– А! Это хохлы придумали!
– Вот только не надо мне твоего великодержавного шовинизма! Что же за страна такая Россия, чуть что – всех под себя подгрести норовите.
– А ты небось уже и по-украински заговорил? Тоже мне казак.
– Ладно, проехали. Короче, объясни нормально.
– На самом деле, – продолжил Рюма, – нет у них фиксированного пароля. Каждому пользователю выдается штука – типа калькулятора, в ней прошивка своя для каждого юзера. И выдает эта фиговина пароль всякий раз новый. Но только тот, который воспринимает база данных в данный момент и с данным логином. И даже после запроса в базу для получения результата надо повторно логиниться. В общем – не просто поломать, если только калькулятор не стырить. А его выносить нельзя. Его при входе к терминалу получают у дежурного. Такая вот многократная защита.
– И что – больше возможностей нет?
– Ну почему, – удивился Рюма, – я-то вхожу спокойно.
– Ну да, как супервайзер, сравнил.
– Но хитрость совсем не в том. Каждая транзакция без подробностей запроса отмечается в логе, чтобы потом можно было без суеты проверить, кто и что смотрел в этих базах данных.
– Ну и шо?
– Шо-шо! Нахватался ты там в своей Хох... У себя на Украине.
– Правильно говорить не на Украине, а в Украине, – возразил Шакваидзе, – иначе получается оскорбление национального достоинства!
– По-моему, у них это достоинство больное или не там находится, если их такое оскорбляет.
– Да перестань ты, Рюма, цепляться. Все это стеб. Там такие же люди, как и здесь, живут.
– Ага, как же! В Киеве вон слова по-русски на улице не услышишь и не скажешь!
– Ты что? Белены объелся, где ты такое слышал?
– А я по кабелю первый канал киевский смотрю иногда – и вижу! Как интервью на улицах берут, как новости передают. Они даже рекламу нашу с субтитрами пускают!
– А ты не смотри гадость! На сарае знаешь что написано? А внутри – дрова лежат. Забыл, на что пропаганда совковая способна? Короче, эти темы не поднимаем больше! Нормальные люди ни тут, ни там о политике не спорят!
– А зря... Ну ладно, значит, неувязочка там есть одна с логами. – Рюма потихоньку подводил разговор к своему триумфу.
– Не тяни, Рюма!
– Так вот, во всех базах за последние несколько месяцев случались анонимные запросы. Причем без залогинивания вообще.
– Это как возможно?
– Никак! Это значит, что кто-то входил в эти компы не через терминал, не через сетку, не через ИК-порт – не через что.
– Но ведь входил?
– Есть мыслишка одна. Опять же из Киева ноги растут. Давно, при угаре перестройки, на тамошнем «Сатурне» сделали один автобусик занятный. Вернее, автобус в Риге делали, а набили его электроникой на «Сатурне». И мог этот автобус подъехать к любой конторе, а на мониторе там у него внутри сразу дублировалось все, что происходило в компьютерах той конторы. Это так называемая регистрация электромагнитных утечек. А отсюда – раз плюнуть не только до регистрации системы, но и до доступа к ней. Но проект прихлопнули, когда «Сатурн» загибаться стал.
– Ты хочешь сказать, что некто может контролировать компьютер просто с помощью антенны?
– Ну, я не спец в этих делах. Одно знаю, кто-то просто входит в электрические мозги, как нож в масло. И шарит там.
– Так что ты предлагаешь? Как такое засечь?
– Ну, я думаю, что в любом случае такой доступ может осуществляться с небольшого расстояния. Надо там, возле процев ваших компов, поставить датчики на любое электромагнитное излучение, да не простые, а чтобы записывали все. Весь шум. Его-то мы и пошерстим потом, как только новый анонимный запрос придет.
– Ладно, сегодня же поставим эту технику и тебе все концы сведем, – согласился Шакваидзе и откланялся.
Через два дня Аладдина поднял с постели странный звонок. В его номере в гостинице «Националь», бывшая безымянная гостиница ЦК, бывшая «Октябрьская», был установлен прямой телефон к президенту. Он и звонил. Среди ночи такого еще не бывало.
– Да, – не очень уважительно произнес Шакваидзе.
– Аладдин, привет! – просипел в трубке не очень трезвый голос Рюмы. – А ведь вышло! Приезжай! Я теперь совсем без компа в эти базы вхожу! Вирусок-то мой – работает!
Не став вдаваться в подробности, Шакваидзе вызвал экстренный транспорт в Москву.
– Да заходи, там не заперто, – встретил гостя Рюмин голос. – Вали сюда!
Аладдин тихо проскользнул в маленькую прихожую и тщательно закрыл за собой дверь.
– Надеюсь, никто, кроме нас с тобой, не знает, чем ты занимаешься? – жестко спросил он.
– Пусть меня покрасят! Пусть я на синклере винду ставить буду! – поклялся Рюма страшными клятвами. – Слушай, в Киеве тоже столько комаров? Жужжат и жужжат. Это ты их принес?
– А если серьезно?
– Если серьезно – ты меня знаешь! Я когда-нибудь болтал?
– Это хорошо! Ты просто не представляешь, насколько это хорошо!
– Ну, куда нам... ты вот смотри, что я нашел.
Дальше Рюма рассказал следующее. Ждать сигнала об анонимном запросе с баз данных пришлось совсем недолго. Запрос поступил примерно через девятнадцать часов. К тому времени у Рюмы был готов в общих чертах вирус – червь. Его и сунул Рюма в неведомый компьютер в ответ на запрос. Работа у червя была простая – просканировать по прерываниям и попытаться перевести на Рюмин компьютер все операции ввода-вывода неизвестного противника. И вроде сработало. По словам Рюмы, ему удалось войти в этот неведомый компьютер, как новому пользователю. Но ничего, кроме того, что в этом злосчастном компьютере сидит еще один юзер, он не увидел. И так, и сяк он кидал туда-сюда файлы-байты, но ничего особого не происходило. А потом вдруг заработало. Да еще как! Будто в мозгу что-то хрустнуло, и Рюма вдруг понял, что он находится внутри сети. Исчезли стены и мониторы. Тут уже Рюма порезвился.
– Скажи, а меня ты можешь ввести в тот компьютер? – с надеждой в голосе вопросил Шакваидзе.
– Я теперь что хочешь могу! Я таки видел того юзера! Я теперь все могу!
– То есть как видел? Он же в Киеве должен быть!
– Да сидит он в каком-то зале, болтает с кем-то. Там и терминал его стоит. Так, говоришь, тебя юзером туда же? А хочешь, я тебя в банковскую систему банкоматом? Будешь деньги у народа получать и выдавать! И себе оставлять! Или вообще будешь там все кредиты себе раздавать! Я все могу! – Радости Рюмы не было предела.
– Нет, ты уж сделай то, что тебя просят! И не раздражай меня! – прорычал Аладдин. И вдруг ему стало страшно. Еще минуту – и Рюма, встав со своей каталки, разнесет ему голову ударом кулака. А кулак у Рюмы громадный, весь стальной и покрытый заклепками. И каждый палец оканчивается огнеметом. Через мгновение страх пропал, и Рюмин обычный кулак перестал пугать.