– Он спит, – пробормотал Боря, жадно целуя ее.
И словно в ответ на его слова из коридора донесся детский голос:
– Мам, ты где?
Наташа испуганно отпрянула. А Борис, пристально глядя на нее и сжимая крепко руку, шепотом приказал:
– Через час в сауне, и попробуй не приди!
Наташа выскользнула в коридор. Дверь в ее комнату была открыта, сын сидел на кровати.
– Мам, ты где была?
– В душе. А потом зашла спросить у дяди Бори, когда мы завтра поедем. Давай спать.
Она выключила свет и легла.
Конечно, она пойдет. Он позвал и поставил ультиматум: попробуй не приди! Если не придет – тогда все, больше она его не увидит. Пять лет назад, грубо выдворив из своей квартиры, он исчез, и только измена Сашки открыла ей глаза, толкнула в его объятия.
Значит его внешнее равнодушие и холодность были притворством, он все-таки любит ее!
В комнате было темно, Димка опять заснул и дышал ровно.
Немного полежав, Наташа приоткрыла дверь, чтобы слышать, как выйдет Боря, но было тихо. Не зная, сколько времени прошло, она принялась считать, досчитала до тысячи и решила, что он уже внизу. Главное, не опоздать…
Она тихонько приподнялась, посидела на кровати, прислушиваясь к Димкиному дыханию, затем подняла с пола и положила рядом с ним большую плюшевую черепаху, с которой он все эти дни засыпал в обнимку. «Только не проснись, сынок», – прошептала она и на цыпочках вышла из комнаты.
В сауне было пусто.
Опоздала или раньше пришла, гадала Наталья, присев на диванчик в предбаннике. На часах четверть второго. Еще бы знать, сколько времени прошло…
Когда она совсем уже решила, что все-таки опоздала, в дверях бесшумно появился Пахомов.
– Ты пришла на десять минут раньше, моя радость.
– Я не заметила, как ты спустился….
– А я слышал, как ты пришла, я был рядом, на кухне.
– И сидел там спокойно?
– Отчего же? Ожидание заводит, – Боря защелкнул дверь и скинул халат. – Помнится, мое тело нравилось тебе когда-то? И ты разденься, хочу посмотреть на тебя. Не торопись, у нас уйма времени.
Наташа заворожено глядела на него, медленно развязывая пояс. Лишь только халат соскользнул на пол, Боря обхватил ее за плечи, крепко прижался…
Она изголодалась по мужским ласкам, ведь даже с мужем у нее давненько ничего не было. Однако, сидя в изнеможении на диване и держа крепко Борину руку, она мысленно признала, что никогда прежде не ощущала столь яркого наслаждения. Боря показался ей другим, даже его нежность стала властной, и он все время контролировал ситуацию, отвлекал ее, уже почти доведя до высшей точки, затем вновь начинал подъем к вершине экстаза, и вновь отодвигал его. Взрыв чувств был потрясающим и одновременным у обоих.
– Ты какой-то другой, – еле произнесла Наташа.
– Лучше, хуже?
– Лучше.
– Значит, не зря «Камасутру» читал, – самодовольно ухмыльнулся.
– Это что-то индийское?..
– Индийский трактат об искусстве секса, кое-что я взял на вооружение. Ну и практические занятия помогли…
Он едва успел вскочить.
– Ты мне глаза хотела выцарапать, кошка!
– Кто?.. – в ее голосе слышалась вкрадчивая угроза.
– Ну ладно, ко-шеч-ка, – раздельно произнес он, – так и буду тебя теперь называть. Неужели тебя все еще это волнует? Ты ведь и сама, на минуточку, замужем?..
– Мы спим в разных комнатах.
– Я знаю.
– Опять Людка-лазутчица донесла?
– У меня у самого глаза есть, я видел постель в гостиной на неразложенном диване. Но ведь тебе приходится иногда допускать мужа до этого великолепного, потрясающего тела? – говоря это, он медленно провел пальцами от ее ключиц до пупка. Наташа напряглась, но Боря убрал руку и, предложив ей сигарету, опять спросил:
– Ты не ответила, моя кошечка, так допускала?
– Да, но мы уже давно…
– Как давно? С тех пор, как я вернулся, а раньше это было вроде сеансов физиотерапии? Успокойся, я к таким вещам не ревную. Тем более, что сам не постился эти годы.
– Видела я, как ты постился… – нахмурилась Наташа.
Взглянув на сердито сдвинутые брови, он улыбнулся:
– Я хочу, чтоб ты знала. Я считаю секс штукой приятной и даже необходимой, но, когда мы были вместе, я о других не думал.
Возникла пауза. Вдруг Наташа прошептала:
– Я хочу тебя!
Боря рассмеялся:
– Это самое чудесное, что мужчина может услышать от женщины, если у него еще остались силы, – он потянул ее за руку. – Пойдем в сауну.
– Там жарко…
– Всего на пару минут.
Когда их тела покрылись бисеринками пота, они вышли из парилки. Наташа хотела встать под душ, но Боря ее удержал.
– Представь, что мы в тропиках и где-то недалеко плещется теплое море… Оглушительно трещат цикады, и мы с тобой вдвоем, в душной ночи… – шептал он, слизывая с ее разгоряченного тела капельки пота.
Вначале Наташа стояла, замерев, потом стала поглаживать его мокрую спину, рисуя на ней затейливые узоры. Он уже почти опустился на колени, затем рывком поднялся, подхватил ее на руки и понес к дивану. Скользкие тела слипались, сливались, запах их пота смешался… В этом акте участвовали и обоняние, и осязание, и вкус…
После они лежали, расслабленные, перебрасываясь фразами. Боря заговорил о темпераменте южан, которые чаще возбуждаются от запаха разгоряченных солнцем тел.
– Чистая физиология, – заметила Наташа, – или даже физика: при повышении температуры процессы убыстряются.
– Тогда, скорее, биохимия. Феромоны – слышала?
Она помотала головой.
– Ну да, в Советском Союзе секса как бы нет. А на Западе – целая отрасль науки и индустрия. Каждому человеку присущ собственный запах, притом утверждают, что не запах пота, а что-то другое, чего просто так носом не учуешь, вернее, не понимаешь, что чувствуешь – это работает на уровне подкорки. Отсюда наша избирательность. Отсюда сказки про две половинки – то есть, получается, что это не сказки. Перед тобой могут и красавицу поставить, но ничего не шелохнется.
– Ой ли? У тебя не шелохнется?..
Она решила проверить, но Боря на провокацию не поддался, встал, потягиваясь:
– Хорошенького понемножку. Пятый час. Завтра я должен быть в городе еще до обеда. С вашего разрешения, мадам, я отправляюсь спать.
– А если разрешения не будет?
– Кошечка моя изголодавшаяся, – с нарочитой жалостью прошептал он, глядя ее по голове.