Нет, кажется, все обошлось. Жарка прочно легла на новую траекторию. Она проскользнула над головами вжавшихся в мокрую землю Мартина и Сэма, направилась в нашу сторону, но прошла мимо и устремилась к краю поляны, понемногу замедляясь. Замерев в конце параболы, словно маятник, достигший крайнего положения, она тем же путем двинулась назад, вновь набирая скорость. Камачо, Стеценко и Пустельга с тревогой наблюдали, как она приближается к нам, и трава под ней шипит от страшного жара. Однако теперь жарка, выбитая контейнером Хе-Хе на новую стабильную параболу, была уже безопасна.
Когда мистер Донахью с телохранителем отползли метров на десять от уже начавшей проступать на траве новой желтой полосы, я позволил им встать на ноги.
– Когда я говорю «стоп», останавливаться надо тут же, а не через полчаса, – флегматично пояснил я. – В следующий раз вас поджарит, как цыплят гриль. Все ясно?
– Ясно. – Донахью был мрачнее тучи, на него жалко было смотреть. Так опозориться в глазах крутого проводника!
Ладно, это все детские игрушки. Азимут на северо-запад – и скоро будет вам действительно достойное развлечение. Только в штаны не наложите.
Я был не особо расположен разговоры разговаривать, а Хе-Хе у нас вообще молчун, поэтому некоторое время мы продвигались в гробовом молчании, пока мои туристы немного не оттаяли от пережитого.
– Погиб сталкер Семецкий, – произнес Стеценко, разглядывая свой ПДА. Научившись пользоваться портативным сталкерским компьютером, он теперь с детским любопытством изучал все новые сообщения, приходящие от Че. – Свалка, убит чернобыльским псом. Это где-то в нашем районе, Хемуль!
– Не обращай внимания, – посоветовал я, поглядывая на аномальный детектор. – Это Вечный Сталкер. Местный Летучий Голландец. Достопримечательность такая.
– Как это?
– Есть у сталкеров легенда про Монолит, – нехотя принялся объяснять я. Не хотелось мне дурацкие разговоры разговаривать. – Типа во время второго взрыва на четвертом энергоблоке все, что было внутри бетонного саркофага, которым обложили энергоблок после первой катастрофы, сплавилось в один огромный Монолит, который почему-то начал исполнять желания тех сталкеров, которые к нему приходили…
– Говорят еще, что Монолит – это огромный черный кристалл, который вывалился из дыры в пространстве, проделанной взрывом, – встрял Хе-Хе. – И на самом деле никто не знает, где его искать. Хе-хе! Многие пытались…
– Разные версии есть, – согласился я. – Еще кто-то мне рассказывал, будто «Монолит» – секретная военная разработка, которую двадцать лет вели здесь после первого взрыва. И что вроде бы именно он, выйдя из-под контроля военных, и устроил на ядерной станции второй взрыв, который был в сотни раз мощнее первого и породил современную Зону. Слышал я также, что Монолит разумен. Члены сталкерского клана с одноименным названием поклоняются ему как богу. Идиоты…
Я остановился, разглядывая странную кочку слева по курсу. Неприятная была кочка. С одной стороны словно аккуратно срезанная ножом. Возможно, постарался гравиконцентрат, а может быть, Дядя Миша прошел. Или еще какая-нибудь дрянь, пока неизвестная науке. Ага, вон еще один такой же неприятный бугорок. Контактная пара. Ясненько. Если сунуться между ними, запросто можно превратиться в киевскую котлету на кости. Впрочем, с равным успехом можно и не превратиться, если пара разряжена. Но на кой черт пробовать?
– Многие сталкеры пытались добраться до Монолита, но мало у кого получилось, – продолжал я, когда мы, закончив огибать опасное место, вернулись на тропу. – Бывшая атомная электростанция – самое гиблое место, даже соваться не стоит. Вокруг нее мощное пси-поле неизвестной природы, поэтому всякий, кто туда забредает, превращается в зомби. Дорогу к Монолиту преграждают непроходимые ловушки и аномалии, окрестности ЧАЭС кишмя кишат мутантами, а вертолеты туда не долетают из-за особых гравиконцентратных плешей, которые бьют не на пару метров вверх, как обычные, а сразу на несколько километров. Так вот, рассказывают, что Семецкий был одним из немногих счастливчиков, кому удалось в здравом уме и твердой памяти достичь Монолита. И он пожелал себе бессмертия…
Я замолчал, обводя датчиком огромный пень-выворотень, расположившийся у нас на пути. Под такими пнями обожает дневать всякая мутировавшая дрянь.
