Рэнсом послушно принял прежнюю позу, приподняв Иззи за бедра и чувствуя себя глупо. Неужели он и вправду держал ее вот так? С широко раздвинутыми ногами, сунув между ними руку, требуя назвать его по имени, чтобы потешить свое уязвленное самолюбие?

Да. Видимо, так все и было.

– Сейчас посмотрим… – бормотала Иззи. – Как же это?.. Ах да. Твои пальцы были во мне, ты просил назвать твое имя, а потом…

– А нельзя ли без подробностей?

Проклятье. Эта девушка – нищая и бездомная девственница, которая наряду со множеством других стала жертвой выдумок своего отца-шарлатана. Такого отвращения к самому себе Рэнсом еще никогда не испытывал. Иззи имеет полное право презирать его.

– А потом… – она потянулась, выгнув спину, – когда я надавила вот сюда…

Ее прервал негромкий скрип.

Глава 17

Мир вокруг Иззи снова изменился.

Стенная панель повернулась вокруг своей оси, возвращая их обратно в библиотеку. Но на этот раз потайная дверь не закончила поворот, а застряла на полпути.

От резкого движения оба качнулись вперед.

– Уфф!

В падении Рэнсом изогнулся, подхватывая Иззи на руки и принимая на себя всю силу удара.

Она упала на него сверху, распростершись и хватая ртом воздух.

– Спасибо, – отдышавшись, выговорила она.

Он отпустил ее.

– Не благодари. Я просто…

– Не надо. – Она с улыбкой приложила пальцы к его губам, уговаривая его замолчать. – Даже не вздумай.

Ей не хотелось снова слышать о том, что он просто не способен на добрый или благородный поступок и что вся его жизнь – вызов, брошенный правилам приличия и романтике.

Иззи уже знала, какой он на самом деле. Он сумел успокоить ее в темноте. Поделился с ней сокровенными мыслями и воспоминаниями, и она ответила ему тем же. Вдобавок он пожелал ее подлому кузену две хоть и воображаемые, но одинаково плачевные участи.

Они поняли друг друга. По крайней мере в чем-то.

И самое главное, Иззи уже ничуть не сомневалась: все его уверения в том, что он бессердечный негодяй, на самом деле просто слова.

В подтверждение этой мысли, а заодно и чтобы отплатить ему за все грубости и притворство, Иззи наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.

Поцелуй продолжался целых два мгновения.

«Вот тебе, милый».

Наконец Иззи поднялась и, как могла, привела в порядок корсет и разорванный лиф платья. Все это время Рэнсом продолжал лежать на вытертом до основы ковре.

– Ты ушибся? – спросила она.

Он бессильно уронил руки на пол.

– Я раздавлен.

В коридоре раздались шаги. В библиотеку заглянули Абигейл и Дункан.

– Боже мой! – ахнул Дункан и бросился к Рэнсому, с ужасом оглядывая его перепачканную пылью и грязью одежду.

– Вот вы где! А мы уже обыскали весь замок! – Абигейл кинулась к Иззи, сразу же заметив, что ее платье порвано, а волосы растрепаны. Замерев, она перевела взгляд на лежащего на полу Рэнсома. – Господи, что случилось?

– Мы… мы застряли. – Не в силах подобрать слова для объяснения, Иззи кивнула на приоткрытую стенную панель. Она надеялась, что вид тайного убежища все объяснит.

Абигейл взвизгнула.

– Да нет же, ничего страшного не произошло! – поспешила успокоить ее Иззи. – Мы же выбрались. Вот только ваше платье… прошу меня простить.

– Я не об этом… – слабо выговорила Абигейл и повернула Иззи к тайному убежищу. – Смотрите!

Иззи присмотрелась.

– Неужели?.. – Она склонила голову набок, нерешительно шагнула ближе, и вдруг зажала ладонью рот. – Боже мой! Так и есть…

В темном и пыльном дальнем углу убежища лежали кости.

Их хватило бы на полный человеческий скелет.

В темноте Иззи и Рэнсом были не одни.

Неожиданная находка сразу же положила конец праздничному ужину. Скелетам вековой давности это удается безо всякого труда.

Рэнсом послал за судьей и викарием, и эти двое целый час обсуждали, как быть с костями: стоит ли сообщать о них кому-либо, устраивать похороны и так далее. Человек, останки которого были найдены в убежище для католических священников, вполне мог оказаться бродягой, контрабандистом или вором. Нельзя было даже определить, протестантом он был или католиком, поэтому мужчины с благодарностью приняли предложение Иззи захоронить неизвестного в замковой часовне.

Кости собрали почтительно, но без промедления и сложили под камнем в полу часовни. Викарий прочел молитву.

После этого викарий уехал домой, увозя с собой мисс Пелэм и Иззи, а Рэнсом остался один. И решил почтить неизвестного способом, освященным временами, – выпив за упокой его души.

Он приканчивал второй бокал виски, когда услышал пересекающие зал легкие шаги.

– Это призрак? – спросил он.

– Я не верю в призраков. Или ты забыл?

Иззи.

Она прошла через весь зал.

– Абигейл решила сегодня переночевать в доме отца. И я ее прекрасно понимаю.

– Я тоже. – Рэнсом полагал, что и Иззи останется ночевать в доме викария.

Но она передумала. И вернулась к нему.

Его грудь переполнили неописуемые чувства, которым он не знал названия. И потому приписал их воздействию виски.

Она остановилась у очага.

– А почему огонь догорает?

– Все новые слуги ушли. Никто не желает работать в замке с привидениями, скелетами и прочими ужасами.

– А-а. – Она подбросила в очаг дров и принялась орудовать кочергой. – А где Дункан?

– Я отправил его в деревенский паб, – объяснил Рэнсом. – Ему необходимо выпить, а в одиночку он не пьет.

– Ему и незачем. Он мог бы выпить вместе с тобой.

– А вот я как раз предпочитаю пить в одиночку. – Рэнсом отпил еще один глоток. Обжигающая, землисто-пряная жидкость скатилась в желудок. – Почему ты не осталась у викария вместе с мисс Пелэм?

– Она звала меня, но я отказалась.

– Всего три часа назад мы нашли в тайнике мертвеца. И даже провели в тесном соседстве с ним несколько минут. Неужели тебе не страшно остаться здесь сегодня?

– Конечно, страшно, – ответила она. – Мне всегда страшно, каждую ночь. Ты ведь уже знаешь. Но здесь мой дом. Я слишком долго ждала, когда у меня будет свой дом, чтобы убегать при первой же… ну, если уж говорить начистоту, при третьей или четвертой неприятности.

Она придвинула стул ближе и села.

– И если уж говорить совсем откровенно, я вернулась по еще одной причине. – Ее голос смягчился. – Я беспокоилась. Мне не хотелось оставлять тебя одного.