Как бы не так, наверное, они уже вычислили мой отчаянный пробег. По рокоту – это не обычная стрекоза, что-то покруче. Запрос на опознание – тяжко... В небе две «Черные касатки» – злые гении российского вертолетостроения. По шоссе – шестерка новейших «мерседесов», оснащенных непревзойденными ярославскими моторами. Обложили. Хорошо хоть, они мне не наперерез идут. Ну ладно – сами напросились. Уже входя в безумный поворот под Чертов мостик, я в зеркало вижу, что «Касатки», как кленовые семена, тихо опадают на землю, а «мерсы» дружно полыхают, притормозив на мгновение и навсегда завязнув на неожиданном вираже.
Вот он лаз, на горке, но входить нельзя. Никто не должен догадаться. Там, у лаза, меня ждет завернутый в холст последний довод.
Говорят, что если стреляешь и видишь полет пули, то точно – не попал. Вздрагивание эскаэса в руках, не отдача, именно вздрагивание. На правом глазу прилепленная скотчем бумажка. Помню, когда впервые я сделал так, все смеялись, мол, заболел. Но вот уже четвертый час, патрон за патроном я разряжаю его со склона горки. Старый СКС, самозарядный карабин Симонова. Номер РО404. Двадцать пять лет назад я подобрал его под свою руку и глаз...
Это была первая проверка и для комаров-энтрудеров, и для программы выбора решений. Они справились прекрасно. Нашли не только дело в столе давно уволенного следователя – о хищении с подмосковной учебки 03054, но и смогли довести расследование до конца. Лежал карабин в сейфе Рузской милиции как вещественное доказательство в деле о краже из воинской части. Его мне по DHL отправили. Обеспечить прохождение посылки было совсем просто. За двадцать пять лет даже моя роспись, нацарапанная на прикладе, не стерлась. Дембельская шутка...
И вот – мне надо продержаться еще двадцать минут до объявления результатов выборов. И нельзя применить ничего посерьезнее с орбиты, могут отменить выборы и объявить чрезвычайное положение. Вот и хлопаю старым карабином по вяло наседающей гвардии. Никто не хочет умирать... Тем более слухи уже ползут... Пятнадцать минут, десять... Все – выпуск новостей. С большим отрывом в первом туре победил...
Победа!!! Теперь можно и мейнфрейм попросить о помощи. Но не надо. Видно, как гвардейцы ломают папахи и падают на колени. Только колоколов с Софии не хватает. В небе вдруг откуда ни возьмись протарахтел кукурузник, тянущий мой портрет. Интересно... Кто же постарался? Ведь меня всерьез не принимали!! Я никто, я порождение комаров!
Прислушиваюсь к радионовостям – оказывается, я уже подготовил указ о закрытии границы с Россией и выступил с трехчасовой речью на ридной мове... Круто. Председатель Госсовета Китая, оказывается, лично рекомендовал меня на пост президента и обучал искусству киокушинкай. Старый премьер-министр Украины рассуждает о большой поддержке, которую я ему оказал в последние недели. Надо будет запомнить его фамилию. Ладно, до Банковой двадцать минут пешком, энтрудеры поддержат. Сыграю-ка я в приход Хомейни к иранскому народу. Пешком и без оружия. Только вот беспокоит заявление императора России о том, что «Байкал-18» вывел на орбиту новую систему баллистического оружия под кодовым названием «Воевода сатаны – 29» для обеспечения связи с Украиной и лично президентом Форчуком... Но я-то не Форчук, да и кто такой этот Форчук?
Как становится тихо, когда замолкают автомобили, поезда, трамваи, плееры, компьютеры и все остальное. Я, кажется, вижу, как прильнули к экранам жители многострадальной страны, как ждут они чего-то нового, понимая, что мир перевернулся.
«Здравствуйте. С вами говорит ваш новый президент. Я, гражданин Украины, Александр Тимофеенко, объявляю о своей победе. Спасибо тем, кто действительно проголосовал за меня. Спасибо тем, кто остался в этой стране, веря, что добро победит зло, спасибо всем, кто не стал воровать и выжил. Я не обещаю ничего, кроме...»
Август – сентябрь, 2003. Киев—Гольм
Показательный пролет звена тактических уничтожителей лучше всего наблюдать с моего балкона. Внизу на площади, в ожидании редкого представления, собралась толпа из нескольких тысяч горожан. Слева на свежесколоченной трибуне устроился городской голова. Он очень любил необычные развлечения и, кроме того, в эти минуты мог сам пересчитать лоточников и пивопродáвцев вокруг площади. Каждый из них платил мзду Голове, который контролировал процесс лично и, как ему казалось, негласно. На сцене, устроенной словно нарочно так, что происходящее на ней было почти недоступно зрителям на площади, непривлекательно подпрыгивала бездарная певичка. Судя по надписи на заднике сцены, артистка именовала себя гордым именем «Лусрана». Толпа стояла к эстраде спиной. Все ждали появления из-за реки главных участников праздника. Все ждали, согласно обещаниям программы, невиданого действа:
«Сегодня состоится показательный пролет звена уничтожителей над площадью».
«С рекордной скоростью».
«На рекордно низкой высоте».
Затем:
«Старший экипаж звена продемонстрирует высшие фигуры пилотажа».
И вот толпа притихла и замерла. Зрители повернулись в сторону далекого левого берега реки, всматриваясь в горизонт. Наиболее удачливые увидели россыпь точек. Для остальных же они казались молчаливым мороком на далеком небе. Но через несколько мгновений стал различим восхитительный рев движителей. Еле заметные еще секунду назад, точки быстро превращались в свирепые громады. Следом тянулся разноцветный шлейф – дымный флаг державы. Разойдясь изумительной розеткой над толпой, звено скрылось за крышами домов. Только один, центральный экипаж, вывернул изящную петлю и вернулся на исходную позицию. Язык не повернулся назвать петлю «мертвой». Было ясно, что это и есть «старший экипаж». Сейчас начнется самое интересное.
Отсюда, с балкона, казалось, что зрелище происходит на расстоянии вытянутой руки. Камуфляжно раскрашенный уничтожитель, заложив вираж, начал сверхнизкий разворот над толпой.
Он красиво чиркнул крылом по тросу, удерживающему над площадью малопонятный лозунг «Привет участникам соревнований!». И, уже потеряв левую плоскость, уничтожитель, объятый пламенем, разделил зрителей на три группы. Две группы из живых, с ужасом бегущих в стороны от третьей, центральной. Группы, состоящей из изуродованных тел. Катапультировавшийся экипаж – командира и его второго пилота, женщину, под конвоем провели под моим балконом. Женщина сильно хромала, видно, она пострадала при приземлении.
Вопли неотложек, бессмысленная беготня городовых, окаменевшее лицо Головы. Все это прекрасно укладывалось в замысел статьи, которая завтра увидит свет в главной газете метрополии.
Опять этот сон. Навязчивый и всегда пугающий. Падающие самолеты. Всегда по-разному и всегда так близко. Я никогда не видел, как падает самолет. Видел однажды, что остается от «Цессны» после падения, но никогда – само событие. Какой бред...
«Министерство по досугу и науке сообщает, что вам предписывается в двухдневный срок оформить договор по сотрудничеству с заграницей. Формы договора прилагаются. Формы заполнять на урду».