– И что? – осторожно спросил Стеценко.
– И ничего, – произнес я, закончив обследование. Мы двинулись в обход пня. – Больше его никто никогда не видел. На обратном пути он, судя по всему, случайно и нелепо погиб, и сталкерам пришло на ПДА сообщение о его смерти. А на следующий день – еще одно. И на следующий день тоже. И так пятнадцать лет подряд. Че до сих пор не может определить, каким образом эти сообщения поступают в общую сеть, поскольку Семецкий в ней уже давно не зарегистрирован – с момента своей первой смерти. Судя по всему, он умирает и воскресает ежедневно. Похоже, он стал одним из духов Зоны, как другие бродяги, обнаружившие Монолит, – Черный Сталкер, Оборотень, Звериный Доктор, Сталкер-Призрак. Все они были людьми, но в какой-то момент решили поиграть с Зоной в армрестлинг…
– Да, говорят, что желания тех, кто пришел к Монолиту, действительно исполняются, но счастья им это не приносит, – негромко произнес Хе-Хе, настороженно оглядывая окрестности. – Они исполняются, но всегда с какой-нибудь закавыкой. Как желания людей, продавших душу дьяволу, хе-хе.
– Монолит, мистер Хемуль, – проговорил Камачо, наводя на меня видеокамеру. – Насколько рассказы о нем могут соответствовать реальности?
– Камеру убери, – невежливо потребовал я. Ни к чему мне светиться. Потом они продадут эти съемки «Нэшнл джиогрэфик» или «Би-би-си», те сделают из них серию для документального сериала «Горячие точки мира», сериал этот купят наши и станут крутить по воскресеньям. Я думаю, военные будут счастливы увидеть меня по телевизору в роли сталкера-проводника.
– Прошу прощения. – Альваро послушно выключил камеру. – И все-таки: может ли в Зоне существовать такой феномен, который исполняет желания? Ведь это уже получается воздействие не на физическом, а на ментальном уровне.
– Почему бы и нет. – Я безразлично пожал плечами. – Существует ведь, например, дьявол-хранитель. А это тоже воздействие какого-то феномена Зоны непосредственно на человеческую судьбу, а не на тело.
– Дьявол-хранитель? – заинтересовался Донахью. – Как это?
– Это крайне редкий феномен, – сказал я. – На моей памяти случался раза два или три, да старики еще рассказывали несколько случаев. Человек вляпывается в какую-то черную липкую гадость вроде паутины и думает: ну все, каюк. Однако выбирается без особых последствий, отмывается тоже. После этого ему начинает удивительно везти: он приобретает способность проходить такими непроходимыми тропами, на которых даже чувствительная псевдоплоть попадает в ловушки. Его не трогают мутанты, он не попадает под вертолетные обстрелы, его не замечают спрятавшиеся возле Периметра мародеры. Вот только люди, с которыми общается везунчик, начинают гибнуть на ровном месте. Опытные сталкеры, идущие с ним в паре, попадают в аномалии там, где раньше молодняк гулял толпами, купившие у него хабар торговцы умирают, случайно поперхнувшись водкой или упав с лестницы, вооруженного до зубов ветерана, перекинувшегося с ним парой слов в баре, загрызает одинокая слепая собака. Дьявол-хранитель каким-то образом отбирает у них у всех положенный запас везения и перенаправляет на своего хозяина. С человеком, за плечами которого сидит дьявол-хранитель, стараются не общаться, хотя и на жизнь его не покушаются: бывало, что у засевшего в засаде киллера разрывалась в руках винтовка или ему в глаз прилетала за два километра с холмов шальная пуля из случайной перестрелки… Поэтому никакой пользы такой человек из своего особого положения извлечь не может. Он способен добыть любой артефакт из самого недоступного места, но сбыть потом этот хабар не в состоянии – тот становится опаснее горячей частицы, поскольку всякий его обладатель быстро погибает. В конце концов носители дьявола-хранителя сходят с ума и исчезают в Зоне. Или становятся одинокими духами Зоны, как Сталкер-Призрак, который первым подцепил такую дрянь.