Снег сзади заскрипел, Роман повернулся и заметил хмурого Алексеевича:
– Мы это, там твоих под замок посадили.
– Кого? – не понял Роман.
– Егеря Игната и парня, которого Егором кличут. Они у дома отца Ивана сцепились. Егерь ранен. Его Тамара перевязала – ничего серьезного. Одного в подвале коттеджа заперли, второго в гараж. Мои ребята сторожат их. Девчонка твоя допрашивает егеря сейчас.
– Твою мать, – Роман еще раз бросил взгляд на окно и на ходу доставая сигару, отправился к коттеджу.
До дома председателя оставалось шагов сто, когда неожиданно из переулка вынырнула тень и, схватив Романа за рукав, поволокла в проулок.
Рыбаков попытался выхватить нож:
– Тихо, я это, – голос Жоржа звучал устало.
– Ты охренел совсем, я ж тебя ножом мог ткнуть.
– Не мог. Времени мало, слушай внимательно: мы выследили их. Больше двух десятков, вооружены до зубов. Ты должен сделать следующее…
В течение нескольких минут Жорж излагал свой план. Рыбаков внимательно слушал, запоминая детали.
– Все понял, Жорж. Сделаю.
– Хорошо. Я возвращаюсь в лес, – Жорж растворился в темноте.
У коттеджа Романа встретили Мила и Филипп.
– Как Егор объясняет нападение на егеря?
– Говорит, что тот пытался убить мальчика, – Мила заглянула Рыбакову в глаза.
– А егерь что говорит?
– Говорит, патрулировал деревню. А тут на него Егор набросился. Мальчик ничего не видел – он уже спал.
– Я вас предупреждал, Роман Владимирович, – Филипп влез в разговор. – Ваш друг опасен. Уже двоих убил и это только тех, про которых мы знаем. И вот третьего едва не зарезал.
– За двоих я ему премию готов выписать. – Роман чувствовал, что вот – вот сорвется на ком-нибудь. – А если егерь действительно пытался убить мальчика, то и за него тоже.
– В любом случае, ему суд светит. – Филипп ухмыльнулся. – С нашими законами даже если спасал мальчишку отсидеть должен.
– Да ты, похоже, рад, Филя.
– Не буду скрывать – да. Он меня изрядно нервирует. Вдруг ему завтра покажется, что я опасен, и он мне глотку перережет. Человек за пару дней превратился в матерого убийцу. Кто знает, что у него с головой. И как Аномалия влияет на его психику.
* * *
Егор прошелся по холодному гаражу. Замерзнуть тут не долго. Что они там себе думают.
Дверь в воротах резко распахнулась, и с грохотом врезалась в стену, отколов кусок штукатурки. В проеме стоял Роман. Взгляд исподлобья, желваки на скулах.
– Объясняй, – коротко сквозь плотно сжатые зубы бросил он.
– Мальчик этот Миша – он из автобуса 12–21. И мать его тоже.
– Я знаю.
– Их в Еремино Николай спрятал у отца Ивана. Когда убийства начались. Твердов в лесу следил за передвижениями боевиков. Одного сумел живьем взять – допросил. Они искали тех, кого Николай спрятать успел. В городе и здесь в Аномалии. Боевик сказал, что в Аномалию должен войти отряд спецназа и что у них там свой человек. Его задача проверить есть ли в Еремино кто из автобуса, и о ваших передвижениях докладывать.
– Так тебя Твердов прислал за нами присматривать?
– Да. Я не знал кто шпион. Решил сначала выяснить. Вижу, этот егерь по деревне шарится в каждый двор нос засунул, а как мальчика приметил – сразу затих, перестал ходить, расспрашивать. А вечерком вроде вышел с местными патрулировать, потихоньку в сторонку и к дому отца Ивана – я за ним. Через забор перелез и крадется к дому. Короче, я к нему. У меня нож и у него. Зацепились – я его полоснуть маленько успел.
– Ясно. Посидишь под арестом. Мне что Твердов, что боевики – пока все едино. Поймаю всех, потом суд пусть решает, кому сколько сидеть и за что.
В дверном проеме появился один из МЧС-ников:
– Роман Владимирович, егерю плохо стало. Его Мила и парни в медпункт повели.
Егор вздрогнул:
– Да там рана пустяковая. Он же дурит их.
– Тут сиди, – рявкнул Роман и бросился бегом из гаража.
МЧС-ник посмотрел на Егора и, пожав плечами, закрыл дверь гаража. Воронов услышал, как повернулся ключ в замке.
Спустя полчаса, когда Воронов уже почти околел, дверь вновь распахнулась. Снова появился злой как черт Рыбаков.
– Пошли, переведем тебя.
– Егерь где?
– Ушел, сука. Пырнул ножом МЧС-ника, Милу едва не зацепил.
– Сбежал все-таки.
– Да.
– Так чего ты меня под замком держишь. Я ж прав был – он боевик засланный.
– А мне так спокойней когда все по камерам. Никто с ножами на людей не бросается.
– Да стой же ты, Рома. Я же помочь хочу.
– Вопрос кому. Мне или Твердову. Я целей Твердова не знаю. Так что пока посидишь. А потом разбираться буду.
Егора заперли в гостевой комнате. Окно зарешечено – не сбежишь. У дверей сторожил МЧС-ник. Не придумав себе лучшего занятия, Егор решил отоспаться. Прикинул, что в случае необходимости охранника можно будет и вырубить. Вот если б еще не нож у него и топорик. Может и не повезти. Но сваливать, похоже, нужно. Роман затащит его в столицу и отдаст в лапы мозголомам. А там можно под следствием и пару годиков просидеть. Как-то это все не вдохновляло. Нужно искать выход.
Ночь прошла спокойно. Уже на рассвете Егор заметил толпу мужиков с собаками. Они шустро пробежали по деревенской улице.
Охранник выпустил Егора в туалет.
– Что случилось там?
– На опушке людоеда заметили. По следу пошли местные с собаками.
– И много их пошло?
– Почти вся деревня во главе с Романом и Алексеичем. Тебе-то что.
Охранник запер Егора в комнате.
Неожиданно Воронов понял, что сейчас деревня полностью беззащитна. Твою мать. Леший наверняка постарается увести всех этих людей как можно глубже в лес. Зачем? Если сейчас бандитам вздумается заглянуть в поселение…
За дверью послышался незнакомый женский голос:
– Мы ему поесть принесли, он моего мальчика спас.
Дверь отворилась, и в комнату вошел Миша с матерью. Женщина положила на стол Егору обернутый рушниками чугунок, из которого пахло тушеной картошкой с салом.
Миша шествовал с детским рюкзачком за плечами.
МЧС-ник улыбнулся:
– А что в рюкзаке несешь, хулиган?
– Игруски, – прошепелявил малыш и застенчиво улыбнулся.
МЧС-ник оттаял мгновенно. Пропустил малыша.
– Спасибо, – Егор кивнул женщине.