– Это невозможно! – первым высказал свое мнение доктор Егоршин.

– Потому что невозможно никогда, – усмехнувшись, добавил Газаров.

– А мне кажется, что теория господина Леру верна, – сказал Кийск. – Иначе просто невозможно найти разумное объяснение тому, что происходит вокруг.

– Но в таком случае получается, что мы тоже исторический мусор? – как будто даже с обидой спросила Стайн.

– А почему бы и нет? – определение, предложенное Стайн, ничуть не смутило Леру. – Наши притязания на историческое господство основывались лишь на том, что у нас есть станция с запасами воды и питания и самое совершенное оружие, существующее в багровом мире. Однако, как выясняется, люди-ящеры обладают практически неограниченными запасами питания, а оружие легионеров вне стен станции оказывается куда эффективнее нашего.

– Это невозможно! – еще более убежденно повторил доктор Егоршин.

– Я не настаиваю на том, что моя теория является единственно верной, – как будто извиняясь за что-то, Леру приложил руку к груди. – Я готов пересмотреть ее, как только мне будут предоставлены новые факты. Те же, которыми я располагаю на данный момент, убеждают меня в том, что ситуация в багровом мире, если и не соответствует полностью той, что я обрисовал, то очень на нее похожа.

– Я бы сделал только одно уточнение, – заметил Кийск. – По-видимому, мы являемся тем самым фактором, который спровоцировал процесс разлома.

– Ты имеешь в виду работы в Лабиринте, которые мы проводили? – спросила Стайн.

– Именно, – утвердительно наклонил голову Кийск. – И единственная наша возможность покончить с тем, что сейчас происходит, – это отыскать вход в Лабиринт. Поэтому я предлагаю не откладывать на долгий срок новый рейд в пустыню.

– В первую очередь нужно наладить контакт с людьми-ящерами, – поддержал Кийска Леру. – Возможно, они располагают какой-то информацией, которая облегчит нам поиски.

Философ говорил вполне искренне, хотя у него, конечно же, имелась своя причина настаивать на продолжении поисков – ему не терпелось познакомиться с людьми-ящерами. Новая цивилизация, тем более столь непохожая на человеческую, – это в первую очередь новое мировоззрение, а следовательно, и совершенно иная философия.

– Вы забыли о крепости, – напомнил о себе Сервий Плавт.

– Как? – удивленно воззрилась на центуриона Стайн. – Была еще и крепость?

Глава 19 В пути

Что может противопоставить слабый человек воле всесильных богов? Разве что только свое упорство и неверие в то, что боги способны все решить за него.

Сервий Плавт даже не пытался понять происхождение той неведомой силы, что занесла их в край, в котором никогда прежде не доводилось бывать ни одному из подданных Священной Империи. И все же центурион не оставлял надежду отыскать дорогу домой. Как он полагал, для этого достаточно выйти к берегу моря. Там уж непременно отыщется мореход, знающий путь к берегам Римской Империи. У центуриона просто в голове не укладывалась мысль о том, что кто-то из мореходов, поднимающих парус, чтобы пересечь морские просторы, мог не знать о существовании величайшей Империи, покорившей полмира, раскинувшей свои пределы от моря и до моря и не прекращающей победоносного шествия вперед, к границам неизведанных земель, дабы одарить плодами цивилизации дикие варварские народы.

Однако беседа, которая не так давно состоялась у Сервия Плавта с тремя людьми-ящерами, не внушала оптимизма.

А дело было так.

Как-то раз при помощи своего ножа Плавт как мог изобразил на песке придуманную им самим карту несуществующего побережья. По одну сторону от неровной линии, обозначающей границу между сушей и водой, он наставил множество мелких точек, что должно было изображать песок пустыни, по другую же сторону он нарисовал несколько коротких волнистых линий, обозначающих воду.

Трое людей-ящеров, присев на корточки, с интересом наблюдали за тем, что делал человек.

Закончив свой рисунок, Сервий Плавт взял с пола горсть песка и высыпал его туда, где на карте была изображена суша.

– Земля! – отчетливо и громко произнес он, указав пальцем на кучку песка.

Люди-ящеры о чем-то негромко посовещались между собой, после чего один из них поднял одновременно обе руки до уровня плеч и сразу же опустил их. Сервий Плавт уже знал, что этот жест у людей-ящеров означал согласие – что-то вроде короткого кивка, который используют в подобных ситуациях люди.

С невысокого столика из переплетенных веток, покрытого скатертью мха, центурион взял чашу, наполненную соком, и выплеснул часть жидкости на участок карты, обозначавший море.

– Вода! – произнес он, взглянув на людей-ящеров и на всякий случай плеснул на нужный участок карты еще немного жидкости.

Все трое людей-ящеров одновременно подняли и опустили руки.

– Мы, – Сервий Плавт ткнул пальцем себя в грудь, а затем поочередно указал на каждого из своих собеседников, – находимся здесь, – он указал пальцем на участок, обозначающий сушу. – Мне, – он снова указал пальцем на себя, – нужно попасть сюда, – центурион указал на мокрый участок карты, – к морю. Вы знаете дорогу? – Сервий Плавт кончиком ножа прочертил линию, соединяющую сушу и море.

После того как люди-ящеры посовещались между собой, один из них поднял правую руку и прочертил ею в воздухе горизонтальную линию – знак отрицания.

– Вы не знаете дорогу к морю? – не смог скрыть своего разочарования Сервий Плавт.

На всякий случай он еще раз прочертил ножом линию, соединяющую сушу и воду на импровизированной карте.

Человек-ящер вновь повторил отрицательный жест.

Затем он зачерпнул пригоршню песка и высыпал его на то место, куда до этого центурион вылил жидкость. Теперь вся карта была засыпана песком.

Человек-ящер пристально посмотрел на римлянина и что-то прощелкал на своем непонятном языке. После чего еще раз, чтобы уж вовсе не осталось никаких сомнений, повторил горизонтальное движение рукой.

Таким образом люди-ящеры хотели объяснить центуриону, что пустыня не имеет границ.

И все же Сервий Плавт решил продолжить путь. Он не без оснований опасался, что, проведи легионеры еще несколько дней в городе людей-ящеров, условия жизни в котором хотя и отличались от привычных земных, но были при этом вполне комфортными, ему уже не удастся построить своих воинов в колонну по пять и, указав направление в сторону ровной, как острие меча, линии горизонта, заставить их вновь шагать по красным пескам, держа путь в безвестность.

Центурион знаками постарался объяснить человеку-ящеру, который почти все время находился рядом с ним, что им пора уходить. Плавт полагал, что это тот же самый представитель племени людей-ящеров, который первым встретил людей, хотя на самом деле это мог оказаться кто угодно, – на взгляд человека все обитатели подземного городка, не носившие ни одежды, ни каких-либо иных украшений, были неотличимы один от другого.