Лакей вскоре появился вновь. Чуть приподняв бровь, что свидетельствовало о легком изумлении, он проводил детектива в библиотеку, где его ждал лорд Рэйвенсбрук, которому, по всей видимости, пришлось прервать ужин, чтобы принять неожиданного посетителя.
Приведя туда сыщика, слуга удалился, закрыв за собой дверь.
– Приношу мои извинения, милорд, за то, что явился к вам в столь неподходящее время, – поспешно проговорил Монк.
Хозяин дома жестом избавил его от необходимости продолжать. Он был высок ростом, наверное, на дюйм или целых два выше Уильяма, и поразительно красив – с худым узким лицом, но в то же время с выразительными темными глазами, прямым носом и точеным ртом. Наряду с впечатляющей внешностью этот человек отличался живым умом, морщины по обеим сторонам его рта свидетельствовали о хорошо развитом чувстве юмора, а складка между бровей – о твердости характера. В целом он производил впечатление гордого человека, обладавшего каким-то необычным обаянием и, как показалось Монку, немалыми способностями руководителя.
Однако в настоящий момент лорд явно не стремился произвести на собеседника впечатление.
– Насколько я понял из письма миссис Стоунфилд, она обратилась к вам за помощью в надежде разузнать, что случилось. – Майло произнес эти слова тоном утверждения, а не вопроса. – Честно говоря, я сам ломаю голову над тем, что с ним произошло, и с удовольствием приму от вас любую помощь.
– Благодарю вас, милорд, – с признательностью ответил сыщик. – Я заходил к нему в контору, и там, похоже, никто ничего не знает. Правда, мне не удалось побеседовать с мистером Арбатнотом, который, как мне сказали, исполняет обязанности старшего и поэтому может разговаривать более откровенно. Однако если там даже и имеют место какие-либо материальные затруднения, я их определенно не заметил.
Черные брови Рэйвенсбрука немного приподнялись.
– Материальные затруднения? Да, вы, наверное, могли это предположить. Такое может показаться вероятным для человека, который не знаком с Энгусом. Однако… – Чуть обернувшись, он жестом предложил Монку сесть, а потом приблизился к полке над камином, по обеим сторонам которой возвышались два георгианских серебряных подсвечника необычной формы, а чуть левее от центра стояла ваза из ирландского хрусталя со сделанной из золота веткой зимнего жасмина. – Как вам, наверное, рассказала миссис Стоунфилд, – продолжал Майло, – я знаю Энгуса с детства. Ему было пять лет, когда его родители умерли. Он всегда отличался честолюбием и благоразумием, а также обладал способностью превращать мечты в действительность. Он не принадлежал к числу искателей коротких и легких путей. И он не из тех, кто любит азарт.
Он вновь обернулся к Уильяму, и взгляд его темных глаз показался тому абсолютно бесстрастным.
– Энгус по своей натуре ненавидел любой риск и отличался крайней честностью даже в самых незначительных мелочах. Я точно знаю, что его дело процветает. Конечно, если вам хочется получить полное удовлетворние в этом плане, никто не помешает вам проверить счета, но вы лишь потратите понапрасну время, если речь идет о поисках его самого.
Голос лорда Рэйвенсбрука дрожал от нервного напряжения, однако лицо его сохраняло непроницаемое выражение.
– Мистер Монк, необходимо, чтобы вы как можно скорее узнали правду, какой бы она ни оказалась. Дела требуют его присутствия, он должен принимать решения. – Хозяин дома тяжело вздохнул, и позади него загудел в трубе камина огонь. – Когда станет известно, что он пропал, а не просто уехал в какое-нибудь путешествие, его фирма потеряет доверие. Если с ним произошло что-то ужасное, в интересах семьи дело придется продать или назначить управляющего, прежде чем это сделается достоянием гласности и его престиж и репутация пошатнутся. Я уже предложил Женевьеве и детям мое покровительство, я готов взять их к себе в дом, так же как когда-то принял Энгуса, однако она пока не соглашается. Но наступит час – и это случится достаточно скоро, – когда она больше не сможет оставаться одна.
