю.

– Это правильно, – кивнул Лука. – Много думать вредно. Вон, лучше, гляди, вроде Якудза со своими возвращается.

Круглов посмотрел в бойницу. У далекого перекрестка из-за тополей показался отряд. Отсюда еще не было видно, что это за люди. Один из наблюдателей вытащил бинокль.

– «Законники», – доложил он.

– В полном составе? – обернулся к нему Лука.

– Нет.

– Бедный Якудза, – ненатурально посочувствовал Лука. – А не надо быть идиотом!

– Куда они ходили? – полюбопытствовал Круглов.

– Доктора валить.

– Какого доктора?

– Болотного.

– Это еще один фольклорный персонаж, да?

– Нет, товарищ Моль, вот этот-то персонаж далеко не фольклорный. И то, что Сахаров его побеспокоил, еще обернется нам серьезным геморроем.

– Знаешь, Лука, то, что я слышал про этого доктора, делает его каким-то сказочным героем.

– Ну да, – согласился Лука. – А тут сказка и есть. Только она для каждого своя. Сейчас узнаем, в какой сказке побывал наш неумный полковник.

Лука высунулся в бойницу, Круглов последовал его примеру. Отряд приближался. Профессор насчитал не менее десяти человек. Лука рядом присвистнул.

– Чего ты? – спросил Круглов.

– Да вот, товарищ профессор, свожу дебет с кредитом. Уходило двадцать, да плюс к ним еще четверо ваших, в плащ-палатках которые. Возвращается двенадцать, а плащ-палаток вообще не видно. Такая вот арифметика от фольклорного персонажа.

Отряд тем временем подошел к забору. Стало видно, что солдаты с ног до головы вымазаны грязью с зелеными вкраплениями болотной ряски. Некоторые бойцы хромали, у одного комбинезон на боку был распорот, сквозь ремни бронежилета белели полосы бинта.

– Ну чего, – крикнул Лука. – Сходили к доктору?

– Да пошел ты! – прорычал Кольцов, подняв голову.

Круглов непроизвольно отпрянул: ненависть, плеснувшая из глаз полковника, буквально обожгла ему лицо.

Глава 22

– От лампы не прикуривают, – сказал Доктор. – Плохая примета.

И непонятно: то ли пошутил, то ли предупредил. Мора убрал сигарету от стекла, воспользовался зажигалкой.

Помещение, в котором они сидели, при научниках было буфетом: штук пять столов, окруженных стульями, у стены длинная стойка, пара витрин-холодильников. Керосинка, «Летучая мышь», давала неяркий теплый свет, скрадывая силуэты людей. Зубр, сидящий рядом, зябко передернул плечами и тоже закурил.

Сталкеры расположились в ряд, как студенты на экзамене. С другой стороны стола – Доктор с дедом Степаном. Мора сразу узнал Лесника, а вот доктор поначалу показался незнакомым: маленький щуплый старичок, будто карикатурный младший брат Степана. А все потому, что с Лесником виделись совсем недавно, несколько дней назад, на пути к Исполнителю… Это если считать по хронологии прошлой жизни.

В красноватой полутьме бородатые старческие лица выглядели как лики на иконах, и глаза были такие же: требовательные и усталые. Правда, весь пафос картины убивали банки тушенки с оттопыренными крышками, разбросанные по столу.

– Тварь на дороге встретили? – нарушил молчание дед Степан.

– Было, – кивнул Зубр.

– Ну как?

– В забрало дал!

Старики переглянулись и покивали.

– Не действуют они на вас, – удовлетворенно констатировал Доктор.

– А как они должны действовать? – спросил Мора.

– Как контролеры, – пояснил Доктор. – Артефакты, объединенные в цепь, создают пси-поле, ментальный контур, тварь получает возможность настраиваться на частоту мозга и манипулировать им. У вас против них какая-то защита.

– Вот для чего оно руки-то растопырило! – догадался Зубр. – А я думал, колдует.

– Ну, это и есть колдовство, как его представляли наши предки, – сказал Лесник. – Мне даже удивительно, насколько атрибутика схожая: магические круги, артефакты-талисманы…

– Доиграется Сахаров, – посулил Доктор.

– Вы знаете Сахарова? – удивился Шаман.

– Да уж побольше вашего, – фыркнул Лесник.

– Из-за того, что у вас имеется пси-защита, вы и Зону слышать не можете, – добавил Доктор. – Поэтому мы здесь. Потому что Сахарова нужно ликвидировать. Он в Зоне самый опасный мутант.

И снова надолго замолчали. Было слышно, как тихо потрескивает фитиль в керосинке и шелестит по крыше неспешный ночной дождик. Мора ждал, пока старики начнут разговор, – он чувствовал: друзья тоже ждут, прекрасно осознавая, что эта встреча неслучайна. Вообще, сталкер давно понял: все происходящее с ними – череда запрограммированных событий, детонатором к которым послужил их приезд в Зону. Точнее, для Моры отправной точкой можно было считать момент, когда он зашел в поезд Москва – Киев.

А старики все молчали. И то ли почудилось, то ли действительно: смотрели на сталкеров с какой-то робостью.

– Не знаете, как начать? – решил начать беседу Мора.

– Не знаем, кто вы, вот в чем проблема, – признался Лесник немного смущенно.

– Давай пока запишем нас в сталкеры, – предложил Шаман.

– Ну что ж, – Доктор потер виски. – Давайте. Вы идете за Сахаровым?

– Судя по всему, да, – кивнул Мора. – Нам нужно знать, где он.

– И что здесь творится! – заявил Молодой.

– Второй вопрос гораздо сложнее, – ответил Лесник. – Мы сами всего не понимаем.

– Но все-таки попробуем разобраться. – кивнул Доктор. – Итак, по порядку. Сахаров – бывший руководитель направления «квантовая психология» проекта «Новый мир». Научный коллектив, собранный под проект, занимался изучением информационного поля Земли.

– Ноосферы? – перебил Молодой.

– Нет, сталкер, не ноосферы, – раздраженно ответил Доктор. – Вы со своей ноосферой уже одолели! Если не разбираетесь…

– Леша! – одернул Лесник. – Какая разница-то теперь?

– Ладно! – махнул рукой Доктор и продолжил: – Возле ЧАЭС еще до Катастрофы располагалось много секретных объектов. В основном, конечно, военных, связанных с оружием. Станция и строилась-то под них, на гражданку сливались только излишки мощности. А после аварии работа еще больше активизировалась. Ну а что: реактор продолжает функционировать, радиация подземным объектам не страшна. К тому же установленная зона отчуждения гарантировала отсутствие лишнего внимания и необходимый уровень секретности. Под наш проект было построено три лаборатории. В одной из них, под кодовым названием Н77, я и работал штатным медиком. Поэтому, сталкеры, о сути исследований рассказать ничего существенного не могу. Хотел бы только отметить, что масштаб экспериментов был такой, что буквально звезды тухли!