Однажды мы обнаружили тело одного из наших товарищей, пропавшего три дня назад. Его тело уже разлагалось, на его лице, запечатлевшем жуткий момент смерти, мы прочли безумный страх, лицо было передернуто маской чудовищного ужаса. Позднее мы находили останки и менее сохранившиеся, иногда это были только отдельные части тела, некоторые были обескровлены.
Среди наших ребят был научный сотрудник, геолог. Он изучил природу постройки этих удивительных архитектурных сооружений пещеры. Он сказал, что ничего похожего никогда не видел. Он был поражен этими формами, барельефами невидимого художника. Он сказал, что этой пещере более десятка миллионов лет. Она существовала еще в эпоху динозавров.
Мы рыли все дальше, строя новые тоннели, немцы требовали от нас добычи камня, который нужен был им для строительства. Но мне кажется, их не интересовал камень. Рядом были и другие шахты. Но интерес фашистов был именно к «Пещере дьявола». Так мы проделывали в твердой породе горы все новые проходы, углубляясь все дальше и дальше, нарушая устоявшийся миллионы лет покой этой пещеры.
Однажды поздним вечером, когда наши работы прошли так глубоко, что мы с трудом возвращались к выходу пещеры, мы наткнулись на кости, явно принадлежащие каким-то доисторическим существам. Вероятно, это были кости каких-то неизвестных палеонтологам динозавров, но мне и моим товарищам, это не показалось. Эти части белых скелетов не вписывались ни в одни научные объяснения. Отдельные части скелетов мы не могли соединить даже ценою неимоверных усилий наших воображений. Тогда один из нас сказал, что мы идем не по тому пути. Он предложил нам отойти от привычных для человека форм и логики, отбросить здравомыслие и представить эти кости, замысловатых форм, как единое целое, принадлежащее одному существу, каким бы странным оно ни было. Мы последовали его совету и соединили, и у нас вышло. То, что мы получили, находится за гранью человеческого смысла. Нужно стать безумцем, не подчиняющимся ни одному известному закону физики и математики, чтобы понять, как могла существовать эта, полученная нами тварь, в многомерном пространстве. Мы отбросили наше, привычное трехмерное измерение, по идее, предложенной одним из наших ребят, оказавшимся математиком. Это он предложил для восстановления всего скелета, рассмотреть его не в трехмерном пространстве, а в многомерном. То, что мы получили в результате многомесячных усилий, было выше нашего понимания. Похоже, было, что это существо прожило жизнь, превышающую существование всего нашего человечества, его возраст мы не смогли определить, мы сбились бы со счета, подсчитывая его возраст. Конечно же, об удивительной находке мы не рассказали фрицам. Мы держали это в тайне даже от других пленных.
Нас было восемь, когда мы дали клятву, что никому на свете мы не расскажем то, что увидели там, в глубинах Пещеры дьявола. Если бы мы рассказали хоть часть из того, что увидели, то в нашем человеческом мире начался новый этап, но не развития, ни роста, а гибели всего живого, ибо наш мир является полной противоположностью тому зловещему темному миру, из которого вышла та тварь, чей скелет мы обнаружили в застывшем камне, возраст которого был свыше сотни миллионов лет. Мы обрушили этот камень, его завалило множеством обломков каменной породы. Так мы похоронили этот секрет.
Немцы требовали от нас невозможного, и мы углублялись в тайные пещеры все глубже и глубже, оставляя позади себя десятки погибших своих товарищей. Кто погиб от болезней, кто от слабости, кого расстреляли надзиратели, а кого забрала с собой, во мрак холода и ужаса, зловещая пещера. Их тела мы уже никогда не найдем.
Мы спускались все ниже и ниже, камень за камнем мы отбрасывали, вынимая их наружу, и рыли дальше, прибиваясь в ад. Из Берлина приезжали люди в белых халатах. Для них мы построили временные лаборатории, где они скрупулезно изучали каждый камень, особенно те из них, что были добыты из глубин пещеры.
Однажды, по нашей вине (мы рыли слишком глубоко), произошел подземный толчок. Он был такой силы, что это ощутила вся гора, гул стоял во всей долине, разлившейся у подножия горы, даже реки кристально чистой воды выплеснулись из своих рвов, затопив часть долины. Несколько огромных валунов завалили вход в Пещеру Дьявола. Так я остался один во мраке, внутри пещеры, так как при первых толчках часть рабочих успела покинуть пещеру, несколько десятков пленных накрыли огромные валуны, забрав их жизни, а я, один, остался в этой темной пещере, заваленной снаружи. У меня не было шансов на выживание. Для того, чтобы разобрать вход, понадобилось несколько дней, а то и неделя. За это время я бы умер с голоду. И вот тогда я решил, чем так заведомо глупо умереть от голода, терзаемый желанием выжить, я лучше не буду думать о жизни, не стану цепляться за ее жалкие крохи. Что есть бесконечность по сравнению с мигом нашей убогой жизни? Я ведь знал, что участь пленных решена. Как только мы отыщем то, что ищут фашисты, всех нас расстреляют и похоронят в этой пещере.
Поэтому не обремененный привычными узами желания выжить, я отбросил все, что связывало меня с этой жизнью, и углубился в тайны мироздания, в вечность. Я был уверен, что найденный нами скелет, принадлежащий другому миру, лишь начало пути поиска. Я был твердо уверен в том, что лучше умереть, лишь раз взглянувши в тайну мира, чем сгнить без вести в холодной каменной пещере, от которой веет мертвым духом, гнилью кладбища. Этого мига мне бы хватило, чтобы испытать хоть на миг счастье безумца, познавшего истину.
С твердым желанием, не боясь смерти, я ринулся вперед. Я дошел, почти обессиленный до того места, где мы вчера приостановили свои работы. К моему радостному удивлению, я обнаружил проход. Видимо землетрясение, внезапно возникнувшее, что-то нарушило в скальных породах, и камни провалились, оголив новый, неведомый проход в тоннель, по которому, я уверен, не ступала нога человека за все существование человечества на земле.
Несколько раз тух фонарик, но потом все же вспыхивал, призрачно освещая мое неотступное желание покончить с собой, ведь я знал, что чем глубже я забираюсь внутрь пещеры, тем меньше шансов у меня на спасение. Но я и не ждал его, меня влекла идея увидеть то, что не было дано ни одному человеку. Я чувствовал себя первопроходцем.
Изнемогая жаждой и чувствуя дикую слабость в своих членах, я добрел на четвереньках до стены. Это был тупик, тоннель упирался в стену. Больше всего меня огорчал фонарик, он то и дело гас, но всякий раз, когда я его встряхивал, вновь зажигался, но более слабо, свет угасал у меня на глазах, скрывая в призрачных, нарастающих тенях, мою надежду.
И вдруг, в призрачном, почти мерцающем свете моего фонаря, я приметил, все же, необычность стены, в которую упирался долгий тоннель. Я подкрался ближе, и уже пальцами ощупал стену, удивляясь и радуясь за полученное вознаграждение. Стена была удивительно ровной и гладкой. Ее равные квадратные края и гладкая поверхность, без единого зазора и камушка, даже пылинки, были поистине удивительными и чарующими. Это было сделано не руками человека, и не хаосом природных сил. После детального исследования стены, я пришел к выводу, что ее форма напоминает квадрат. Еще меня поразил цвет стены, он отличался от серого, грубого камня стен тоннеля. Цвет этой стены был удивительно черный, насколько мне тогда подсказывало зрение, ведь я видел благодаря угасающему свету моего фонаря.