Сыщик быстро прикинул, в каких пределах ему следует проявлять искренность. Он пристально посмотрел на худое умное лицо Рэйвенсбрука и обратил внимание на обстановку библиотеки, свидетельствующую об утонченном вкусе хозяина. От него не ускользнула манера лорда растягивать слова и твердость его взгляда.
– После денежных затруднений наиболее вероятным предположением представляется связь с другой женщиной, – внятно проговорил детектив.
– Конечно, – согласился Майло, чуть опустив уголки губ. На лице у него появилось едва заметное выражение недовольства. – Вам следует иметь это в виду, но вы видели миссис Стоунфилд. Она не из тех женщин, с которой можно расстаться из-за скуки. Я скорее поверил бы во что-нибудь… извините… – У него дрогнул мускул на подбородке. – Более прозаичское. Но даже если это так, вам следует найти его, заставить одуматься и вернуться домой. Такой поворот событий оказался бы самым неприятным, но как бы то ни было, это ничего не меняет, кроме, может быть, того, как станет в дальнейшем относиться к нему жена. Однако она понимающая женщина и сможет найти выход из положения. И, конечно, сумеет сохранить тайну. О подобных делах не следует знать никому из посторонних.
– Но вам это кажется маловероятным, сэр?
Слова лорда не удивили Монка. Он бы посчитал их не совсем искренними, окажись на месте миссис Стоунфилд другая женщина. Однако сыщик не был знаком с нею достаточно близко, а теплота и мечтательность, которые он увидел в ее взгляде, вполне могли оказаться наигранными. В таком случае Энгус мог отправиться на поиски подлинного чувства.
Рэйвенсбрук стоял, переминаясь с ноги на ногу. Пламя в камине опало, подняв целый рой искр, и в библиотеке сразу сделалось теплее.
– Да. Позвольте мне говорить начистоту, мистер Монк, – ответил он задумчиво. – Сейчас эвфемизмы неуместны. Я опасаюсь, что с ним случилась серьезная неприятность. У него уже давно появилась привычка посещать самые злачные места Ист-Энда неподалеку от порта… Такие районы, как Айд, Лаймхаус и Блэкуолл. Если на него там напали и ограбили, он, возможно, лежит сейчас где-нибудь без сознания или с ним случилось нечто еще худшее… – Рэйвенсбрук заговорил тише. – Вам понадобится все ваше мастерство, чтобы отыскать его. – Он отступил на шаг от камина, но так и не предложил гостю присесть, да и сам не стал садиться.
– Миссис Стоунфилд говорит, что он навещает брата-близнеца Кейлеба, – продолжал Монк, – который, по ее словам, совершенно другой человек. Она ненавидит его и в то же время неимоверно ревнует к нему мужа. Она считает, Кейлеб мог убить ее супруга. – Детектив пристально вгляделся Майло в лицо и, увидев на нем выражение страха и глубокой скорби, счел их непритворными.
– Я с огромным сожалением вынужден признать, что это на самом деле так, мистер Монк, – подтвердил лорд. – У меня нет оснований полагать, что Энгуса влекут в район порта какие-либо другие причины. Я давно просил его прекратить эти поездки и предоставить брата его собственной судьбе. Надежда сделать его другим кажется мне несбыточной. Кейлеб ненавидит Энгуса за то, что тот многого добился, однако абсолютно не стремится ему подражать, желая лишь пользоваться плодами его трудов. За любовь и привязанность, которые испытывал к брату Энгус, он всегда платил черной неблагодарностью. – Набрав в легкие воздуха, Рэйвенсбрук медленно и тяжело вздохнул. – Однако существует какая-то причина, не позволяющая Энгусу с ним расстаться.